Выборы-2003 в известном смысле юбилейные: ровно десять лет назад была введена нынешняя российская избирательная система, ровно пятнадцать лет назад была изменена прежняя советская система выборов без выбора.

Нынешнее голосование мало что решает с точки зрения состава будущей Думы – понятно, что пропрезидентское большинство там еще более усилится. И все же значение выборов весьма велико: они станут не только серьезной проверкой заявленной модели управляемой демократии, но и пробой сил партии власти в канун переизбрания Путина на второй срок. Это экзамен для политической элиты страны, которой предстоит доказать, что построенная за последние годы модель работоспособна. Это и серьезное испытание для общества, когда фактически устанавливаются пределы управляемости со стороны власти, на которые общество готово согласиться.

Власть, в первую очередь федеральная, основательно к выборам подготовилась. Реализуемая ею формула электорального успеха такова: полное доминирование в информационном пространстве; задействование всех возможных "вертикалей" - административной, судебной и правоохранительной, избиркомовской; наконец, мощная финансовая подпитка "своих" вместе с отсечением от финансовой базы "чужих". Это все в условиях весьма благоприятной экономической ситуации и политической стабильности, базирующейся на высочайшем рейтинге популярности президента Путина.

Проблемы управляемой демократии

Главное противоречие управляемой демократии применительно к выборам – это конфликт между заданностью результата и активностью избирателей.

Выборы в России деидеологизируются по сути, но не по форме. Самостоятельность партий все более ослабевает, но знамена, брэнды используются вовсю. Выборы все больше превращаются в PR-кампании. Все больше дефицит ярких программных установок, лозунгов. Избиратель оценивает партии по персонам лидеров и социальной близости, декларируемым ценностям, но не по программам и тем менее по действиям (таковых почти нет). Арсенал лозунгов и PR-акций партий в этих условиях чрезвычайно ограничен, что наглядно демонстрирует случай с инициированным летом "Яблоком" и КПРФ голосованием по не доверию правительству – с аналогичной инициативой собирались выступить прокремлевские партии, но ближе к выборам.

Добавить выборам интриги должна и конкуренция разных кремлевских проектов друг с другом. Помимо основного, "Единой России", это и Народная партия в составе депутатов-одномандатников, и блок под руководством двух спикеров – Думы и Совета Федерации, и левонационалистический блок "Родина". Хочет избиратель конкуренции – ее обеспечит ему сама власть, да так, чтобы что-то было на любой вкус. Реально раскрутить, однако, получается пока лишь Сергея Глазьева – Дмитрия Рогозина, которые используют для этого любую возможность: российско-украинские баталии в Керченском проливе, войну в Чечне (назначение вознаграждения за голову Шамиля Басаева) и др. Остальные кремлевские проекты отличаются полным отсутствием "лица необщего выраженья".

Кремлю необходима мобилизация электората, причем не столько для того, чтобы выборы просто состоялись (для думских выборов порог явки избирателей невысок - 25 процентов), сколько для того, чтобы максимально легитимизировать власть. К тому же пониженное участие способно существенно изменить электоральные предпочтения, и не в пользу власти. Падение участия ниже, скажем, 50% в ряде наиболее демократических регионов, таких, как Петербург и Ленинградская область, Свердловская область, Москва и Московская область (что весьма вероятно), может иметь символическое значение, неблагоприятное для власти.

Еще более серьезный враг управляемой демократии в ее нынешнем виде – голосование против всех кандидатов. По действующему закону выборы проводятся в один тур (что удобно власти), причем победитель должен набрать голосов больше, чем подано против всех кандидатов. Голосование против всех для власти неудобно, поскольку служит формой выражения протестных настроений. На прошлых выборах из-за повышенной доли голосов против всех выборы не дали результата в восьми округах, причем в наиболее демократичных регионах, там, где власти грубо вмешались в ход кампании, например, сняв в последний момент популярного кандидата. Как показывают недавние региональные выборы, уровень электорального протеста в стране за последнее время существенно возрос.

Высокую долю негативизма дал и недавний заказной опрос нового ВЦИОМа (под руководством Валерия Федорова), громко названный пробными выборами. В его рамках опрашивалось население трех городов: Белгорода, Владимира и Кыштыма, которое на двух последних выборах голосовало по-среднероссийски. Представленные результаты оказались ошеломительно хороши для Кремля: компартия вдвое уступила "Единой России", а "Родина" и полумифическая Партия пенсионеров показали результаты на уровне СПС и "Яблока". Беда лишь в том, что проект ВЦИОМа по сути не является ни грамотным опросом, ни уж тем более пробными выборами. Это скорее пиар и своего рода кремлевский камертон.

Партийно-политическое измерение выборов

На прошлых выборах в Думу произошел слом целого ряда ранее наметившихся позитивных тенденций. До этого казалось, что в стране развивается полноценная партийная система, идет переход от партий-однодневок, создаваемых под выборы, к сложившимся партиям, функционирующим в течение ряда выборных циклов, от партий лидерских – к программатическим, от партий московских – к имеющим развитую сеть региональных отделений. Характерными чертами выборов-99 стали конвергенция партийных программ (они были существенно менее различимы, чем на предыдущих выборах) и борьба за популярные фигуры. Стартовавший за несколько недель до голосования кремлевский проект "Единство" со сформированными в спешке списками из никому не известных кандидатов получил почти четверть голосов, а вместе с противостоявшей ему сборной дружиной регионов в лице ОВР – и вовсе больше трети.

Выборы-99 стали демонстрацией колоссальных возможностей "административного ресурса" в условиях реальной борьбы за власть. В отличие от предыдущих, они послужили ослаблению партийной системы в целом. Проиграли все более или менее реальные партии. Из шести прошедших в Думу объединений три – КПРФ, "Яблоко" и ЛДПР - являются старожилами: они представлены в нижней палате с момента ее образования в 1993 году. Еще одно - СПС - можно считать наследником "Выбора России", также представленного еще в первой Госдуме. Два новых "думских тяжеловеса" - "Единство" (23,3%) и ОВР (13,3%) - были на момент выборов-99 просто младенцами.

В 1999 году партий власти было по крайней мере три – основная - "Единство", созданная Кремлем за три месяца до выборов; вспомогательная – СПС с либеральными экономистами и крупными госчиновниками; а также ОВР – антикремлевская партия региональных баронов. Плюс к этому КПРФ в некоторых регионах с "красными" губернаторами пользовалась определенной поддержкой местных властей. Сейчас Кремль сделал главную ставку на "Единую Россию", которая, по разным оценкам, получает 30-35% голосов по партийным спискам и даже больше – до 40-45% - мандатов в территориальных избирательных округах. Есть у Кремля и дополнительные ставки. Это прежде всего Народная партия, которая тоже рассчитывает на два десятка мандатов в округах, и стремительно раскручиваемый левонационалистический блок "Родина", который призван если не пройти в Думу, то хотя бы оттянуть существенную долю голосов от КПРФ.

Главным соперником "Единой России" является КПРФ, против которой в основном и работает пропагандистская машина Кремля. Одновременно с кампанией по дискредитации коммунистов в глазах электората развернуто наступление и на их спонсоров, в роли которых выступили и "ЮКОС", и одна из крупных полугосударственных корпораций. КПРФ сейчас реально рассчитывает процентов на 25 голосов по спискам, что соответствует показателям 1999 года, но лишь на 35-40 мандатов в округах, что значительно хуже обычного. Еще 8-9% голосов рассчитывает получить национал-протестная ЛДПР Жириновского и по 5-6% - праволиберальный СПС и леволиберальное "Яблоко". Собственно, СПС и "Яблоко", а также КПРФ - это единственные реальные "идеологические" партии на нынешних выборах. Неудивительно, что при всех своих разногласиях они оказались по одну сторону баррикад в "деле ЮКОСа", в то время как кремлевские проекты – по другую.

В ряду "гражданских" партий несколько особняком стоит СПС. Фигурировавший в качестве второй партии власти на прошлых выборах, он отчасти сохраняет эту роль и сейчас, когда выступает как партия правительства или по крайней мере его экономического крыла правительства. Яркий пример тому – популистский ход РАО ЕЭС со снижением тарифов за электроэнергию в пяти крупнейших регионах, где в общей сложности проживает каждый пятый избиратель партии. Тарифы снижены на полгода, то есть на период, охватывающий думские и президентские выборы. Без прямого участия правительства это было бы невозможно.

Перестановки в Кремле и "дело "ЮКОСа"

Характерно, что главные предвыборные баталии на федеральном уровне развиваются отнюдь не в плоскости борьбы программ, представленных разными партиями. Прокремлевская "Единая Россия", открыто поддержанная президентом Путиным, и вовсе отказалась участвовать в теледебатах. Объяснила она это двумя причинами: с одной стороны, за нее говорят не слова, а дела; с другой, дискутируя с партиями-"карликами" (лидер ЕР, главный милиционер страны Борис Грызлов, сравнил их с дворовыми футбольными командами), партия обеспечивает дополнительную рекламу слабым конкурентам. На деле и так имеющая неограниченный доступ к СМИ партия власти просто не захотела ставить себя в невыгодные общие условия и подставляться оппонентам, тем более что ни ярких лидеров, ни хороших полемистов у нее нет.

Весьма существенное влияние на кампанию оказало так называемое "дело ЮКОСа", ставшее, наряду с "борьбой с оборотнями" в МВД, главным фоном, на котором развивалась вся выборная кампания. Кульминацией ее стал арест главы "ЮКОСа" Михаила Ходорковского за месяц с небольшим до выборов. Влияние "дела ЮКОСа" многопланово и, как представляется, глубоко эшелонировано. И арест Ходорковского, и последовавший за этим уход главы президентской администрации Александра Волошина, занимавшего эту должность с ельцинских времен, способствовали негативной консолидации общества (большинством граждан эта "антиолигархическая кампания" была воспринята позитивно), росту популярности Путина и поддерживаемой им "Единой России". При этом, однако, слаженность и управляемость построенной Кремлем машины для контроля за выборами с уходом Волошина, главного ее конструктора, безусловно снизились – выиграв в глазах избирателей и продемонстрировав свою жесткость элитам, Кремль проиграл организационно.

Удары по "ЮКОСу" негативно сказались на гражданском обществе в целом ("ЮКОС" с его фондом "Открытая Россия" известен целым рядом крупных проектов поддержки гражданского общества) и почти на всех оппозиционных партиях – основных участницах выборов. "Яблоко", чьим главным спонсором был "ЮКОС", понесло существенный материальный урон - его избирательный фонд оказался полон едва ли на треть. СПС, позиционирующий себя как партия предпринимателей, понес серьезный имиджевый ущерб от атаки на крупный бизнес, и в будущем этот урон, связанный с изменением правил игры власти и бизнеса, будет увеличиваться. КПРФ потеряла не столько материально (хотя и в ее списках есть акционеры "ЮКОСа"), сколько опять же в имидже, поскольку в СМИ прошла кампания с обвинениями коммунистов в двурушничестве и получении денег от олигархов. Наконец, крупные потери понес сам "ЮКОС": по разным оценкам, в Думу по спискам разных партий (включая "Единую Россию"!) и в округах могли пройти до пятидесяти связанных с ним кандидатов, большинство из них оказалось теперь под прицельным огнем Кремля.

Партии в регионах

Выборы-2003 воспринимаются прежде всего как формирование нового состава Госдумы. Но для нижней палаты парламента это уже четвертые подряд выборы по в общем одному и тому же, пусть и немного модифицированному закону. Между тем одновременно с думскими в нескольких регионах пройдут и выборы в региональные законодательные собрания, на которых пропорциональная система будет применена впервые. Дело в том, что начиная с лета 2003 года действует новая схема формирования представительной власти в регионах, сходная с думской. Половина депутатских мандатов на местах распределяется по мажоритарным округам, а половина – по партийным спискам, причем к участию в региональных выборах допускаются лишь общефедеральные партии.

До недавнего времени доля "партийцев" среди региональных депутатов не превышала 1/9, причем большинство из них составляли представители КПРФ, а на остальные парламентские партии приходилось менее 1%. С вступлением в действие новой системы формирования законодательных собраний ситуация резко меняется. Кремль через "Единую Россию" приобретает важный рычаг воздействия на региональные парламенты, которые раньше в большинстве своем контролировались губернаторами. Резко возрастает значение региональных отделений других крупных федеральных партий: с их помощью теперь можно попасть в парламентарии. Процесс "приватизации" региональными олигархами местных структур СПС и "Яблока" уже начался, при этом партии, отдавая на откуп свои отделения на местах, работают в некотором роде по схеме франчайзинга. Крупные региональные "олигархические" структуры из молодых, но уже охочих до власти, берутся представлять в регионах СПС, помогая партии на выборах федеральных и получая места на выборах региональных.

Губернаторы на выборах

Губернаторы на выборах – особая песня. Три десятка их были фактически взяты "Единой Россией" в качестве заложников: возглавив региональные группы ЕР, они были вынуждены в разгар подготовки к зиме уйти в отпуск и заняться агитацией за партию власти (с учетом собственно губернаторских выборов в 11 регионах, сейчас добрая половина страны лишена нормального хозяйственного руководства). Таким образом, им на деле придется доказывать и свою лояльность Кремлю, и свою эффективность, а уж Кремль сделает выводы в отношении поддержки или неподдержки местных начальников на следующих после федеральных региональных выборах.

"Заинтересовав" таким образом губернаторов лично в том, чтобы выборы прошли "как надо", Кремль показывает и свою тяжелую руку, активно проводя уголовные расследования в отношении ряда глав регионов, озвучивая идею их упрощенного отстранения от должности. Наиболее яркие примеры – слабые тверской и камчатский губернаторы, сильный глава Башкирии (здесь скорее использовалась тактика максимального давления на Муртазу Рахимова, чтобы добиться от него уступок в части контроля над нефтеперерабатывающим комплексом в республике и в кадровых вопросах). Маячит и перспектива укрупнения регионов: в качестве пилотного проекта референдум об объединении пройдет 7 декабря в Пермской области и Коми-Пермяцком округе.

Дилемма власти: больше управляемости или больше демократии? Общей линией политического развития при Путине стало ослабление практически всех, за исключением президентства, демократических институтов и центров власти, включая Думу и Совет Федерации, СМИ, крупный бизнес, напрямую избираемых губернаторов, самих выборов. Не избежали этой участи и политические партии. В условиях слабого и контролируемого исполнительной властью парламента, недостаточно структурированного переходного общества и сращивания бизнеса с властью, исключающего возможность финансировать нежелательные для власти политические проекты, их роль в общественном развитии чрезвычайно мала. Программы партий, не играющих реальной роли в принятии управленческих решений на государственном уровне и, следовательно, не несущих за них ответственности, малоинтересны для рядового избирателя. Исключением могла бы стать "Единая Россия", но это партия не прихода к власти, а нахождения у власти, ей важно не столько привлечь, сколько не оттолкнуть, так что ее программа эклектична, неконкретна и маловразумительна.

Слабость партий не означает единообразия и бесконфликтности в политической жизни. Cкорее можно говорить о вытеснении конфликтов и столкновений по поводу принимаемых решений за пределы сферы публичной политики. Вместо партий в российской политике действуют союзы разных кланов госчиновников и бизнеса. Заметны они и на выборах, когда "власть формирует парламент", но не напрямую, а используя избирателя и финансируя весьма затратные выборные кампании за счет бизнеса. Результат нынешних выборов по большому счету практически предрешен: Кремль получит в следующей Думе большинство - пожалуй, большее, чем сейчас, но не конституционное. Вопрос о власти, как в 1999 году, сейчас практически не стоит, поскольку переизбранию Путина в 2004 году ничто не угрожает. Другое дело, что сразу после президентских выборов прокремлевское большинство в Думе может оказаться уже далеко не столь монолитным, как поначалу, и тогда то, что выглядит сейчас нюансом – как, в какой колонне попадает в Думу лояльный Кремлю депутат, - может оказаться принципиально важным.

Вместе с тем выборы имеют большое значение для окончательного оформления нового политического режима. Власть на них должна продемонстрировать работоспособность построенной ею модели управляемой демократии, общество - установить границы этой управляемости. Как показывает нынешняя кампания и предшествовавшие ей региональные выборы, протест со стороны общества есть, но пока не очень активный и совсем не повсеместный. Кремль стоит перед дилеммой: модифицировать модель управляемой демократии в сторону большей управляемости, используя полицейские методы, или в сторону большей демократии. Похоже, пока предпочтение отдается первому варианту.

Урна.Ру - предвыборный спецпроект