Давно, когда я был еще от политики очень далек, слово «оппозиция» у меня прочно ассоциировалось с образом Генри Сент-Джона, виконта Болингброка, сыгранного Кириллом Лавровым в фильме «Стакан воды». Оппозиция — явление свойственное парламентаризму, когда политическая борьба ведется на выборах в парламент и в самом парламенте.

В России выборов нет. То, что у нас называется выборами, таковыми не является. То, что у нас называют парламентом, таковым не является тоже. Поэтому у нас родилось понятие «несистемная оппозиция». Это та оппозиция, которую никогда не пустят в парламент, которой будут произвольно запрещать митинги и шествия, которую будут терроризировать арестами активистов, которой, в конце концов, просто не дадут зарегистрировать свои организации.

Если в нормальных государствах регистрация политической организации — вопрос технический, то в России усилиями действующего режима эта процедура приобрела извращенный смысл. Регистрация — это каинова печать для оппозиционера: зарегистрировали — значит, продался властям. Тем, кстати, смешнее выглядят потуги некоторых «несистемных оппозиционеров» зарегистрировать свои организации у нынешнего режима.

А ведь если хорошенько задуматься, то в несистемной оппозиции в России немногим больше смысла, чем в системной. При всей честности и принципиальности несистемных оппозиционеров, многие из них идут вслед за вождями, которые уже давно стали профессиональными политиками, которые не столько за идею бьются, сколько играют в политические игры, чтобы получить статус, известность, а как следствие — финансирование.

Несистемная оппозиция увеличивает размах и совершенствует качество своей борьбы с режимом, вырабатывает новые формы и способы этой борьбы, но при этом борьба с режимом остается довольно бесперспективной.

Годами советские диссиденты боролись с советским режимом самоотверженно, но безуспешно. В результате режим доконали не они, а цены на нефть, крах советской системы хозяйствования и широкие народные массы, которые в августе 1991 года не дали коммунистам повернуть время вспять.

Нынешняя несистемная оппозиция борется столь же упорно, но пока очевидно не достигает особого результата. Вряд ли можно всерьез полагать, что падение уровня поддержки премьера и правящего режима связано в основном с усилиями оппозиции. Более вероятной причиной такого падения мне видится экономический кризис и бессилие власти в плане повышения уровня жизни граждан.

Причин слабости несистемной оппозиции много. Это и разобщенность, и отсутствие ответа на важнейшие социальные запросы, некоторый элитаризм (особенно у демократической оппозиции), но главное — неумение наказывать власть за ее произвол. Понятно, что пока возможностей у несистемной оппозиции агрессивно воздействовать на власть мало. Но это не значит, что таких возможностей нет. Тут вопрос в самой философии борьбы. Нет смысла быть оппозицией в условиях диктатуры.

Есть смысл быть Сопротивлением.

Что это означает на практике? Прежде всего — жесткие санкции в адрес власти за каждый ее проступок. Но не в виде митингов, которые скорее становятся свистком для выпуска пара, а в виде акций гражданского неповиновения: забастовок, бойкота действий власти, массового распространения информации о чиновниках-взяточниках, судьях, выносящих неправосудные приговоры. Первой ласточкой была акция «Есть ли совесть у судьи Боровковой». Некоторые называют такие акции травлей, но я не вижу ничего в этом дурного. Если судья выносит лживые приговоры и нет процессуальных способов с этим бороться, надо сделать все возможное, чтобы как можно больше людей знало, что это за человек.

То же самое с полицейскими, по чьим ложным (то есть клеветническим) рапортам арестовывают оппозиционеров. Фотографии и фамилии лжецов должны постоянно встречаться в Интернете, висеть на стенах домов. Пусть лжесвидетелей в погонах узнают на фотографии мама с папой, дети, соседи. Пусть печать лжеца ляжет на этого человека, раз совесть и закон его не трогают.

Понятно, что даже такие формы борьбы сами по себе не будут эффективны, если одновременно оппозиция, а вернее, движение сопротивления не выскажет четко мысль "нам нужна демократическая республика, потому что мы хотим жить честно и богато" и не обоснует взаимосвязь между этими двумя требованиями. Простой гражданин должен понять, что он борется не за красивые слова и высокие идеалы, а за свой честно заработанный кусок хлеба, который у него отбирает в числе прочих тот самый лживый судья или бессовестный полицейский. Кстати, такие акции могут побудить честных судей и честных полицейских быть активнее в борьбе со своими недостойными коллегами.

От малых форм сопротивление сможет перейти к более крупным — к забастовкам, бойкоту псведовыборов, неповиновению. Власть должна оказаться в ситуации, когда на каждый факт произвола ответ будет массовым и действенным. Когда ответ будет не в виде слов, брошенных в воздух на митинге, а в виде общественного презрения, в виде удара по кошельку чиновника-коррупционера и его покровителей из среды олигархии.

Даже наши драконовские законы оставили нам массу все еще законных методов жесткого воздействия на власть. Потому что власть принадлежит народу, что бы о том ни думал едущий в бронированном лимузине чин. И право осуществлять власть дается народом временно, и именно народ спросит с тех, кому дал власть, за их воровство и вранье. И чем сильнее отстранен от власти народ, тем жестче будет спрос.

А следовательно — все в сопротивление!