Дословно

...Незнакомых нам полицейских среди конвоя (в день вынесения приговора. - Ред.) было двое. Один из них - светловолосый мужчина огромного роста. Когда кончили оглашать приговор, нас спустили в конвойное помещение, и там мы расписались за то, что нам выдали копию приговора. Такой порядок: сначала расписываешься, а потом уже тебе выдают документ. Я спросил: "Вы честно выдадите приговор?" Вроде бы они пообещали. Потом через пару часов пришли другие полицейские и стали звать нас в автозак, чтобы ехать в СИЗО. Я сказал, что без приговора не уеду, а сам пошел за вещами в маленький предбанник. Рядом со мной стояли лейтенант и сержант. Я их знал, и они меня знали, в отличие от этого светловолосого детины. Лейтенант и сержант стали свидетелями того инцидента, который произошел между мной и этим новеньким конвоиром.

Ни с то ни с сего он спросил: "Чего это он не хочет уезжать?" Я ему ответил: "Я не с тобой разговариваю". Тогда он нецензурно выругался в мой адрес. Я спросил: "Чего ругаешься?" Вместо ответа он неожиданно ударил меня ботинком под колено и начал оскорблять и запугивать. Я удивился: "Ты что, неадекватный?"

Тогда он ударил меня еще по шее и по голове, да так сильно, что у меня полетели искры из глаз. Мне показалось, что другие полицейские, которые это видели, были удивлены. Все это продолжалось несколько секунд. Потом с улицы в конвойное помещение зашел начальник конвоя и другой полицейский с видеорегистратором... Майор со мной общался достаточно уважительно, я ему все рассказал и написал заявление о том, что произошло.

The New Times, 26.02.2014

26.02.2014 "Болотный узник" Полихович после приговора был избит конвоиром

Из последнего слова в суде

Мы наблюдали неправомерные избиения мирных демонстрантов очень четко. Без разницы, насколько избирательно ваше восприятие и сколько звезд у вас на погонах, - нельзя избиение ногами и дубинками лежащего на асфальте человека назвать задержанием. Говорить, что подобные действия полиции не имеют отношения к предмету доказывания, значит врать и снова расщеплять событие. Это лукавство преследует две цели. Во-первых, создается иллюзия правомерности действий полиции благодаря тому, что критической оценки этих действий не дается. Во-вторых, поведение демонстрантов насильно лишается естественного контекста ("бутылочное горлышко", давка, немотивированное насилие полицейских, неясность происходящего) и помещается в искусственный контекст (преступный умысел, беспорядки, погромы). Наши деяния трактуются на фоне этого контекста, сконструированного СК. Брошенный лимон, удержание барьеров, мифические антиправительственные лозунги квалифицируются как участие в массовых беспорядках, хотя в тексте 212-й статьи УК РФ подобного нет. К определению наличия или отсутствия преступления у нас подходят творчески.

...Мы взяты в заложники властью у общества. Нас судят за болезненное ощущение чиновников от гражданской активности 2011-2012 годов, за фантомы полицейских начальников. Нас сделали персонажами спектакля наказания общества.

05.02.2014 Приговор по "Болотному делу" огласят 21 февраля

Хочу поздравить прокуратуру с тем, что за полгода она выучила, как пишется моя фамилия. Тем не менее, она продолжает скрывать под видимым безразличием безумную заинтересованность в содержании нас в тюрьме, скрывать от всех этот заказ на нас. Присоединяюсь к Ярославу Белоусову в просьбе к Сергею Кривову закончить свою голодовку.

19.11.2013 Суд продлил арест подсудимым по "Болотному делу" до 24 февраля