Я уже несколько раз комментировал в собственном блоге разнообразные бессмыслицы такого рода, в последнее время их довольно много. Но последний случай с прокурорской "проверкой" театров - это уже что-то из ряда вон выходящее, так что, пожалуй, суммирую свои соображения по этим поводам. По порядку.

1. Про "оскорбленные чувства". Оставляя в стороне юридическую бредоидность самого термина и практики, в которой факт правонарушения совершается как бы жертвой (которая решает "оскорбиться"), еще раз подчеркну следующее. Оскорбляющийся в качестве "православного" самим фактом этой оскорбленности и обращения в светский суд а) отрекается от Христа и присягает Сатане и б) теряет юридическое право на "оскорбленность чувств", ибо человек, прямо идущий против Писания, и юридически не может квалифицироваться как христианин. Говоря шире, имеющая сейчас место близость церкви и государства унизительна для них обоих. По самой своей природе церкви (и по завету Христа, вспомним вопрос "платить ли подать кесарю", ведь именно с этого момента, а вовсе не с Просвещения, начинается секуляризм) нельзя втягивать государство в дела веры. Что касается государства - в по-настоящему гражданском обществе не должно быть "равенства религий" и т.п. Нет. На самом деле самого слова "религия" вообще не должно быть в лексиконе государства. Ни в одном законе не должно быть ни слова о "религии". Уголовное, административное и прочее право должно регулировать социальные отношения , не интересуясь "вероисповеданием" граждан.

2. Про "традиционные" постановки, "классическое" искусство и т.п. Нельзя вступать в дискуссии на эти темы с теми, у кого в рукаве ордер на обыск. Нельзя обсуждать подробности того, что именно там на сцене, действительно ли имело место "оскорбление", доказывать право художника на то или иное решение. Это право безусловно, и, как только мы начинаем обсуждать детали, мы уже проиграли поле боя. Аргументы типа "экспериментируйте на свои деньги" надо отметать с порога : во-первых, тогда надо закрыть все театры без исключения (ну или запретить профессии режиссера, композитора, хореографа, артистов заменить на роботов, потому что эксперимент есть основа их профессий); во-вторых, прекрасно видно хотя бы на примере "Театра.doc", который не получает ни копейки от государства, что дело не в этом: их обыскивают, гонят и терроризируют, хотя это частный театр. Кроме того, надо решительно говорить в лицо ничтожествам, присвоившим себе право вещать от имени традиции: вы ничтожества; вы бесплодные неучи, ничего не знающие о национальной традиции, истории, не владеющие профессией, вы прикрываете свою пустоту своим "патриотизмом", за которым нет ничего, кроме желания устроить свою жизнь поближе к казенному котлу. Продолжатели традиции - это мы. Даже вашу Олимпиаду вам пришлось открывать с помощью ребят из нашей компании - модернистов, которых вы и вам подобные травили и при жизни, и сейчас; да и вы нынешние, чуть что, прибегаете к нам нынешним, когда нужно не только "освоить бюджет", но и сделать что-то реальное. И мы делаем, потому что можем, а вы не можете, так что заткнитесь. Перефразируя вашего любимого Сталина, "других писателей у вас нет".

3. И, наконец, про последний прокурорский наезд. Похоже, скоро кавычки нужно будет навсегда приклеить ко всем словам из рубрики "государство": конституция, президент, выборы, вот, кстати, прокуратура. Человек на голубом глазу спрашивает, мол, проходили ли эти постановки утверждение органами исполнительной власти, есть ли разрешительные документы и т.п. То есть, прокурор(!) не в курсе, что по нашей Конституции "цензура запрещается" (точная цитата). Что же до "институтов", "общественных советов" и тому подобных шарашек, которые пишут заявы в прокуратуру (по очевидному согласованному сверху графику), то им, в лучшие времена, можно было бы посочувствовать (убогие), но сейчас, пожалуй, правильнее подвергать их публичной обструкции. Конкретно, поименно, вслух, в лицо, во всех оставшихся еще средствах информации. Жалкие шестерки, вы зря думаете, что присоединились к выигрывающей команде, эта команда еще никогда ничего не выигрывала.

ДОКУМЕНТ

Чулпан поступила правильно. Тем, кто этого не понимает, еще раз: это я говорю при том, что я думаю о Путине и т.п., Чулпан поступила правильно. Даже полтора раза правильно, потому что снабдила свое видеовыступление просто аршинными буквами транспарантом: "Ребята, вы слышите, ЧТО я говорю?" Тем, кто не понял, почему правильно, - рекомендую посмотреть, чем занимается Чулпан и кто и как зависит от ее действий. Тем, кто не понял про транспарант, - рекомендую (пере)смотреть ролик.

Мне как мужчине стыдно, когда я вижу, что одна из лучших женщин моей страны находится в ситуации, когда она вынуждена идти на такое. Надо убивать дракона, а не упрекать девушку, что она идет к нему на съедение ради спасения детей. А не убили - не смейте даже рта об этом открывать.

Я уже много раз говорил и повторю: акции должны быть 1) несанкционированными, 2) массовыми, 3) ненасильственными. Несоблюдение любого из этих условий мгновенно дает властям решающее преимущество. Пункты 2) и 3) в последнее время выполнялись, несколько слов о пункте номер один и еще кое о чем.

Сейчас я часто вижу в пределах одного абзаца или слышу в течение одной минуты текста две совершенно несовместные вещи, а именно: рассуждения о нелегитимности (как минимум) Путина и его - буквально - банды соседствуют с рассуждениями о "правильной тактике" на выборах, каких-то "переговорах", вероятности второго тура и т.п. То есть у вас в доме грабитель, он прирезал пару членов семьи, шарит в комоде, беспечно стоя к вам спиной, у вас в руках дубина, а вы обсуждаете, каким образом будет устроена ваша с ним общая лужайка перед домом и какие аргументы вы приведете, когда будете с ним договариваться о строительстве его гаража у вас во дворе. Это как? Вероятность того, что причина в идиотизме, я исключу, ну просто чтобы не было совсем тоскливо. Моя нынешняя гипотеза, объясняющая эти несуразицы, - вытесняющие действия, в лоренцевском смысле.

То есть когда кот, например, боится эскалации конфликта и его перерастания в драку, он в присутствии противника начинает умываться (что-то же надо делать). Природа и общество суть, взаимно, модели друг друга, и общее, например, в том, что победа всегда дискретна. Ничьей не бывает, кто-то должен оставить территорию за собой. Совершенно не обязательно, кстати, по-настоящему именно драться - но мяв должен быть убедителен, а убедителен он только у того кота, который не боится вступить в реальный конфликт. Так вот, все рассуждения о том, что "никто не хочет революции", "нужно вести переговоры", "нельзя подставлять народ под дубинки" и т.п., суть просто мяв приссавшего кота, экскьюз май френч. Эти звуки неубедительны и говорят о поражении, заранее запрограммированном и тем более обидном, что победа очень возможна.

Проговорим очевидное всем участникам, например, шествия на Якиманке: Путин и его "команда" - узурпаторы (это преступление, в буквальном смысле), воры, его участие в "выборах" не "нелегитимно", а по нескольким вопиющим обстоятельствам незаконно.

У него и его банды нет вообще никакого "курса" - их бандитская, кущевская деятельность может принять любую (вплоть до либеральной) личину; вообще любые дискуссии с ними на политическую тему, любые действия, прямо или косвенно позволяющие им вести себя как "политикам", работают на укрепление их власти. Невозможно понять, почему в этой ситуации выдвигается лозунг "За честные выборы". Какие (...!) честные выборы?! Не только выборы УЖЕ непоправимо нечестные, а вообще вся "политическая ситуация" не является политической ситуацией. "Оппозиция" вчистую проигрывает прямо в тот момент, когда она называет себя оппозицией власти и ведет себя как таковая. Нет сейчас никакой политики. Любая "политика" сейчас выгодна только этим бандитам, потому что работает на их легенду, укрепляет их роль.

Требовать надо - немедленного, без всяких переговоров, ухода Путина. Для тех из нас, кто нервничает без "легалистских" аргументов, так вот же они : он беззаботно дал нам несколько поводов снять его с выборов прямо сейчас. Не надо говорить о наблюдателях на выборах, в которых Путин примет участие. Не надо говорить о прозрачных урнах и т.п. Не надо ходить в суд - нет никакого суда. Есть площадь - надо массово выйти на нее там и тогда, когда мы сами хотим, и не уходить с нее, пока не уйдут они. Нас должно быть много, нам не нужны "организаторы" кроме технических координаторов, мы должны выгнать бандитов из дома. И тогда-то начнется политика, которой наконец-то я не буду интересоваться.

И еще, как говорится, чтобы два раза не вставать. Мне не нравится ситуация "интеллигенция-и-властители-дум-во-главе-протеста". Лично я выхожу на улицу не как музыкант, а как, например, отец семейства. Упоение, в которое впадают "организаторы" митингов (при том ведя ситуацию не туда, см. выше), не случайно вызывает раздражение у все большего количества людей. В искусстве надо искать путей длинных и сложных, это профессиональный навык для художника; может быть, этот инстинкт здесь служит плохую службу. Потому что, когда протекает труба, надо просто перекрыть самый близкий к началу вентиль, вытереть пол и заменить трубу. У нас сейчас общее простое дело, такое, хозяйственное, давайте будем просты и решительны. Нет, я не против забавных обаятельных лозунгов и т.п., только надо понимать, что они не ведут к результату. Мы не успеем опомниться, как они приспособятся к новым правилам игры - у них тоже есть фейсбук и демонстрации, так и будем мериться, кто кого перекреативит, пока нефть и деньги будут продолжать течь туда, куда им надо, а страна будет гибнуть.

Если воспринимать ситуацию как игру, наша позиция выигрышна - у нас есть оружие, которому они не могут ничего противопоставить, у них нет такой опции, как "расстрел массовой мирной демонстрации, требующей ухода диктатора", по той же причине, по какой у них нет никакого "курса" - их вообще не интересует наша страна иначе как дойная корова, они не связывают с ней своего будущего, всё у них на Западе, а Запад им массового насилия не простит.

Смешно, кстати: они твердят про оранжевые технологии "госдепа", мол, мы наймиты, а они-то государственники и патриоты, а все диаметрально наоборот - это их яйца в западных руках. А шкирки - в наших.

Я хочу четко сформулировать свою позицию по моему иску к полиции, чтобы у тех, кто об этом пишет, была информация из первых рук.

Позиция эта такова. Обстоятельства, при которых меня и других граждан, пришедших на Триумфальную площадь 6 декабря, побили полицейские, однозначно говорят о том, что это была организованная акция устрашения, о незаконности которой сами полицейские знали. Автозак, в который нас затаскивали, был затемнен, туда нас помещали только для избиения, в процессе избиения всем говорили, что бьют за то, что нам "не нравится Путин", после чего всех препроводили в другой автозак. По ходу всех этих событий избивавшие нас полицейские скрывали свои лица и, конечно, не представлялись и не интересовались нашими документами. То есть это не "жесткое задержание", не импульсивная реакция и т.п., а сознательно и рассчитанно применяемая тактика. Такого рода действия в отношении некоторых протестных групп (например, активистов "Другой России") полиция себе позволяла и прежде (что, разумеется, тоже совершенно недопустимо), но теперь эта тактика распространена на "широкую публику" - пока, вероятно, в порядке эксперимента. Именно поэтому я и счел правильным обратиться в суд.

Моя конкретная жизнь, слава Богу, сложилась таким образом, что я в результате этих событий не испытал ни душевной травмы, ни озлобления. Но человек тонкой душевной организации от такого может сломаться, а человек, которым руководит чувство справедливости, может в ответ на открытую агрессию со стороны людей в форме решиться на открытую агрессию в ответ - и будет прав. Провокации со стороны власти, "оккупантское" ее поведение могут породить ответную волну, с которой сама власть не справится и которая захлестнет весь народ. Я этого не хочу.

Мы должны поддерживать тех полицейских, которые на стороне закона и народа, как, например, полицейские 2-го оперативного полка, которые после избиения выразили мне поддержку и дали рекомендации по тому, как не оставить преступников безнаказанными. Поведение полиции во время многолюдного митинга оппозиции 10 декабря также можно считать образцовым. И в то же время мы должны проявлять "нулевую толерантность" по отношению к бандитскому поведению представителей власти.

Я без особенного оптимизма смотрю на реальные судебные перспективы этого иска, и мне не доставляет никакого удовольствия быть персонажем судебной хроники. Я не хочу "отомстить" полицейским или "наказать" их. Но это дело - повод для того, чтобы вытащить эту важную тему на свет общественного внимания: похоже, что сегодня это единственный устраивающий меня способ добиваться перемен в стране.

P.S. Да, господа журналисты, пожалуйста, если хотите узнать, чего я там лауреат и чего автор, спросите меня; а то в нескольких заметках написано не то, и даже фотография, которая якобы моя, - не моя :)

Сначала о своем, особо близком к сердцу.

Мы уничтожили свою профессиональную светскую музыку - кроме обрывков словесных описаний и остатков изображений, практически ничего не осталось от существовавшей мощной музыкальной традиции, которая могла бы вырасти в национальную русскую музыку - как выросла классическая и современная европейская музыка на своих национальных раннесредневековых корнях. Мы физически уничтожили мастеров, возами свезли инструменты и сожгли, ничего не осталось - уцелели только простонародные жанры (с которыми мы расправились позже).

Потом мы уничтожили свою, не имевшую аналогов, многоголосную традицию церковного пения (к подобным созвучиям и их теоретическому осмыслению Европа пришла только в XX веке), систему ее кодификации и символики; одновременно мы уничтожили монодию, остатки этой традиции донесли до нашего времени старообрядцы, с которыми мы тоже делали понятно что.

Потом мы придушили народные мастерские музыкальные традиции, вытравили эпос, создали искусственные псевдонародные жанры, свели народную культуру к быдляческому примитиву. Сохранением настоящих образцов народных традиций занимались отдельные подвижники вопреки общему положению вещей.

Всё это сделали мы - русские, сами с собой. Не говоря о прочем разном, для кого-то более существенном (братоубийство князей, добровольное превращение в провинцию Орды, уничтожение Новгорода и национально-русской демократии, геноцид соседних народов, дебилизм крепостничества, людоедская революция, победа злобного быдла и самоуничтожение при Сталине, тупость, пьянство и мелкотравчатость при Брежневе); мы все время занимаемся истреблением лучших из нас и лучшего из того, что у нас есть.

Сейчас многие пытаются пересоздать слово "национализм". Если попытаться понять его на уровне словообразовательной парадигмы, без коннотаций, оно означает "взгляд на вещи с точки зрения значимости национальности". То есть националист - в том смысле, который мне бы подходил, - это человек, который считает, что национальность - это вообще важно. Для меня это важно не в любых обстоятельствах - но в моих профессиональных обстоятельствах очевидно, что музыкальные сокровища имеют национальность, каждый народ несет свое уникальное послание. В этом смысле я не только "русский" националист, но и норвежский, грузинский и т.д. Так вот, как именно русский националист я ощущаю стыд и боль - мы не справились. Мне могут указать на иррациональность моего "мы", мол, какая на мне вина за гибель знаменного многоголосия, но любовь вообще иррациональна. Я, может быть, предпочел бы не любить "эту страну", но не получилось.

Я далек от мысли, что цивилизация, например, бывает только западная. Могла бы быть и наша. Но история моей страны - это история постоянной самопричиняемой катастрофы, мы много веков уничтожаем лучшее и лучших. Пока мы не поймем, что сами в этом виноваты, ничего хорошего не будет. И уж тем более бессмысленно говорить о "гордости". Знаете, что самое страшное в национальных стереотипах? То, что они верны. Не в "каждом конкретном случае", конечно - не каждый русский представляет из себя злобного, ленивого, вороватого и тупого раба. Но взгляните на историю, да, увы, и на сегодняшний день - именно так себя и ведет большинство. Именно таковы свойства нашего народа, а говоря "я русский" (а не "я, имярек"), мы же причисляем себя к большинству, отождествляемся с ним. Сейчас мы расколоты, одни именно по вышеозначенным причинам не говорят "я русский", а другие произносят эти слова с глупой агрессивной гордостью, не ведая стыда (печально, что в этот строй сейчас встают и те, от кого мы этого никак не ждали). Мне представляется продуктивным третий путь, типа групповой терапии: "Привет, меня зовут так-то, я русский, то есть ленивый, вороватый, злобный и тупой раб". Изменение этого положения вещей, в первую очередь в отношении самого себя, и есть задача "здорового националиста" или там "патриота". Человек же может исправиться - значит, может и народ. Именно этот путь и есть "путь национального возрождения".

Надо отчетливо понять разницу между протестом против существующей власти и борьбой с ней. Первое важно в любом случае для сохранения достоинства. Эта цель достигается довольно просто (не легко - именно просто, то есть не требует сложных действий). Если вас оскорбил детина вдвое тяжелее вас, то для сохранения достоинства достаточно попытаться дать ему в рожу, даже просто дать пощечину. Вы немедленно после этого окажетесь биты, но это уже не так важно - он в этот момент проигрывает морально, потому что думал, что вы его боитесь.

Второе - совсем другое дело. Если детину нужно именно реально, физически победить, то бить его надо не по лицу (может, и вовсе не надо бить), а если бить, то нужно быть готовым к тому, что, возможно, вы его нечаянно убьете (или он вас), а если к такому повороту событий вы не готовы, то нужно каким-то способом оказаться настолько сильнее его, что вы сможете мирно принудить его к выполнению вашей воли - например, из-за угла появится сотня ваших сторонников с битами (вариант: десять тысяч с цветами). Сейчас их нет? Не лезьте в драку. Ну или будьте готовы к тому, что вам, рыцарю добра и света, опять будет засчитано техническое поражение от унылого говна. Оно, унылое, вам его и засчитает.

Рассмотрение "нелегальных" насильственных методов борьбы не входит в задачи этого текста. Дальше - снова о мирном протесте.

Как реальный политический инструмент борьбы протест против действий власти имеет смысл, если моральное унижение пощечины для нее в итоге действенно. То есть существуют какие-то правила, власть их сама номинально признает - мы указываем на их нарушение, протест вызывает резонанс в обществе, власть вынуждена идти навстречу. В России сейчас этот механизм не работает - нет ни правил, ни резонанса.

Поэтому протест становится сугубо личным делом - человека тошнит, он "выходит на площадь" - оказывая этим услугу прежде всего собственной совести. Но революционер, в отличие от диссидента или просто частного лица вроде меня, вроде бы должен заботиться не о сиюминутном поступке, не о том, чтобы дать пощечину, а о том, чтобы победить злобного детину. Ну ладно, можно думать поначалу, что из искры возгорится пламя, допустим. Но не разгорается же, блин, неужели не видно. Не подумать ли о том, как найти побольше сторонников, предлагаю я, и тут мы возвращаемся к тому, о чем я писал в предыдущих постах.
Коротко:
- нынешняя власть преступна (не в патетически-восклицательном, а в скучно-криминальном смысле);
- большинство народа не понимает этого и/или того, что это буквально губительно для уже ближайшего его будущего;
- надо, чтобы большинство это все узнало и поняло.

Ведь дальше все будет очень просто.

Соответственно, на пути к цели есть одна двухчастная задача - сначала суметь быть услышанным народом, а потом предложить народу такую форму протеста, которая будет для него органична и при этом достойна и человечна. К сожалению, эта задача пока не решена. Есть Навальный, но он такой один (ну несколько), работает с отдельными ситуациями и весь в Интернете. Немцовский доклад про "Путинаитоги" на стольких страницах и так мудрено написан, что прочитает его только тот, кто и так все знает. Радикальная форма протеста предлагается, например, такая: сесть на землю. Это в России-то, которая до сих пор одной ногой в язычестве, где сидение на голой земле на простом языке символов означает, в частности, поражение, падение (про "опущенных" же зэки не сами и не на пустом месте придумали). Так может себя вести юродивый, и он даже вызывает сочувствие, но трудно всей деревне пойти в юродивые. (Кстати, те, кто выдвигает лозунг "Россия - всё", могли бы и поинтересоваться подробнее: Россия, собственно, что?) Сидим на попе, кричим: "Это наш город!" Да не наш это город пока что, братцы, не наш.

Хотя, повторю, лично мне такие методы очень близки и для меня важно принимать участие в таком деле. Тем более что это протест против фальсифицируемого дела Таисии Осиповой. Я с удовольствием принял бы участие в многотысячной демонстрации в ее защиту, но нет этой демонстрации, что поделать. Приходится надеяться, что такими акциями получится привлечь внимание сограждан и вместе создать у хищников впечатление, что на этот конкретный раз проще разжать когти на шее очередной жертвы, чем гасить волну протеста.

Сограждане, кстати, але! Давайте учиться поднимать реальную бучу по таким поводам. Перепосты в жж - это хорошо, конечно, но представляете, как было бы круто, если бы все, кто делал перепост "Свободу Таисии Осиповой", появился у Соловецкого камня, так сказать, в три-дэ? (Буду рад оказаться неправ и увидеть, как вся Россия села на асфальт по этому или подобному поводу.)

Короткое отступление.
Знаете, дорогой читатель, какие проблемы возникнут у полиции или фсб (и проч.), если они сейчас захотят вас посадить в тюрьму (и там убить, как вариант)? Правильно, никаких проблем. Найдут у нас патроны, наркотики, нарушения в бухгалтерии, призывы к свержению, разжигание розни, клевету, намерение мошенничества и т.д. Единственное, что для этого нужно, - их желание, ну или желание того, кто это дело оплатит. А ведь странно жить, зная, что жив только потому, что не попался под руку, не оказался с краю стада, не обладаешь тем, что кому-то понадобилось. Нет, я знаю, что так жить можно, у нас по этой части богатый исторический опыт? - но тогда не надо говорить "ой, я телевизор вообще не смотрю", "ненавижу русский шансон в такси" и т.п. Будемте тогда кушать это все, в придачу к своей как бы безопасности, и запивать пивком из пластмассовой бутылки. Это будет органично. А если мы книжки разные читаем, музыки слушаем, брезгливо морщимся по мильону поводов - тогда давайте будем отбивать друг друга у тех, кто нас выхватывает по одному.
Конец отступления.

Я не революционер, мой взгляд на эти вещи всегда "первый", но взгляд этот обнаруживает явные несуразности. Ну например. Где короткие понятные листовки в метро и автобусах? Почему все вожаки на виду - так, что вяжут прямо у подъездов или в поездах? Зачем все оппозиционеры грызутся, кто с кем рядом "не сядет"? Где пиратское радио и телевидение (или не знаю что, какая-то информационная сеть вне Интернета, помимо газет)? Где агитационная (за Конституцию для начала) работа в рядах ментов и т.п. (у них же, бедняг, полная пурга в голове, даже у честных)? Где массовая контрпропаганда, борющаяся с телевизионным одурманиванием и селигерщиной? Почему я (и многие другие) не знаю, кому на все это дать денег? Кто-то всерьез думает, что можно вдесятером потребовать свободных выборов - и станут свободные выборы? Почему оппозиция играет в то, что она "оппозиция", как будто в стране есть "политика" и "партии"? В результате настоящих выборов хунта потеряет не просто власть - она боится, что потеряет все. И что, кому-то непонятно, что бессмысленно от нее же требовать этих выборов? Регистрации оппозиционных партий?

Амигос! Ведь если подумать - ну какой численности должен быть наш майдан, чтобы увесисто сказать бандюкам "пошли вон!"? Сто тысяч? Да что, в Москве нет ста тысяч человек, которые, зная, что их будет именно столько (и потому их не тронут), вышли бы на улицу с таким требованием? В Москве прямо сейчас достаточно уже все понимающего народу, чтобы эти сто тысяч несколько дней подряд все время обновлялись, успевали сходить на свою высокооплачиваемую работу, перекусить в недешевом кафе, запостить фотки и вернуться на площадь. Ой, нет, постить фотки они будут с айфонов, прямо с площади. Честное слово, хоть менеджеров и копирайтеров нанимай, чтобы это организовать. Мы (музыканты, дворники, учителя, врачи и т.д.) можем "просто протестовать", и будем это делать и впредь, каждый в меру своей личной тошноты, в свободное от основной работы время. Но задача оппозиционеров - сделать так, чтобы наш мирный протест был синхронным и многочисленным. Интересная, кстати, работа. Профессионалов пока не видно, это ужасно жаль. Есть просто отважные честные люди, Бог в помощь вам.

Все, конечно, осложняется тем, что "враги" в очень большой степени стали "нами". И тем, что оппозиция не понимает природы большинства, массы, законов ее поведения. И тем, что "понимающее меньшинство" на самом деле не верит в продолжение истории своей страны и не связывает с ней свою жизнь. Обо всем этом далее.

Наилучшая форма правления - диктатура того, кто точно знает, как лучше. Поскольку это очевидно математически, не будем распространяться об этом тезисе и перейдем к следующему. Я - точно знаю, как лучше. Эрго, наилучшей формой правления была бы диктатура лично со мной во главе. Разумеется, при условии совершенной эффективности, то есть полной осуществляемости всех моих повелений, а это условие, увы, недостижимо по тем же причинам, по которым нам и приходится прибегать к разным формам демократии - на преодоление разнообразных интересов всяких групп уходит больше энергии, чем на то, чтобы принять их во внимание. Это меня, если честно, бесит. Я люблю партитуры: пишешь нотку, скажем, валторне и точно знаешь, что конкретно сделает человек, в какой момент, какое это имеет значение в общем контексте (и, в общем, не так много зависит от того, понимает ли этот контекст валторнист, хотя, конечно, круче, если понимает).

Попробуем продолжить аналогию, представив себе несовершенную ситуацию. Разумеется, любой композитор предпочитает иметь дело с составом, заведомо готовым играть то, что написано, преодолевать сложности и оказываться в незнакомой ситуации. Но наша-то общественная жизнь больше похожа на рутину очень заштатного провинциального симфонического оркестра, чем на ансамбль солистов на фестивале авангардной музыки. И вот вам нужно от этого оркестра добиться выполнения ваших композиторских (политических? революционных?) намерений. Можно, конечно (со мной так бывало), принести свою бескомпромиссную партитуру, гордо сидеть в углу на первой (последней) репетиции, где музыканты, хихикая, читают ремарки, предписывающие играть за подставкой, хлопать клапанами и шептать в мундштук. Потом вас поднимут на смех, ничего не сыграют, и будете вы давать об этом обличительные интервью, по интернету, как раз с западного фестиваля. По моим наблюдениям со стороны, с революцией у нас та же фигня. Вот, говорит оппозиционер, России нужна многопартийность. Ага, ага, говорит народ, попивая пивко под (подставьте здесь любую музыку, которая вас бесит, меня не бесит никакая). Что делать? Вернемся к нашей метафоре.

Я тыщу раз оказывался в ситуации, когда мне нужно было добиться от "среднего" русского коллектива чего-то для этого коллектива непривычного. Первое, что я понял: средний русский музыкант хочет, чтобы сразу звучало понятно, чтобы сразу "получалось", а не хочет он выглядеть глупо и смешно. То есть в первых восьми тактах пусть все сделают то, что больше всего любят (не буду подробно, ну, например, тембристое соло гобою, красивые подголоски остальным деревяшкам, фразы в беспроблемном регистре у меди и т.д). Музыканты начинают сами себе нравиться и себя уважать - а это у русского человека получается хуже всего и за эту возможность он больше всего благодарен. А вот потом уже можно сказать "в пятой цифре там ритмическая нотация крестиками, это мы бьем себя инструментами по голове", и тут-то выяснится, что свободы и изобретательности в этих людях накопилось на миллион революций, и они сами тебе напредлагают такого, что волосы дыбом встанут. У меня в партитуре "Происхождения видов" был алеаторический фрагмент, и на единственной репетиции пожилой бас-профундо из очень солидного академического коллектива не мог понять, что значат эти нотки в квадратных окошках и как это - глиссандо без определенной звуковысотности. Во время выступления его вдруг торкнуло этими глиссандо так, что он, раскачиваясь, с развевающимися на ветру волосами, завывал, счастливый, еще на протяжении двух частей, несмотря на мои тщетные попытки его заткнуть: человек импровизировал впервые в жизни. Тоже, кстати, хороший образ: у меня посреди исполнения ветер унес и разметал партитуру, которую я наизусть не знал, а дирижировал на большом расстоянии от нескольких групп исполнителей, так что дальше я дирижировал в размере "одна четверть", и никто не сбился.

Что же это такое, что можно предложить нынешнему обывателю, чтобы он сам согласился и захотел это сделать и чтобы это было в русле нужного (как его понимает оппозиция) стране движения? А я не знаю, но точно знаю, что пока это не будет придумано, музыка революции не зазвучит. Всегда будет некоторое количество людей, готовых подвергнуться опасности, быть осмеянными большинством, и эти люди нужны как детонатор, но детонатор еще не бомба. И я не понимаю, почему никому из нынешних борцов с режимом не удается заручиться поддержкой большинства, что сейчас важнее, чем собственно борьба с режимом, брезгливо стряхивающим любые мелкие наскоки.

Продолжение следует.

"Композитор? Ну то есть пишу, что нигде не работаете?" (полицейский, при составлении протокола 31-го числа). Да нет, уважаемый, я-то как раз работаю, и заняться мне есть чем помимо сидения на попе три дня подряд и разбирательств в отделении и в суде. Я бы даже сказал, что моя работа намного существеннее, чем любая политика, и не только в том смысле, что политика, мол, грязное дело, а искусство вечно и т.п., а скорее в том смысле, что мы воздействуем напрямую на то главное, на что все (ну почти все) остальные воздействуют только опосредованно.

Поэтому для композера отвлекаться от работы - это все равно что летчику бросать штурвал. Этим мы существенно отличаемся от, например, литераторов, особенно вроде Толстого, Маяковского, Мисимы - им-то как раз подобает проверять на деле, насколько жжот глагол. Есть и исключения - Хармс, например, который управлял сферами, а не занимался словесностью; но что для литературы исключение, то в музыке норма, у нас эти сферы прямо в руках (даже и не всегда умелых). Так что ни быть, ни слыть политическим активистом мне совершенно не хочется. И на происходящее я смотрю не то чтобы совсем дикарем инопланетным, но все же по-своему. Сейчас объясню, почему я время от времени все же лезу в подобные вещи.

Вот смотрите. Впервые за всю историю моей страны ее возглавляют люди, которые не исповедуют тех принципов, которые они провозглашают. Даже душегубы более или менее соответствовали своим доктринам и строили то, что объявляли: Петр - империю, Сталин - плацдарм мировой революции и т.д. Нынешние - просто урки. Идеологически спорить с предыдущими упырями было физически опасно, и именно потому, что они всерьез дорожили своими взглядами, в соответствии с которыми они управляли страной. Нынешние легко позволяют высказывать любые как бы альтернативные взгляды. И даже сами время от времени вякают про неэффективность вертикали, необходимость движения к демократии и т.п. Есть специальные люди, ответственные за то, чтобы на бронзу желанной народу диктатуры падал отблеск просвещенности, утешительной для интеллигенции.

Почему вдруг такая перемена? Да потому, что у власти воры, единственная цель которых - нажива, обеспечение себе кастовой отдельности. Они имитируют "суверенную демократию", потому что таково их нынешнее представление о коллективной воле народа. Они имитируют "порядок", гипнотизируя народ телевизором. Любая дискуссия на идеологическом поле косвенно подтверждает подлинность их идеологии и играет им на руку. Вы им: даешь свободные выборы. Они вам: а у нас свободные выборы. За время этого диалога очередная сотня миллиардов попадает туда, куда им надо. Вы им: даешь западные ценности. Они: а народу чужды западные ценности. Народ: да пошли они, эти западные ценности. Они: вот, народ нас поддерживает. За время этого обмена репликами целые отрасли попадают в нужные руки, а вы начинаете тихо ненавидеть "эту страну". Ну и так далее, на любые совершенно темы.

Они делают вид, что у них есть какие-то взгляды (мониторят при этом большинство насколько могут), а вы совершаете двойную ошибку, споря с этими взглядами, потому что вы: а) упираетесь в большинство народа, которому такие взгляды (пускай пока) близки, и потому что вы: б) не упираетесь в реального противника, который в это время на личном самолете летит к семье на выходные туда, где проблемы нашей страны не имеют значения.

При Сталине, кстати, можно писать музыку - ну, если нет возможности сбежать. При Брежневе, при Чингисхане тоже можно - потому что любой правитель, правящий "по принципу", даже мне лично ненавистному, но честно руководствующийся своим субъективным пониманием пользы страны, - любой такой правитель есть так или иначе воплощение коллективного духа народа, пусть даже этот дух переживает какую-нибудь паскудную фазу. И тогда то, что мы делаем, даже если надписать на титульном листе благодарность стопятидесятому съезду упырей, в меру нашего таланта и труда будет косвенным образом способствовать скорейшему сливу этих упырей в унитаз истории. Теперешние же представляют из себя пиявок в чистом виде - а вы все ведетесь на их любовь, скажем, к Дзержинскому. Вы можете себе представить Дзержинского, занимающегося обналичкой? То-то.

Когда в стране есть "политика", даже в некой экстремальной форме типа правления Николая Первого, Сталина или Брежнева, то можно ею "не интересоваться". А сейчас никакая не политика - что, Кущевка, что ли, политика? Или Сагра? Теперь вся страна Сагра. А в Сагре хватило трех выстрелов в воздух, чтобы вся урла на джипах быстро свинтила. И на уровне повыше точно так же - урки, в отличие от "идейных", чуть что мгновенно поджимают хвост. Любой "разводила", как только дашь ему понять, что он разоблачен или заподозрен, тут же практически растворяется в воздухе. И наши нынешние тоже таковы. Как они боятся - стоит хотя бы за этим прийти к Соловецкому камню или 31-го на площадь, чтобы увидеть, как они боятся - как будто они, все эти огромные полки на зарешеченных машинах, заполонившие все переулки, облиты бензином, а у нас, горстки людей, собирающихся просто сесть на асфальт, в руках спички и мы вот-вот их зажжем. Вот так они боятся, и именно поэтому они стоят с брезентом и огнетушителями наготове, чтобы немедленно прихлопнуть любую искру. И этот страх, конечно, выдает их с головой.

Короче говоря, надо от них избавиться. Боже упаси, я не призываю к государственному перевороту - переворот уже давно совершился. Они боятся - а нам надо перестать бояться, и во всех возможных формах дать понять упырям и разводилам, что мы знаем, что они упыри и разводилы. Это не политическое дело, а мужское, что ли. Ну просто дело. По хозяйству, практически. Ну вот как приходишь домой, например, и видишь, что твоей маме впаривают облигации какой-нибудь финансовой пирамиды и она уже достает деньги. Что надо делать? Маму в дом, а разводиле "пшел вон", и всех соседей предупредить, чтоб ему не открывали. И вот для меня сидение 31-го - это такой способ сказать бандюкам "пошли вон". Способ пусть нелепый (об этом потом), но требующий некоторой решимости и уже этим мне близкий. И, конечно, освобождение Таисии Осиповой - достойнейшая цель, поэтому я присоединился к сидящим у Соловецкого камня.

Продолжение следует.