31 марта Белый дом - тот самый - выдал небольшое коммюнике по итогам прошедших в России акций "Стратегии-31". Заявления этой конторы часто пробуждают архетипические поиски биполярных смыслов. Увы, администрация США комментирует многие события. Поэтому считать абзацы текста, раз в месяц посвящаемые американцами нашим широтам, особенным вниманием - провинциальный комплекс. Но, на удивление, в этом скромном послании кое-какие смыслы есть.

Оказалось, что и без правозащитной команды стариков-разбойников под предводительством Алексеевой Белый дом следит за "Стратегией-31". И будет следить, поскольку ему важны не "священные" имена, а реальная оппозиция, создающая реальный конфликт с нынешним правительством. Европейской Комиссии, дающей нынешней МХГ несколько миллионов евро в год, может быть, и важны "мониторинги нарушений прав человека" для торгов по газу, но не Европа подтверждает политическую легитимность режимов.

Два смысла коммюнике в двух последних предложениях. Первое, оно же предпоследнее, предложение рассказывает о жизненной необходимости свободы собраний для экономической модернизации и благополучия. Известно, что "модернизация" - одна из фишек постколониального дискурса, более полувека определяющего "смысл жизни" для элит развивающихся стран. Для Штатов словечко не из актуальных и ориентированно "на экспорт". Т.е. привет нашему президенту и его команде: соблюдайте внешние приличия - и мы поверим той ерунде, которую вы бубните.

Последнее предложение, если следовать концепции Станислава Белковского, - жирный намек нашему руководству. По Белковскому, задача медведевского президентства состоит в легитимации на Западе достижений российских элит: банковских счетов, дворцов, детей, любовниц, яхт, футбольных клубов. Кроме рассуждений о модернизации, для внешней легитимности нашим деятелям нужны "выборы", которые хоть и пройдут с отдельными нарушениями, но в целом отразят любовь народа к партии и президенту. И вот тут американцы намекают, что без свободы слова и свободы собраний сложно будет обеспечить подлинную конкурентность на грядущих "выборах". Подвох поняли? Ну вот...

Анализировать "сигналы" - дело пожилых малоподвижных парней, а не молодых оппозиционеров, так что вывода у меня два: один жанровый, второй активистский.
Первый: президентом будет Медведев.
Второй: даже несколько сотен человек на Триумфальной площади - это ого-го какая сила. Это понимают в Кремле, понимают в Белом доме (том самом), можете понять и вы.

Посмотрел интервью с Данилкиным. Я несколько раз бывал в Хамсуде, глядел на судью – в реальности он куда более подвижный и нервный человек. Быстро ловит ситуацию, тонко говорит, обрывая или шутя, длинных фраз избегает. Вообще судьи говорят длинно, монотонно и малопонятно, только зачитывая приговор. Это люди образованные, хитромыслящие и обладающие подвижной психикой. Можете поверить, судей я видел множество, а можете проверить – суды у нас открытые.

Так вот, говорил он явно отшлифованные и заученные фразы. Притом канва многих ответов была не им сформулирована. Смотрел Данилкин куда-то в центр, поспрашивай ведущий его еще часик – начал бы раскачиваться и повторять одно и то же.

Если вспомнить момент зачитывания приговора, антигерой последних месяцев выглядел хотя бы живым человеком. Нервничал, форсировал голос и подрагивал. А теперь сидит такая использованная машиной кукла, ноль эмоций.

И вопрос у меня в голове: а зачем он это, что ему светит?
Я встречался в качестве "правонарушителя" с госпожами Дятловой (Тверской мировой) и Родионовой (Пресненский), через пару лет мелочного заказного мочилова активистов переходящими из мировых судей в федеральные. Да, временами информационная волна на пару дней выносила их фамилии, но потом так же быстро о них все забывали. И административный арест, пусть даже кого-то известного, пакость мелкого исторического масштаба, маленький штрих в энциклопедию судейского беззакония. Почти чистая совесть и очевидно более светлое будущее.

А что будет с Данилкиным? Его со временем назначат рулить Мосгорсудом? Будут двигать куда-то дальше по судейской иерархии? Сомнительная перспектива для живого человека, за два года выпотрошенного до состояния нелепой куклы. На бездушного садиста, отморозка и негодяя Данилкин не тянет.

Что он будет говорить себе на старости лет, желая, как все старые люди, уйти умиротворенно и безболезненно? Что приказ повторно засудить Ходорковского и Лебедева все равно бы выполнил кто-то другой, выполнил бы куда грязнее? Что такие были времена? Что такие известные и богатые люди на зоне живут в разы лучше простых зэков? Что он сам стал жертвой системы?

И ведь будет думать, что мог под предлогом прессинга увезти семью за границу и сам свалить в какой-то момент. Что жила бы сейчас семья беднее, зато счастливее и, как говорится, со множеством плюсов к карме. Без материнского крика в спину: "Будьте прокляты вы и ваши дети".

В общем, вопрос о будущем Данилкина – риторический. Выученными фразами в эфире Первого канала он прочитал некролог себе как человеку.

В первую очередь - соболезную всем родным и близким погибших. Желаю пострадавшим поправиться с минимальными потерями. И всем воспринявшим трагедию лично - будьте сильными, бесстрашными и не выключайте рассудок.

Дальше несколько соображений.

1. Взрывы, произошедшие в Москве за последний год, сложно назвать террором. У террора есть автор и декларируемая цель. Нынешняя ситуация больше подходит под определение "хоррор". "«Xоррор», в отличие от «террора», это не метод государственного управления посредством устрашения и не средство достижения политических целей, а нагнетание ужаса как такового: повседневного, физического, метафизического, религиозного, эстетического", - почти десять лет назад писал Михаил Эпштейн. После каждого взрыва вспоминаю эти слова. Хотя отсутствие "авторства" заставляет его искать и выставлять ситуацию классическим террором.

2. Ублюдочность ситуации в стране просто угнетает. Любой человек, даже вполовину открывший глаза на тотальный беспредел в стране, рефлексивно перестает доверять власти. Особенно в таких трагических случаях. За отсутствием деклараций теракта многие приписывают авторство нынешнему режиму. Может ли иметь какое-то будущее страна в такой ситуации? А еще добавьте сюда, что хороший человеческий поступок автомобилистов, ринувшихся бесплатно развезти людей из аэропорта, воспринимается чуть ли не через слезы, как геройство и невиданное благочестие. И что еще важно: через несколько месяцев мы закрутимся миллионами деталек в жутком ритме мегаполиса, закрутимся до потери памяти о сегодняшнем взрыве.

3. Если допустить, что каким-то группировкам во власти выгоден террор, то в чем его смысл? Подавляющее большинство забудет о взрыве через несколько месяцев. Еще больше людей уйдут в тотальное отрицание власти. Если первые взрывы в столице были ошеломительны и вокруг этого можно было сформировать нужное общественное мнение, то сейчас нет никакого возбужденного общественного мнения. Проголосовать за кого надо - проголосуют и так: технологии устранения конкурентов и обеспечения административным ресурсом нужных цифр давно отработаны. А для легитимности и народного одобрения есть Олимпиада и Чемпионат мира по футболу.

В политических версиях взрыва нет обращения к обществу. Это может быть обменом "сигналами" между различными группировками. Обмен сигналами за счет наших с вами жизней.

Какая бы из причин взрыва ни была реальной, ситуация проста: мы живем в атмосфере хоррора, где ничего не понимаем, ни на что не влияем и легко можем потерять жизнь в играх плохих парней.

Привет!

Показательная ситуация в Беларуси. Показательна в плане ущербности "митинговой стратегии": даже если вы годами будете работать на уличный протест и в час икс сможете вывести 30 000, как позавчера в Минске, или 100 000, как несколько лет назад в Тбилиси, – вас могут разогнать и дело с концом. Если полиция настроена на разгон, то ведет себя очень нагло и безбашенно, нападает малым числом на превосходящую толпу, сеет панику, неуверенность. Ей нужно либо жестко отвечать, ведя ситуацию к массовым беспорядкам и легитимизируя возрастающее насилие, либо люди разбегаются, дезориентированные.

У нас почему-то любой поствыборный митинг воспринимается революционно, хотя это обычная история, в большинстве случаев кончающаяся выпусканием пара. Митинг всегда завершающая часть действа. Выборы - это очень удобная тема для создания массового недовольства текущим положением дел. Люди, даже безгранично далекие от политики, к моменту главных выборов попадают под влияние государственной мобилизации. Главные выборы по логике системы требуют максимальной общественной мобилизации, так как любая система через них себя легитимизирует и воспроизводит. Власть имущая группа стремится направить мобилизацию на всеобщую поддержку самой себя; оппозиция мобилизует в сторону всеобщего недовольства.

Вопрос в том, что должна делать оппозиция в авторитарном государстве для победы - в какое русло переводить мобилизованное недовольство. Успешно перевести недовольство в уличный протест зачастую удается благодаря таким обстоятельствам, как наличие явной альтернативы режиму (кандидат или партия), подходящая социально-экономическая ситуация, психологический климат. И конечно, у оппозиции должен быть простой, понятный и конструктивный лозунг - не "Долой эту власть!", а "Требуем честных выборов и честного результата!". В этом случае исход конфликта откладывается, напряжение растет и заставляет даже самых пассивных определить свою позицию.

Но для настоящей победы нужна не логика подготовки к решающему уличному действу, а логика кампании гражданского неповиновения, которое, накопившись, само выплеснется наружу. Заметьте, к чему призывает большинство оппозиционных политиков: "Выходите на улицу!". Мол, когда нас выйдет до хера, тогда и победим.

Допустим, вы хотите, чтобы бедные начали вести хорошую жизнь. Что вы им предложите? Пить коньяк и курить сигару - или заниматься трудной, упорной работой?
Если люди готовы к мобилизации, ситуация их к этому подталкивает, то нужно требовать массового гражданского и политического участия, а не разового выхода на площадь.
Если бы Махатма Ганди не пошел в "соляной поход", а Мартин Лютер Кинг не агитировал за неповиновение расистским законам, если бы они только призывали сторонников на митинги, мы бы жили в другом мире. Но они сначала призвали людей к ежедневному массовому участию и массовому конфликту с наиболее вопиющими несправедливостями режима. И победили, когда каждый почувствовал обязанность самоопределиться и хоть как-то участвовать. Тогда народ, будто вышедшая из берегов река, затопил площади.

К сожалению, путаница в целях и средствах – обычная история. И пока одни будут видеть цель борьбы в митинге, другие будут видеть цель власти в наживе.

В среду, 10 ноября, в Библиотеке украинской литературы состоится показ фильма «Голод»...

...писал я в твиттер, агитируя придти на кино о Бобби Сэндсе, знаменитом ирландском сепаратисте, умершем в 81-м году после тюремной голодовки.

На обсуждение меня позвали гостем.
Художественных достоинств в фильме на четверку с двумя минусами. Я пришел пообщаться на тему голодовок как средства политической борьбы. Интересная ведь тема! Особенно в России, где до сих пор царит крепостное сознание: мол, жизнь моя барину принадлежит, сделаю плохо себе, будет и ему плохо. Голодовка перестала быть радикальным жестом отчаяния человека, лишенного иных способов борьбы. Ее с удовольствием, в виде фарса и по пустякам применяют все кому не лень.

Про голодовки я и заговорил. Дальше обсуждали ограниченность политического террора, национальные и сепаратистские конфликты в современном мире. Все вполне мило и академично, даже слегка заговорились – слушатели стали поглядывать на часы и вспоминать, где выход.

И тут директора Библиотеки, молча сидевшую всю дискуссию на задних рядах, прорвало. То есть я сперва не понял, что это аж сама директор, но прорвало ее как долго и мужественно державшуюся плотину, старую советскую плотину.

Крепкая женщина средних лет начала издалека, обозвав всех гостей (меня, Алексея Лапшина, Матвея Крылова и Настю Рыбаченко) необразованными, поверхностными людьми, давно не читавшими книг. А она читала, да, и рекомендует: «Государство и революция», Владимир Ильич Ленин. Вот нам это надо читать, дабы не говорить всякие глупости.

Дальше начались дети директора, дети из хосписов, которым вот помогают добрые люди... а что делаем мы? Ей вот звонили и сказали, что ожидается какой-то Народный фронт (очевидно, ОГФ в лице Лолиты Царии) и какое-то "Единство", или как его? А, "Солидарность"!
В общем, стыд и позор, превратили храм душещипательной сострадательности и глубоких дум в поверхностное черт-те что!

Ленин забыт, Ежова расстреляли, СССР развалили... тяжело ей, короче говоря, тяжело...

Я ответил гражданке, что неприлично прикрывать притянутой за уши чепухой желание закрыть библиотеку для политических киноклубов. В перекуре между фильмом и дискуссией мне рассказали, что в администрацию звонили из московского Комитета по культуре с требованием предоставить видеозапись события. О том, что Комитет по культуре следит за передвижениями политических активистов, мы не догадывались. ОГФ и "Солидарность" безусловно заслуживают статуса культурного феномена, но чтоб это признавалось на официальном уровне...

Шутки шутками, совок совком, а ведь у Библиотеки украинской литературы серьезная история отношений с властями.

С 2006 года на Библиотеку начался серьезный прессинг. То ли от ухудшения отношений с Украиной, то ли от мероприятий молодых российских «оранжистов». С 2007 года российские власти перешли в полноценную атаку, уволив директора Валентину Слюсарчук, проработавшую более 12 лет. Затем последовало назначение новой руководительницы – Натальи Шариной, не владеющей украинским языком и представлениями об украинской литературе. Первым деянием новой директрисы стало закрытие Библиотеки «на реорганизацию», после которой ушли почти все сотрудники.

В мае 2009 года один из создателей Библиотеки украинской литературы Юрий Кононенко ехал в поезде Киев–Москва на юбилей отца. На границе в Брянске после проверки паспорта его высадили и отправили обратно в Киев. Имея вид на жительство в России до 2012 года, Юрий был объявлен персона нон грата.

Ситуация вокруг Библиотеки постоянно вызывала гнев как в самой Украине, так и среди украинской диаспоры в России.
Нынешний повод, конечно, слабоват: ну встречаются оголтелые совки типа Натальи Шариной, ну завернули очередной зал для свободных политических дискуссий – все бывает и уже не удивляет. Вряд ли сейчас найдутся желающие протестовать.

Жизнь в обеих странах все смешнее и противнее.

Привет!

За четыре прошедших дня у взыскательной публики вполне мог поостыть интерес к событиям на Триумфальной 31 октября. Однако рискну повесить краткий рассказ, буду считать, что для истории.

После внезапного – для всех – маневра Алексеевой вариант похода на Триумфальную остался один: прийти привычно под колонны или на угол Тверской, и будь что будет.

Без нескольких минут шесть малой группой мы шли по Садовому к концертному залу Чайковского. По пути кучками торчали опера, журналисты, а в одной оказалась Катя Гордон с музыкантами. Я окликнул Катю, вместе дошли до колоннады и потом разделились: музыканты ушли на согласованный митинг, а мы двинулись в толпу у закрытой двери метро.

Перед дверью стояли человек 20 активистов «Солидарности» и совершенно незнакомые люди, неожиданно кто-то из подошедших развернул транспарант «Свободу Мохнаткину!» и «Шевчук 2012». У нас тут же сработал рефлекс: сцепились, образовали вокруг человека живой щит и стали кричать лозунги. Через 5-7 минут к нам присоединилась группа нацболов и несколько молодых яблочников. Менты, получившие приказ никого не задерживать, вытерпеть 10 минут безнаказанного скандирования не смогли и приняли тактическое решение – давить на людей с обеих сторон. С третьей, последней стороны наседали журналисты и опера.

Вы представляете час пик в метро, когда на людной станции пассажиры начинают влезать в переполненный вагон? Представьте, что они влезают 10 минут без перерыва и вы вот-вот начнете превращаться в фарш. Выход оставался один: орать на обезумевших ментов, давящих по обе стороны, и прорываться через журналистов и оперов на проезжую часть.

Прорвавшись, мы остановились прямо на дороге, держась друг за друга и тяжело дыша. Тем временем в бой пошли новые соединения серо-зеленой полицейской армии. Сначала нас выдавили с дороги – к тому времени уже перекрытой. Толпа, человек в 200 закричала: «В загон не пойдем! Убирай забор!» и сумела минут на 10 закрепиться у входа на митинг, где уже играла какая-то безумная фонограмма, призванная воодушевить скучающих у трибуны. Минут 10-15 шла вязкая позиционная борьба под заунывные причитания в милицейские мегафоны: «Граждане, проходите на митинг. Митинг согласован. Проходите». В итоге нами буквально продавили ограждение, металлоискатели шатались и грозили упасть кому-нибудь на голову. Толчея продолжалась и дальше, в один момент нас чуть не смешали в кашу вместе с полковником Бирюковым, в другой раз я почти долетел до Милова.

Главный момент произошел, когда под колоннадой собралась новая толпа из пришедших + авангард из запасного нацбольского полка. А наши вымотанные силы подкрепились смелыми людьми из согласованной части, уставшими слушать нелепые в такой ситуации возгласы правозащитников. Теперь с обеих сторон давили мы и сумели объединить все пространство, включая проезжую часть, в единую акцию. «Площадь наша!» - разнеслось по Триумфальной и гулким эхом прошлось под колоннадой.

Под конец митинга были две попытки прорыва: по Тверской и по Садовому. В районе угла на Тверской получилась страшная давка, меня чуть не размазали о штакетник, а спереди послышался звук осыпающегося стекла: менты слишком резко стали загонять людей в метро, да так, что загнали своего же омоновца в рекламный щит.

Наглухо заблокированный, я видел спины убегающих по Садовому все новых и новых отрядов ОМОНа. Там прорыв удался. Кто-то дошел аж до Белого дома.

Привет!

Раз в месяц/полтора я залпом перечитываю свежие тексты Григория Голосова и держу голову руками, чтоб не взорвалась от нашествия умных мыслей:-))

В этот раз сильно зацепила статья Откуда в России возьмется гражданское общество

Две вещи, с которыми согласен, и одна спорная:

1. На языке теории можно сказать так: общественные организации способны стать основой гражданского общества лишь в том случае, если они сохраняют автономию от государства. Нельзя насадить гражданское общество, интегрируя его лидеров в общественные палаты и прочие госучреждения. Теряя автономию, общественные организации становятся придатком государства. Этот придаток полезен: одни НКО оказывают государству экспертные услуги, другие берут на себя какие-то вторичные функции, с которыми особенно плохо справляются чиновники. Но польза-то получается для государства, не для общества. Люди это чувствуют и присоединяться к подконтрольным общественным организациям не желают.

Я и поработал в НКО, и нкошников добрую сотню знаю - абсолютно с тезисом согласен. По моим наблюдениям, одна из важнейших проблем НКО - акцент на коммуникацию с властью. Какими бы прекрасными вещами не занимались правозащитники и благотворители, человеческая поддержка на втором месте - после многочисленных и бессмысленных заседаний с чиновниками. Увы, армия, тюрьмы, милиция и детские дома от этого лучше не становятся. Общественники приходят к власти в унизительной позе просителя, а не лоббиста, потому что практически лишены поддержки тех, чьи проблемы пытаются решить.
Отчасти это связано с не изжитой советской психологией самих общественников, отчасти с тотальной неблагодарностью людей, получивших поддержку и через день забывших о благотворителях, отчасти с дефектом институциализации НКО, но об этом ниже.

2. Политическая демократия служит предпосылкой для развития гражданского общества. Не наоборот...
Поскольку в России гражданского общества нет, то его принято идеализировать. Но возьмем Пакистан. Демократии там нет, а гражданское общество есть, и еще какое. Делают много полезного. Занимаются благотворительностью. Но между делом и досугом и бомбы взрывают чуть ли не каждую неделю. В 20-х годах в Германии было цветущее гражданское общество. К устойчивой демократии это тогда не привело

Это очень важное рассуждение. Главное, что из него вытекает: разводить гражданскую и политическую активность, делать их антагонистами и якобы единственными средствами на пути к светлому будущему невозможно. Маразм говорить, что общественная деятельность второстепенна и хороши лишь собрания в подполье и секретные акции. И ровно такой же маразм становиться в позу: "Ах, только без политики!". Златосрединная банальность, уж простите, но она очень важная.

3. Условие для развития гражданского общества - существование независимых от государства, сильных экономических игроков. Гражданскому обществу нужны деньги. Если есть бизнесмены, способные и желающие финансировать автономную общественную деятельность, то общественные организации обязательно возникнут

А здесь главная проблема (помимо неизжитого советского менталитета и "клиентской" неблагодарности), на тему которой много заморачиваюсь. Институциализация гражданского общества в 90-е пошла по кривому пути ориентирования на деньги, а не на идеи и ценности. Да, бедность, невозможность бесплатно круглыми сутками решать чужие проблемы, необходимость ресурсов заставляли искать гранты и финансирование. Люди вокруг тоже были бедны и помочь рублем не могли.
Но в конце нулевых ситуация оказалась чудовищной: профессиональные сообщества грантоедов под видом общественных организаций, ненужность активистов, 90% затрат на бюрократию и бессмысленные (для отчета) конференции.
И это вылилось за края НКО. Мне часто приходят разные идеи, но две трети попыток поделиться ими даже с активистами начинаются с фраз: "А где мы денег возьмем? Надо спонсоров искать... ну или давай грант выбьем. Надо сначал юрлицо зарегистрировать". Хотя чтобы создать сайт, напечатать несколько тысяч газет или провести акцию, достаточно просто скинуться.

Пока в России формальности побеждают содержание.
Для развития гражданского общества нужны не деньги или суперпрогрессивные законы, а живые люди и свежие идеи. И, конечно же, открытые, честные, содержательные дискуссии о прошлом и настоящем общественного сектора.

Завтра в полдень в Таганском районном суде мы узнаем вердикт по делу Самодурова и Ерофеева.

С одной стороны: дело абсурдно, в защиту высказались известные художники, поэты, писатели, политики. И даже официальные спикеры РПЦ сочли требуемое прокурорами наказание излишним.
С другой стороны: нынешняя репрессивная система людей просто так не отпускает. Пока она существует – все граждане в чем-то да виноваты, а если вы с системой случайно встретились глазами – точно заслуживаете наказания.

Гадать в такой ситуации не взялся бы и осьминог Пауль. Потому что специфика. Потому что они там (где Пауль) живут в постдемократии, а мы – в антиутопии, данной в ощущениях, но недоступной для понимания.

Советские диссиденты и неформалы любили фразу: «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». От частого повторения фраза помутнела, побледнела, избилась до банальности. Но кроме слов, наши предшественники знали как жить. Создавали практики, культуру жития в антиутопии. Когда я читал «Историю инакомыслия в СССР», написанную Л. Алексеевой, мне понравилась традиция массового прихода с цветами на оглашение приговора. Если подсудимых отпускают – цветы им дарятся, если сажают – цветами забрасывают автозак и дорогу.

Приходите 12-го июля в 12.00 в Таганский районный суд, спрятавшийся в Марксистском переулке. Приходите с яркими цветами. Это – традиция!

"Приоритетной задачей милиции на ближайшие месяцы станет преследование несогласных"

Скажу честно: пугательное заявление анонимного мвд-шного чиновника оставило меня равнодушным. Да, я полез на сайт журнала New Times, кинул ссылку в твиттер и замер в ожидании возмущенных комментариев. Вместо возмущения получился курьез: оказывается, рано утром к Олегу Козловскому приходил мент, пообщался с дверью и ушел. Причины появления сотрудника неизвестны - может быть, он принес Олегу еще пахнущий типографией журнал, а может быть, во время завтрака услышал по радио новость и пришел предупредить...

Оппозиционным активистам страшилки милицейских генералов скучно обсуждать – кратко напомню почему.

В начале второго путинского срока в вузах повсеместно появлялись штатные фсб-шники и с тех пор никуда не делись. Недавно студентка РГГУ и активистка молодежного «Яблока» рассказала мне о встрече с универским фсб-шником в кабинете «Управления по работе со студентами». Рядовое, в общем-то, событие.

Первый случай тотального давления на активистов – 2006-й год, саммит G8 в Питере. Сотни левых активистов были задержаны дома, сняты с поездов и автобусов, ночевали в отделениях, многих посадили на сутки. Аналогичная история с первой конференцией «Другой России» и последующими Маршами несогласных.

Храбрые и многочисленные Марши несогласных 2007 года изрядно припугнули чиновников и спецслужбы – всех оппозиционеров записали в «экстремисты». С помощью провокаций власти подогрели общественное мнение и до неприличия расширили 282-ю статью.

С началом «медведевской оттепели», в 2008 году, на основе УБОПа был сформирован «Центр по противодействию экстремизму» – Центр «Э». Чтобы стать «экстремистом», уже необязательно выходить на площадь, пары хлестких текстов в личном блоге хватит для судимости.

Надеюсь, краткий экскурс в новейшую истории подкрепит простую мысль: жестокость милиции 31 мая и последующие мрачноватые заявления направлены на новых несогласных. На людей, очнувшихся от спячки, ставя подпись за Бахмину, ужаснувшихся смерти Магнитского и постыдившихся сидеть дома после новогоднего задержания Людмилы Алексеевой.

Друзья, новые герои, впервые вышедшие на площади городов! Злобненький, подловатый и заплывший жиром, как мент из Замоскворецкого ОВД, режим хочет запугать вас. Диктатуры живут, пока в умах и сердцах людей страх преобладает над гордостью и смелостью. Вы, пришедшие впервые, – кошмар нынешней власти, вы ее судья и карающий меч. Гордитесь собою и смелее выходите на площади в назначенный час!

Нас задержали и посадили в автобус на Триумфальной. В автобус набилось 23 человека, его герметично закрыли, и люди стали задыхаться. Полтора часа возили, потому что не могли добраться до ОВД. В автобусе всем плохо было, со всех лился пот, кому-то было плохо с давлением, с сердцем. Начались астматические реакции, обезвоживание, руки белели, лица.

Нас привезли в ОВД "Замоскворечье", какое-то время выгружали во двор ОВД. В течение полутора или двух часов не заводили внутрь отделения. Один человек убежал, как только мы приехали, еще один пытался убежать, но его вернули. На скорой забрали Людмилу Николаевну Любомудрову - ей стало плохо с сердцем и подскочило давление.

Потом нам сказали, чтобы мы шли в автобус, я не знаю зачем. Мы сказали: сейчас пойдем. Там докуривал кто-то, воду допивали, кто-то что-то ел. Вышло человек 10-15 сотрудников из ОВД, и они стали людей крутить, душить, волочь по асфальту, засовывать в автобус. Там были люди какие-то непонятные, в том числе оперативники, съемку вели. И нас - кому-то выламывая руки, кого-то за волосы, кого-то за руки, кого-то за ноги - всех как-то затащили в автобус. Все туда были засунуты побитые, с синяками.

Специального намерения изувечить нас, нанести какие-то серьезные травмы у них не было – они не били по лицу или по каким-то жизненно важным органам, но вели себя очень грубо, пинали ногами.

В автобусе мы стали требовать сказать нам, с какой стати они все это устроили, весь этот бардак, требовали документы, чтобы выяснить, кто нас побил и с чего вдруг. Мы отказались выходить из автобуса по одному. В итоге опять закрыли входную дверь, мы опять стали задыхаться.

К редактору "Форума.Мск" Баранову сотрудники не пускали его адвоката. Потом к нам подошел начальник ОВД, Баранов ему сказал: «Вон там стоит мой адвокат, его не пускают. Почему так?» Начальник спросил: «А зачем вам адвокат?» Мы все опешили: «Задержан человек, полагается». А он говорит: «А вы не задержаны». И ушел.

Потом приехали люди какие-то из уголовного розыска нас переписывать, мы их послали. В итоге опять пришли переписывать какие-то начальники и омоновцы, которые нас сопровождали. И сказали, что сейчас быстренько кого-то перепишут и будут оформлять. Несколько человек вышли, кто-то (в том числе и я) остался в автобусе – вытаскивали силой, снова били.

Нас выкручивали, вытягивали за руки, за ноги, кого-то придушивали и выносили оттуда по одному. Это делали четыре или пять омоновцев. Всем угрожали, всех пинали. В какой-то очередности вынесли и меня, потом Сашу Артемьева. Его побили сильно, у него рука не двигалась. Его вынесли, в отделении он сел, ему тут же вызвали скорую. Скорая приехала, сделала ему укол, его госпитализировали. Позднее выяснилось, что у него осколочный перелом, ему предстоит операция. У остальных кожа содрана, синяки, у одного парня палец был сломан.

Прошло 4-5 часов. Никакого оформления не было - очевидно, они специально все так задерживали. Они вызывали из оперативного полка ГУВД людей, которые проводили задержания, они ждали, пока они напишут рапорта, – это какая-то формальность. Эти люди приехали часов в 10-11 вечера, стали составлять рапорта.

Но вообще все начали составлять какие-то документы после того, как приехал Борщев, после того, как его усилиями пустили адвоката, членов Общественной наблюдательной комиссии и юриста «Солидарности» Приходину. Тогда возникла более-менее нормальная обстановка, стали выпускать людей в туалет и курить.

Меня отпустили часа в два ночи, может, в начале третьего. Людей выпускали в 3, в 4 часа, последний человек ушел часов в пять утра. Там оставалась Анастасия Рыбаченко, ее побили и отказались принимать ее жалобы. Она осталась там, решила не давать свои данные и вышла поздним утром, часов в 11, когда к ней приехали защитники и произошла пересменка у сотрудников.

В блогах кипит шахтерская тема. Один человек передает слова кемеровского приятеля: "Порядка 50 пацанов полчаса бились против 120 ментов в полной экипировке и со всеми спецсредствами. противоборствующие стороны три или четыре раза по очереди сгоняли друг друга с рельс. омоновцы, наверное, впервые в жизни столкнулись не с несогласными на триумфальной площади и не с любителями синих ведерок."

Несогласные "пацаны" бьются только с провокаторами. Наша стратегия - ненасильственное сопротивление. Махатма Ганди не был наивным дурачком, бродящим по жаркой Индии с пламенными речами о любви. Идея ненасильственного сопротивления рождалась в годах борьбы и полностью основана на практических соображениях.

Меряться силой с машиной, которой передано право и ресурсы на силу, в конечном счете тупиковый путь. Главный ресурс машины по применению силы - легитимность, узаконенное право на насилие.
Ненасильственная борьба подрывает ресурс машины, делая из нее кучу деморализованных людей, только и ждущих возможности кинуться врассыпную.

Господа и товарищи протестующие, горе, ложь и несправедливость часто лишают самоконтроля. 120 ментов, живущих в соседних с вами подъездах, в серьезную драку не полезут. Но если вы сделаете выбор в пользу насилия, то завтра увидите 10 000 голодных, невыспавшихся в дороге ментов из других регионов. Чем закончится такая схватка, лучше не думать.

Вы не уроните мужского достоинства, оставив камень и бутылку на дороге. Станьте плечом к плечу, выдержите удар, смелее жмите телами ментовские кордоны. Люди, увидав выталкивание полицейщины из центра на обочину жизни, вас поддержат.

Мы выходим на Триумфальную и другие площади по 31-м числам сопротивляться, ненасильственно сопротивляться. Нам всем нужна свободная и справедливая Россия, и ненасильственное гражданское сопротивление - единственный путь, по которому мы сможем к ней придти.

Активисты "Левого фронта" и "Солидарности" пришли в 9.30 к Мосгордуме, чтобы выразить свой протест против Генплана, слушания по которому прошли сегодня. Флешмоб назывался «Черная метка». Сегодня Мосгордума должна была утвердить - и я думаю, что утвердила? - Генплан.

(Дальше...)

В эту субботу, в 14.00 у главного входа на ВВЦ (м. ВДНХ) состоится митинг «За добровольную армию».

Мы потребуем отмены призывного рабства и скорейшей армейской реформы. Мы, организаторы акции, – люди различных политических убеждений. Однако выйдем вместе. (Почему?)

Людмила Михайловна решила не идти на Триумфальную площадь, заменить протест трауром на "Парке культуры".

Таково ее решение.

Мне для решения нужно по-своему разобраться в ситуации.

Вне зависимости от организаторов, цель террора одна - создать атмосферу хоррора, парализовать наши чувства и волю, взвинтить всеобщее недоверие. Теракт - чудовищная ситуация, но не случайная, как пожар, ураган или разбившийся самолет.
Теракт - объявление войны обществу. Самый распространенный тип современной войны.
Мы не можем просто скорбеть во время войны. Мы обязаны объединяться и защищаться.

Акция 31-го числа - не концерт и не художественный перформанс, но проявление нашей солидарности. Показатель нашего бесстрашия перед террористами и перед властью, заточившей монструозную машину слежек и репрессий на активистов, а не террористов.

"Политические" обоснования неучастия - больше чем неуместны. Плевать на кремлевских горлопанов.

Идя на поводу у властей и террористов, можно потерять моральную репутацию перед лицом народа, потому что народ - те, кто выходит защищаться, а не сидит дома под любыми предлогами.

Авторитет Алексеевой безусловен, но активисты давно научились принимать решения сами.
Невозможно объединиться вокруг нынешней власти, она виновна в российском терроре не меньше террористов. Объединиться можно только с такими же, как ты.

Я пойду на Триумфальную, потому что не обменяю права на жизнь, свободу и самозащиту на сомнительное право скорбеть подальше от центральных площадей.

Привет!

Результаты прошедшей Олимпиады выглядят убийственно на фоне длящейся истерики "Сочи 2014".

Исчезло даже формальное, олимпиадно-спортивное оправдание сочинскому беспределу. С такими результатами надо молча пускать по трубам газ во все стороны. Впрочем, по итогам прошедшего года и здесь мы (ура-патриотам отвернуться) проигрываем Соединенным Штатам Америки.

Гнать проштрафившихся чиновников? Упразднить министерство спорта? Да, поддерживаю требования граждан. Все, кроме одного: направить деньги на строительство физкультурной инфраструктуры. Тут я категорически против.
Увы, люди продолжают верить в прожорливую и бесполезную бюрократию – инфантилизм, мешающий построить здоровые общество и государство.

У нас же есть проблема малого бизнеса. Так ведь? Давайте совместим два вектора: упраздним бесполезное министерство, а деньги оставим в бюджете. Новую инфраструктуру разовьем силами бизнеса: снимем налоговую нагрузку с предпринимателей, предоставляющих спортивно-оздоровительные услуги. Старую инфраструктуру министерства будем сдавать в аренду.

Уволенные чиновники наверняка подсуетятся и быстрее других уйдут в новый бизнес.

Думаю, спорт, бюджет и экономика от подобного только выиграют. А ведь мы так соскучились по победам…

Вообще, россиянам давно пора вышвырнуть бюрократов из общественной жизни и заставить работать государство во вверенных рамках: отправлении правосудия, защите личного и народного суверенитета. В остальном сами управимся.

Привет!

Поскольку экологи пока еще не представлены на Гранях достойным блогером или прекрасной блогиней, информацию об экологическом митинге вы узнаете от меня;)

20 февраля в Москве на Чистопрудном бульваре у памятника А. С. Грибоедову (м. Чистые пруды) с 12 до 14 часов активисты всероссийского добровольного движения «Спасём Утриш!» проведут митинг в защиту двух уникальных территорий нашей страны – всемирно известного озера Байкал и Утришского заказника в Краснодарском крае. Митинг проходит при поддержке Гринпис и WWF.

Участники митинга требуют:

- признать незаконными общественные слушания по Утришу от 1 и 2 декабря 2009 года и создать заповедник «Утриш» в научно обоснованных границах без исключения из него территорий, арендованных фондом «Дар».

- отменить Постановление №1 Правительства РФ от 13.01.2010, позволяющее сбрасывать стоки целлюлозно-бумажного производства в Байкал, строить новые целлюлозно-бумажные комбинаты, сжигать опасные отходы на берегах Байкала;


Митинг согласован. Мы приглашаем всех выразить свою гражданскую позицию и встать на защиту Утриша и Байкала!

Просим распространить эту информацию как можно шире. Чем больше людей объединит эта проблема, тем больше у нас шансов остановить экологический беспредел и отстоять наше природное достояние!

Ссылайтесь на пост по ссылке!

Привет!

Вы уже читали статью Дмитрия Быкова по мотивам доклада ИнСоРа?

Мастерство метафорических образов едва не отвлекло меня от содержания. От шаблонов и лекал, выброшенных медийно-культурным трендсетером из окна браузера на головы читателей.

Словари, образы, метафоры публицистов и журналистов безнадежно устарели, тормозят развитие и переосмысление общественной реальности и практик.

Три черты, три представления о русском социуме в изложении Быкова прямо-таки взывают к утилизации.

1. «Главная черта русского социума, на мой взгляд,— это хорошо простроенные горизонтальные связи при слабых и искусственных вертикальных»

В современном смысле, развитых горизонтальных связей в России нет. Отдельные политологи представляют дело так, будто у нас особое гражданское общество, построенное на иных правилах. Однако, для теоретической точности и практической целесообразности я противник называния гражданским обществом кланов, клиентел, бандитских группировок. Движения автомобилистов не «бригады» на «бумерах». Горизонтальные, профессиональные и неформальные связи – возможно пересекающиеся, но разные явления.


2. «Нужно уметь поставить стране — пусть чисто номинально — великую и неосуществимую задачу»

Предложение "неосуществимого проекта" для русских – многажды использованный платок, которым только слёзы вытирать, умиляясь написанным.
С психологической т.з., выбор очень сложной задачи (или очень легкой) есть четко выраженный отказ от реальности, отказ добиваться достижимых и конкретных целей. Способ заранее снять ответственность за результат.
Именно ощущений реальности и ответственности не хватает нашему обществу.
Чтобы приехать в светлое будущее, нужны хорошие дороги, качественные автомобили и вменяемые гаишники.

3. «Третьей же чертой русского социума является недоверие к государственным институтам»

Недоверие к государственным институтам – третий шаблон, годами лежащий под рукой у публицистов.
Но позвольте!
А что такое государство?
А что такое государственные институты?
А как они появились и чем отличаются от других?

Я знаю один отличительный русский государственный институт – взяточничество. К нему имеется колоссальное доверие, он консолидирует русское общество, встроен в коллективное бессознательное и повседневные практики.
Тогда как парламент, федеральные выборы, частная собственность и независимые суды – институты чужие, привнесенные формально. Доверие к ним возникнет после интериоризации, присвоения народом как собственных ценностей содержания явлений.
Сначала у миллионов должна возникнуть потребность в суде, потом суд надо сделать честным и только тогда, через годы, честный суд станет государственным институтом.

Доклады ИнСоРа очень интересно обсуждать и куда менее интересно читать. А что совсем не интересно, но очень важно для политологов, публицистов и журналистов – выбросить рухлядь шаблонов, описывающих российскую реальность.

Привет!

В случае «травли» всенародно известного оппозиционера Сергей Миронова лучший вариант реакции – внутренний смех. Шутка шуткой, а привлекать внимание не стоит.

Из Кремля подсунули фейк для обсуждения и горячих диспутов, весьма успешный фейк, надо сказать. Два года медийную братию приучали толковать сигналы и строить при столь постыдном занятии экспертную рожу. Прикормили. То всё выхухоль, выхухоль твердили, а теперь – Бунтующий человек.

Представьте Миронова диссидентом, героем какого-нибудь романа, воспевающего сопротивление: «…Лязгнула железная дверь. Сергей Михайлович поежился в промерзшем автозаке, поправил парик и перемотку на щеке. Тронулись. Дохнул на руки, еще неделю назад выстукивавшие оппозиционные прокламации, растер. Наручники при каждом движении давили запястья и брякали. Тюремный транспорт рассекал холодную сырость Ленинграда. Впереди мрачно маячили знаменитая спецпсихбольница и неизвестность…».

Написать такую белиберду я еще могу, а вот представить – ни в какую.

А теперь подумаем, на черта сейчас сдался фейк в оппозиционных тонах. Может быть, случилось нечто экстраординарное, что стоит замолчать и заглушить? Скажем, многотысячный митинг протеста в одном из стратегических регионов. Или акции по всей стране в защиту поруганной Конституции.
Вроде что-то такое было. Могу сказать, что вечером 31-го января меня, Яшина и Немцова принесли в один автозак, где последние двое делились впечатлениями от десятитысчного митинга в Калининграде. А днем, перед маршем Солидарности по Садовому кольцу, я видел обрызганную кровью Павелецкую.

Точно, сходится: Сергей фейк Миронов подсунут нам вместо Калининграда и Стратегии-31.

Осталось передать информацию друзьям и вместе посмеяться над очередной кремлевской клоунадой.

Привет!

Положа руку на сердце (кладу и пытаюсь набирать одной рукой): первый текст в «Свободное место», после очередной акции на Триумфальной площади, предполагал посвятить серьёзному разговору. Разговор откладывается на несколько дней, слишком впечатлил документ, приложенный к протоколу в качестве фабулы обвинения.

31-го января, в начале десятого вечера, необходимо добродушный участковый из Тверского ОВД принес протокол о предполагаемом административном правонарушении. Стандартная бумага, которую можно подписывать практически везде, кроме строчки «Копию получил» пока реальную копию не получите. Однако, к бланку прилагалась бумажка с распечатанным текстом обвинения. Я сразу заподозрил модернизацию и, не вглядываясь, попросил отксерить дополнение заодно с протоколом.

Оказывается, пожелания президента проникли и в московскую милицию: раньше сотрудникам звонили из «высоких кабинетов» и диктовали нарушение, якобы совершенное активистами. В этот раз по электронной почте разослали стандартную фабулу для тридцать первых чисел, а милиционеры в большинстве отделений, не мудрствуя лукаво, приложили присланное к протоколам.

Оказавшись на свободе, я при первой же возможности отсканировал выданную копию инновации да вывесил в живой журнал. Френды ахали, охали, смеялись и предлагали ГУВД Москвы инновацию за инновацией. Посмотрите скан и поучаствуйте в модернизации жгучими комментами;)

Привет!

Помните присказку "Как Новый год встретишь..."? Наверняка. Я смотрю на календарь, скоро закончится январь, вспоминаю присказку и вечер 31-го декабря на Площади Свободы (официально – Триумфальная). Тогда мы с приятелями пришли с ёлкой, мандаринами и легким алкоголем, чинно-мирно-конституционно собраться и отметить Новый год. Ёлку у Маяковского поставили, а вино и мандарины вкушали уже в празднично прибранном вонючей тряпкой Красносельском ОВД. В начале одиннадцатого, по приказу главы ГУВД, задержанных выперли из отделения – моя коллекция протоколов осталась без пополнения.

После освобождения мы вновь поехали на Триумфальную и реализовали первоначальный коварный замысел. На площади еще оставались несколько автобусов. Один мент, вынырнувший из теплого гудящего пазика покурить, с минуту изучал нашу компанию. Страж крамолы не обнаружил - залез обратно, и автобус уехал.

Тема свободы собраний обещает стать одной из центральных в 2010 году. Экономический кризис, политическая неопределенность в преддверии электорального цикла 2011/2012, общая усталость населения от властного беспредела – дают гражданам немало поводов для собраний.

Январь начался с сообщений о возможном уголовном преследовании за перекрытие дорог. Неделю назад в Госдуму внесли поправки в ФЗ №54 "О собраниях...", требующие подачи уведомления при одиночном пикетировании и собраниях. Решил устроить самосожжение? С друзьями во дворе козла забить? Иди в префектуру.

На идиотизм властей я бы не обращал внимания: сюрпризом от режима можно назвать полезную инициативу, вредные идут потоком. Цепляют участившиеся комментарии от политизированных блогеров. Мол, вы, участвуя в несогласованных акциях, создаете плохую картинку. Посмотрит человек на акцию 31-го числа в защиту свободы собраний, а там ОМОН, войска, всех крутят-винтят, и забоится выйти на акцию в защиту родного сквера.

Доходит до обвинений в умышленном провокаторстве.

Подобные размышления – проблема для свободы собраний посерьезнее зарвавшихся чиновников и распустившихся милиционеров. Формируется и внедряется холопский, подданнический стиль мышления. Человек, настаивающий на естественных и законных правах, вызывает гнев начальников жизни и оказывается виноватым. Происходит подмена смысла, нарушителем становится не президент, губернатор, мэр или главный милиционер, а жаждущий свободы и справедливости гражданин. Что же он нарушает? Законы, нормы приличия? Нет, он нарушает навязываемую парадигму "Власть – священна". Логика, свойственная загнанному и забитому жизнью мигранту из Средней Азии, а не гражданину претендующей на мировую значимость страны.

В такой ситуации борьба за свободу собраний обретает новый смысл. Дополнительный к отстаиванию права на публичный протест для политической оппозиции, гражданских движений и автомобилистов из посёлка "Речник".

Борьба за свободу собраний становится борьбой за Свободу Сознаний. Важно не скатиться до массовой шизофрении, восстановить психическую и этическую чистоту мышления. А дальше дело пойдет, уверен.

Приходите 31 января, в 18.00, к памятнику Маяковскому. Постоим за свободу собраний и сознаний.