Вчерашний вердикт присяжных Тихонову и Хасис стал финалом марафона для всех присутствовавших в зале. Прокуроры, адвокаты, потерпевшие, журналисты, присяжные и подсудимые – все ждали этого дня. Суть ожиданий была разная, но момент для всех был общий.

Коллегия присяжных удалилась на принятие решения в 15.59. Не придя к единому мнению по некоторым вопросам, через три часа они начали голосовать. Процесс этот затянулся и превзошел все ожидания – рабочий день был давно закончен, здание суда было закрыто, но внутри все еще шла работа. Вердикта ждали около шести часов.

К половине десятого вечера напряжение достигло предела – журналисты нервно шутили, адвокаты пропадали в курилке. Родители Насти – Лариса Ивановна и Эдуард Федорович – одиноко сидели в уголке, там же, где всегда их можно было найти во время прежних перерывов.

Во время оглашения вердикта старшиной присяжных аквариум с подсудимыми окружили плотным кольцом милиционеров. Я была далеко и из-за оцепления не могла видеть Тихонова и Хасис. Думала, будут истерики и кровопролития. Но те, кто был ближе, говорят, что оба были спокойны, улыбались.

На два десятка вопросов, заданных присяжным, мы постепенно получали ответы. Где-то единогласное мнение о виновности, где-то голосование. Доказана ли виновность Хасис в убийстве? Да (8 за, 4 против). Доказана ли виновность Тихонова? Да (7 за, 5 против). Одним голосом меньше, и Тихонова бы оправдали. Ни разу ни по одному из пунктов не заслужили подсудимые снисхождения присяжных. Напряжение, дошедшее до предела, сменилось спокойствием. Этих слов ждали несколько месяцев, и они прозвучали. Кто-то услышал то, что хотел, кто-то – то, чего боялся.

Из зала расходились оживленно: корреспонденты наперебой сообщали своим новостным службам решение присяжных. Мы отошли небольшой группой – с журналистами «Эха Москвы», «Новой газеты», с родителями Насти – и не понимали, что сказать друг другу, Ларисе Ивановне, Эдуарду Федоровичу... Давая свой первый комментарий в этом процессе, Лариса Ивановна сказала кому-то на диктофон: «Мы удовлетворены принятым решением. Мы благодарны российскому правосудию».

Спустились на первый этаж, охранник отпер дверь суда. На крыльце была настоящая пресс-конференция: камеры, софиты и микрофоны были направлены на адвокатов защиты, как на «героев». Лариса Ивановна остановилась, растерянно глядя на это почти киношное представление, мы с Надей из «Новой» провели ее мимо и в сторону. Эдуард Федорович подошел следом.

Еще немного постояла с ними, совершенно не находя слов. Мне так хотелось просто обнять их, но это было бы, наверное, неприлично. Так и не сказав ни слова, я ушла, стараясь избегать компаний расходящихся знакомых журналистов.

Мне хотелось домой, хотелось выпить чего-то крепкого. Но вместо этого я поехала на Пречистенку. Время отмоталось на два с лишним года назад, все события 19 января 2009 года проступили ярко именно сейчас, когда принято справедливое, на мой взгляд, решение. Отчетливо осознала я тот факт, что решение присяжных, конечно же, ничего не исправит, и с потерей надо учиться жить. Нет никакой справедливости, нет возмездия и облегчения от него. Но есть свершившееся правосудие, это правильно, так должно быть.

Дома из твиттера узнала, что многие вчера вечером пошли на Пречистенку после суда. Никто не радовался вердикту, все приняли его сдержанно, хотя понятно, что ждали именно такого решения. Наступила развязка, но процесс пока не окончен. В мае свой приговор вынесет суд.