Мне кажется, рано говорить о расколе, потому что если есть разногласия, это не обязательно раскол. Никто же не сказал, что Лимонов и Косякин не примут участия в том митинге, который состоится. Мне об этом ничего неизвестно. Я надеюсь, что они на митинге выступят, это было бы совершенно правильно. Странно этого не сделать, раз есть согласованная акция. Поэтому говорить о расколе по крайней мере преждевременно. Надеюсь, что его и не произойдет.

Мы ведь хотим привлечь к себе людей? Вот я общаюсь с массой людей, которые не варятся внутри той или иной организаций, внутри тех, кто Стратегию направляет, но сочувствуют. Они абсолютно не понимают, почему надо отказываться от компромисса, который сложился. И отказ от него на данный момент, на мой взгляд, оттолкнет массу людей от Стратегии, вообще от дальнейшей борьбы. А мы хотим, чтобы как можно больше людей в борьбу вовлекалось. Поэтому надо дать людям возможность собраться и выступить, провести эту акцию - ведь добились в конце концов. Отказ выглядел бы странно.

Лимонов говорит: «Где оставшиеся 700 человек?» Но никто же их, надеюсь, не будет хватать, тащить в автозаки, не пускать. Сколько придет, столько придет. Я уверен, что у новых московских властей хватит разума и, в конце концов, инстинкта самосохранения, чтобы не разгонять этот митинг вне зависимости от того, сколько придет людей. Ну а организаторы, если придет больше людей, чем обозначено, будут нести какую-то ответственность: получат предостережение или оплатят какой-то штраф. Людмила Михайловна на это вполне готова. На мой взгляд, всем организаторам этого мероприятия надо быть готовыми.

Если мы хотим добиться таким образом окончательной победы – не оставить камня на камне от позиции московских властей, - то надо понимать, что это промежуточная победа, не окончательная. У нас победа где-то впереди маячит, когда 31-я статья у нас будет соблюдаться. Но этот компромисс – значительное продвижение вперед. Я в общем всегда был, как и Людмила Михайловна, как и многие другие наши единомышленники, противником бескомпромиссной борьбы. Когда люди говорят, что будут бороться бескомпромиссно, это попахивает большевизмом. А я не большевик, и не национал-большевик ни в малейшей степени, и слово «большевик» для меня является ругательным. Поэтому мы не хотим вести бескомпромиссную борьбу. Мы хотим вести последовательную линию: по принципиальным вопросам, конечно, на уступки не пойдем, но понимаем, что борьба предполагает готовность к тем или иным компромиссам.

Что будет дальше со Стратегией-31, я не знаю. Надо собираться, обсуждать, думать. Будущее покажет.