В день похорон Анны Политковской президент Путин сказал, что влияние журналистки-правозащитницы на общественную жизнь было незначительным. Однако реакция в стране и мире на ее убийство заставляет усомниться в этой оценке. О значении и последствиях трагедии говорят известные российские журналисты - Евгений Киселев, Антон Носик, Игорь Яковенко и другие.

Евгений Киселев, ведущий программы "Разбор полетов" на радио "Эхо Москвы":

Думаю, что комментарии Путина на смерть Анны Политковской запомнятся навсегда и поминать ему эти слова будут и после смерти. Он уже в свое время сказал про террористов в сортире, обещал сделать кому-то обрезание, очень деликатно высказался по поводу "Курска". И заявление о том, что убийство Политковской нанесло больший удар по власти, чем ее публикации, войдет в пятерку его самых знаменитых высказываний.

Сегодня как раз отмечается круглая дата с того дня, когда Горький прочитал Сталину "Девушку и смерть", а тот сказал свои знаменитые слова "эта штука сильнее, чем "Фауст" Гете". Так же, как Сталину вспоминают такие фразы (еще и про "других писателей", и "нет человека - нет проблемы"), так и Путину будут вспоминать некоторые его людоедские высказывания.

Очевидно, что это убийство политическое. Я лично считаю, что это убийство из мести. К сожалению, настолько недейственны стали сейчас выступления прессы, что убивать для того, чтобы не появилась очередная статья, не стали бы, поскольку власть полностью игнорирует мнение СМИ. Если в свое время власть, пусть и скрепя сердце, считала себя обязанной хотя бы ради соблюдения приличий что-то говорить в ответ на критику, то сейчас стало нормой не говорить вообще ничего. А когда власть спрашивают, почему она ничего не отвечает, она говорит: "Я не должна отвечать наймитам беглых олигархов и неправительственных организаций".

Поэтому в каком-то смысле я готов согласиться с господином Путиным: публикации Анны Политковской не могли задеть карьеры Рамзана Кадырова. Что бы ни писала Политковская о делах Кадырова и его сторонников, его это не задевало.

Для западного общественного мнения убийство Политковской и реакция на него нашей власти может стать моментом истины для переоценки своих отношений с российским руководством. Даже самые радикальные оппозиционеры понимают, что, конечно, никто не введет эмбарго и не прекратит отношений с Россией на высшем уровне, но в отношениях между российскими лидерами и лидерами ведущих стран Запада уже некоторое время началась эрозия иллюзий - постепенное отрезвление. И история с реакцией российской власти на убийство Политковской этот процесс ускорит.

К сожалению, я очень невысокого мнения о нашем общественном мнении. У нас скорее не общество, а население. Но реакция людей, особенно молодежи, меня обнадеживает. Одно то, что много молодых людей пришло вчера на похороны Политковской, позволяет надеяться, что процесс превращения населения обратно в общество пойдет чуть быстрее.

Я не строю иллюзий. Я понимаю, что большинство людей не скорбели по Политковской, - но так всегда было. Судьбу страны и в 1991-м году решили не эти люди. Большинство и тогда занимало только то, что прилавки пустые. Но нашлось в Москве и в Питере по сто тысяч человек, которые вышли к Белому дому и на Дворцовую площадь и похоронили власть компартии. Потому что судьбу страны определяет меньшинство. И для того чтобы судьба решилась, нужна воля не большинства, нужна критическая масса. Не обязательно 70 процентов поддержки - нужно активное, сознательное, совестливое меньшинство, действительно болеющее за судьбу страны.

Очень важно то, что большинство людей - даже те, кто не любил Анну Политковскую за излишнюю прямолинейность, радикализм, эмоциональность, - не сомневались в ее искренности. Эта бескорыстность была у нее на лбу написана. Только люди глубоко ущербные, те, кого принято называть моральными уродами, могли верить в то, что это все делается Политковской из каких-то корыстных соображений, на чьи-то "грязные деньги" и т.д.

И тот факт, что человек, главной чертой которого было бескорыстие, убит, как мне кажется, может очень сильно повлиять на умы. Этот процесс может быть отложенным. Любой социолог подтвердит, что между впечатлением и реакцией может быть некоторый временной промежуток. А у русских нередко так бывает - до нас долго доходит. Но это не значит, что не доходит совсем. Долго запрягаем, но зато потом быстро едем.

Екатерина Деева, редактор отдела политики газеты "Московский комсомолец":

Конечно, это убийство знаковое. Россия сейчас по числу убитых журналистов на третьем месте в мире после Ирака и Алжира, где ситуация по напряженности несравнима с российской. В нашем случае вопрос не в уровне опасности жизни в стране, а в сложности отношений властей и СМИ. Конечно, ни у кого практически нет сомнений в том, что она убита за свою профессиональную деятельность. Глядя на ее последние материалы, где главная тема - Чечня, нетрудно сделать вывод о том, что ее убийство так или иначе связано с поведением власти - местно или федеральной, которая несет ответственность за местную.

Уже стало банальностью перечислять все те убийства журналистов, расследования которых завершились ничем. Я думаю, что убийство Политковской встанет в ряду этих смертей. Конечно, решающее слово скажет следствие, но, к сожалению, есть стойкое предчувствие, что результат расследования и здесь будет аналогичным.

Горько и страшно, что все продолжает происходить и что в качестве жертв выбираются фигуры, с которыми легко "разобраться".

Что касается реакции власти, то, по словам Путина, сказанным в Германии, ясно видно, что думает российский президент о журналистах. Есть там и горькая правда - о том, что влияние подобных публикаций на власть незначительное. Наверное, печатные СМИ теряют свое влияние и по объективным причинам - их вытесняют электронные. Но важно именно то, что влияние прессы на власть действительно минимально в том смысле, что для власти мало что значат слова журналистов, а критика становится поводом не к осмыслению, а к подавлению.

В Москве на похороны Политковской пришло много людей, причем многие из них никак не связаны с журналистикой. Наверное, это стало для них способом выразить свое отношение к той несправедливости, с которой они сталкиваются в своей жизни. Я не уверена, что многие читали ее статьи, - тираж "Новой газеты" невелик Но имя Политковской было известно.

Я думаю, что для очень многих это убийство стало поводом лишний раз задуматься о том, что происходит в России.

Показательно, что на похоронах не было прокремлевских политиков. Грустно, что мы не увидели там тех, кого видим каждый день в новостях. Можно по-разному относится к публикациям Политковской, но это не повод для политиков молчать о ее убийстве.

Антон Носик, главный редактор MosNews.Com:

Я думаю, что само по себе убийство Анны Политковской достаточно быстро забудется, независимо от того, кого власть назначит исполнителем. Вспомним Холодова, Листьева, Домникова, Юдину. О них сегодня вспоминают только сотрудники отделов досье, когда надо подверстку сделать к очередному убийству журналиста. Однако же реакция общества на убийство Политковской показывает, с какой скоростью и куда мы катимся.

Официальный Кремль долго молчал, но сегодня ему и необязательно открывать рот. Блогосфера - отличный барометр настроений публики, поддерживающей власть и обеспечивающей ее PR-нужды. Очень хорошо видно, что в нашем обществе по состоянию на октябрь 2006 года власть опирается на гражданскую и профессиональную поддержку людей, нимало не стесняющихся одобрять убийство журналистки, связанное с ее профессиональной деятельностью. Идея убивать людей за публично высказанные мысли не меньше популярна сегодня в определенных кругах, чем третий срок Путина. Главное изменение по сравнению с Домниковым, например, состоит в том, что сегодня уже не нужно стесняться подобное высказывать вслух от своего имени. Как милиции не надо стесняться трясти бизнесы, если у владельцев неарийская фамилия.

Игорь Яковенко, генеральный секретарь Союза журналистов России:

След от этого события будет очень серьезный. Я думаю, что убийство Анны Политковской открывает новую страницу в истории России, потому что оно сразу привело к нескольким очень серьезным последствиям. Во-первых, Россия сразу спустилась через две ступени вниз: так уж вышло, что фашизация власти, которую она продемонстрировала по поводу грузин, совпала с этим преступлением и все вместе показало, что страна сваливается в моральную яму.

Очень важное и необратимое последствие связано с тем, что влияние, которое оказывала работа Политковской на российское общественное сознание, ничем заменить нельзя. Путин солгал, сказав, что ее влияние было незначительным. На самом деле это совсем не так. И об этом свидетельствуют и тысячи людей, которые пришли попрощаться с Политковской, и огромный резонанс в России и в мире. Она была не только известным, но и очень значимым человеком.

И наконец, еще одно важное последствие этого преступления в том, что после него обозначилось максимально четкое разделение страны (элиты, общественных деятелей, журналистов) и стало абсолютно ясно, чем отличаются те, кто обслуживает режим, от тех, кому он не нравится. Различие тут даже не во взглядах и не образованию и интеллекту. Оно в уровне моральной дозволенности.

Когда взорвали Ахмата Кадырова, ни один противник путинского режима не догадался, следуя политтехнологической логике, сказать, что это убийство на руку Путину и Кадырову-младшему. Никому это в голову не пришло - потому что у нормального человека, который не ест детей и не занимается кровосмесительством, в голове стоит фильтр, который не пропускает в голову таких мыслей. А Путину и его окружению сразу пришло в голову, что Политковскую убили ее же единомышленники - то есть противники Путина. Это, на мой взгляд, очень важный момент: разделение страны на нормальных людей и моральных уродов, к каким я вынужден отнести и нашего президента, стало очевидно.

Раскол это, конечно, всегда плохо, но в данной ситуации это, может быть, и хорошо - помогает яснее видеть, кто есть кто.

Максим Кононенко, участник программы "Реальная политика" на НТВ:

В новейшей истории России было много знаковых убийств, но ничем кроме знаков они так и не стали. Никаких поворотов от этого не случилось - ни во власти, ни в журналистике, ни даже в либеральной общественности. Реакция Запада для населения России вообще никакого значения не имеет. И мне кажется, что это убийство просто останется еще одним убийством журналистки, пусть даже и очень известной.

Реакция российских властей показалась мне топорной и неуклюжей. Впрочем, другой реакции я и не ожидал - наш президент реагирует на все несколько по-офицерски, и это вполне в его традиции. Реакция либеральной общественности, напротив, удивила некоторой сдержанностью - кроме истеричной статьи Сатарова про фашизм, который нужно свергать, остальные комментаторы все же понимали все многообразие возможных версий. Ну а реакция Запада выглядела смешной. Митинг памяти Анны Политковской в ЮАР - это, конечно, фарс.