В современной России один из основных трендов - расширение сферы массовой культуры, сопряженное с ее идеологизацией. Обычно в последнем упрекают власть: уничижительные высказывания об оппозиции и лидерах иностранных государств в развлекательных программах, чекистские сериалы, очередное возвышение Ивана Демидова, который будет замминистра культуры по кино (впрочем, он давно уже в обойме). Но и оппозиция не отстает. "Гражданин поэт" - явление массовой культуры. И прекрасно, что приемы и ресурсы масскульта пока доступны всем политическим силам.

Другое дело - вытеснение из общественного внимания культурных явлений иного порядка и уровня, осмысление которых привело бы общество к более глубокому пониманию истории и современности. Пример тому - фильм Владимира Мирзоева "Борис Годунов", загнанный в интернет-прокат.

Боюсь, что постановка одноименной оперы в Мариинке, где использован тот же прием, что и в фильме, - современные декорации, костюмы, ОМОН на сцене, - окончательно отвлечет внимание от экранизации. Опера и пушкинский текст (а также его сценические и кинематографические интерпретации) - разные произведения. Хотя до издевательств братьев Чайковских над творениями "нашего всего" опере Мусоргского далеко, уже одно то, что она именуется "народная музыкальная драма", сильно отличает ее от пушкинского текста.

При советской власти возник некий перепад между вульгарными трактовками пушкинского наследия и тем, как его понимали читавшие хотя бы Эйдельмана с Лотманом, - называю двух популяризаторов-просветителей, но есть множество других славных имен. И были еще хорошие учителя литературы в школах. Некоторым везло.

Поэтому наравне с революционным и народолюбивым Пушкиным бытовали и представления о его весьма сложных и всю его жизнь эволюционировавших взглядах на историю, общество, власть, политику. И на так называемый народ, о котором, вопреки многим пустым штампам, в "Борисе Годунове" говорится не так уж много и не так уж лестно. И до сих пор нет ясности, считать ли последнюю ремарку пушкинской или принадлежащей Жуковскому.

Мирзоев дал свой ответ на этот вопрос. Он совместил оба финала. И "Да здравствует царь Димитрий Иоаннович!", и "Народ безмолвствует". Причем славит царя-самозванца собственно народ - пьянчужки, смотрящие телевизор за столом. А интеллигенты молча выключают зомбоящик, не объединяющий людей, а отчуждающий их друг от друга и от власти.

Что народ? "Они любить умеют только мертвых". Слово "чернь" звучит постоянно, и лишь Самозванец важно говорит о народе и его "духе". Народ предает царя и Отечество. "Мнением народным" сильны предатели и коллаборационисты, приведшие врага на русскую землю.

Но о бессмысленном и беспощадном бунте Пушкин еще напишет. А в "Борисе Годунове" центральной является другая тема, которая была главной и в политическом развитии России к осени 1825 года, когда драматическая повесть была завершена.

Это отношения элиты и самодержавия. Средоточием смысла произведения, ключом к трактовке всего текста является монолог Афанасия Пушкина: "Он правит нами, как царь Иван (не к ночи будь помянут)". Противостояние аристократии "правительству", которое чудесным образом появляется в России на рубеже шестнадцатого и семнадцатого столетий ("правительством подкупленные воры"), - это прямая политическая декларация, протест против очевидного наступления самодержавной власти на частную жизнь, которая во времена Пушкина была ведома исключительно аристократии. И предателем становится человек из рода опричных выдвиженцев - Басманов, подбивающий царя Бориса сжечь разрядные книги, а потом переходящий на сторону Самозванца.

Через месяц с небольшим после завершения работы над "Борисом Годуновым" конфликт между элитой и самодержавием вылился в вооруженное столкновение, в котором полную победу одержало самодержавие. По-другому восстание (точнее - стояние) декабристов не назовешь. Как и нынешние стояния на московских бульварах.

Мирзоевская экранизация создана в исторический момент, не просто схожий с серединой двадцатых годов позапрошлого века. Тут не сходство, а циклическая повторяемость одной и той же ситуации. Не аристократия, но и не широкие народные массы, а социально разнородный и незначительный слой населения (да-да, "стг'ашно далеки они от наг'ода", батенька), называющий себя "креативным классом", ныне с тревогой наблюдает за эволюцией политического режима. И вяло, но все же протестует. А его так же без энтузиазма, но мордуют.

В XIX веке государство озаботилось поиском новой социальной опоры и новой идеологии, что привело к появлению триады: самодержавие - православие - народность. Очевидна политико-культурная рецепция всех трех элементов, включая народность. "Уралвагонзавод" еще станет всероссийским явлением. да и "Бурановские бабушки" из того же ряда. Будем откровенны: вся российская политическая история - это борьба между единоличной властью, как бы она ни называлась, и элитой в самом разном понимании и толковании этого слова. Народ же участвовал в этой борьбе только бессмысленным и беспощадным бунтом. Это если самостоятельно. Но чаще он был и остается объектом манипуляций.

Последние двадцать пять лет имеют одну важнейшую особенность: самостоятельные общественные действия стали происходить только сейчас. Всю перестройку любые общественные силы опирались на различные группировки во власти - партийной, советской, союзной, а с определенного времени в российской. Жизнь без "единственного европейца" началась для либералов и демократов, пожалуй, с ареста Ходорковского, когда возник вопрос: а на каком языке они собираются говорить с обществом, то есть с народом, ежели до сих пор искали общий язык только с властью? Ответа нет до сих пор, как и разговоров с обществом.

При советской власти в такой самоизоляции находилась небольшая группа диссидентов, лишенная доступа к средствам массовой коммуникации, находившимся на куда более низком уровне развития, чем сегодня. А ныне это касается многих тысяч людей, владеющих информационными технологиями, имеющих все возможности для диалога с обществом, но по-прежнему ничего не противопоставляющих официальной народности власти.

В результате "мнением народным" сильны те, кто распродает богатства недр, принадлежащих народу, давшему молчаливое согласие на это, как и на собственное отстранение от любого контроля над властью и ее действиями.

P.S. А про фильм Мирзоева как художественное явление поговорить, конечно, не удалось. Одну деталь отмечу: он обозначил уровень работы, свои профессиональные ориентиры и притязания, приверженность определенным традициям, пригласив на роль Рузи, служанки Марины Мнишек, Ольгу Яковлеву - эфросовскую Марину. Уж точно это не массовая культура.