Это потом Фредерик Де Клерк поймет, что апартеид не сможет долго обеспечивать безопасность и процветание белого населения Южной Африки, и протянет руку Нельсону Манделе. А пока что южноафриканское руководство решает создать для черных на территории страны ЮАР как бы самостоятельные государства - бантустаны. В них все свое: и власть, и полиция, и даже армия, регулярно устраивающая военные перевороты. Они живут собственной жизнью, даже пытаются устанавливать связи с окружающим миром. У них своя элита, неразрывно связанная с руководством и спецслужбами самой богатой африканской страны. И только люди, живущие в Бопутатсване или Транскее, понимают, что эта декорация исключительно для их князьков, а не для них самих. А им самим не принадлежат ни бантустаны, ни сама Южная Африка.

...Конечно, убийство Руслана Ямадаева - это не Кадыров. Это все для того, чтобы скомпрометировать Кадырова. И конечно, Зязиков не мог быть заинтересован в смерти Евлоева. Это его подставили. И все это делают силы, заинтересованные в дестабилизации ситуации на Северном Кавказе, в том, чтобы обрушились замечательные модели процветания, созданные нечеловеческими усилиями российского руководства.

А если разобраться, что это за модели? Они, конечно же, разные. В Чечне – полное делегирование полномочий местному правителю – до такой степени, что его спецназовцы могут искать объявленных в розыск даже на московских улицах и случайно их ликвидировать, как это было с командиром "Горца" Байсаровым. В Ингушетии – плотное взаимодействие с федеральными силовиками, вынужденными фактически работать на один из кланов и обеспечивать безропотность других.

Кто сказал, что такая система стабильна? Даже если это и не Кадыров – разве не ясно, что сама идея "чеченизации" конфликта, сама идея создания даже и не бантустана, а залихватской горной вольницы, формально находящейся в российских границах, чревата перманентным кровопусканием, и не только в горных аулах, но и неподалеку от Белого дома? Даже если это и не Зязиков – разве не ясно, что попытки любыми средствами поддержать авторитет непопулярной власти и обеспечить ее безопасность будут приводить к эксцессам похлеще, чем убийство Евлоева?

А все потому, что это не Чечня для чеченцев и не Ингушетия для ингушей, как, впрочем, и не Россия для россиян. Эти модели хороши для тех, кто сумел пробраться наверх, продемонстрировал готовность сотрудничать и управлять – в обмен на встречную готовность закрывать глаза на все творимое ради успеха этого управления. Но обычные люди оказываются в межвременьи. Они чувствуют себя чужими и бесправными в собственной республике, и они понимают, что совершенно не нужны государству, доверившему их жизнь самодовольным вассалам. И если это и решение кавказской проблемы, то слишком временное, слишком краткосрочное, слишком не желающее обращать внимание на сложности регионального развития.

Доверяя своим избранникам в проблемных республиках, Москва сама загнала себя в тупик: она не может реагировать даже на самое очевидное безумие, происходящее даже не у нее под носом, а на ее собственных улицах. И с каждым новым преступлением – и с каждым новым умолчанием – начинает все больше походить не на свидетеля, а на соучастника происходящего. И когда гнойник прорвется, люди, которые выйдут на улицы кавказских городов или, того хуже, уйдут в горы, будут обвинять в беспределе не тех, кому были делегированы полномочия и ответственность, а тех, кто эти полномочия им предоставил.