Взаимоотношения любимого руководителя с подконтрольным ему населением - материя непростая. Подражая философу, можно даже говорить о цветущей сложности этих взаимоотношений. Ибо в них со стороны власти применяются самые разнообразные средства воздействия. Включая отеческую ласку и повальный террор. А бывает и так, что высшее начальство, впадая, как в ересь, в неслыханную простоту, заключает с народом равноправные союзнические связи. Точнее говоря, формирует такой союз - по самым образцовым демократическим канонам.

Конечно, слишком придирчивый зритель, глядя со стороны, может заподозрить неладное. Ему рассказывают о том, как мы с вами победили на выборах в тяжелейшей борьбе, едва не померев под Москвой, и вот теперь ликуем и плачем, - а он не верит. Мол, все знают, что это были за выборы, как туда сгоняли бюджетников и как разгоняли несогласных, желавших испортить инаугурацию обреченному на победу. Однако чувство единения в ту минуту, когда триумфатор выходит к людям, не скрывая яростных слез, реально охватывает многих, и можно не сомневаться, что они составляют целое. Они сейчас вместе: вождь и электорат. Собственно, никто почти и не сомневается, если не считать слишком уж придирчивых зрителей.

Или взять Крым. Взять и поделить ответственность с народом, который радостно внимает байкам о том, что крымчан, мечтавших воссоединиться с нами, дабы свободно и безнаказанно говорить по-русски, мы буквально в последнюю минуту спасли от неминуемой смерти. Посредством организованного под дулами почти невидимых автоматов референдума и при активном участии армейских подразделений, которых там не было. Это, пожалуй, высшая степень доверительности в отношениях между законно избранным и поддержавшими его избирателями. Здесь тот уникальный случай, когда близость их доходит до того, что они как бы подмигивают друг другу. Солидарно украли, совокупно притырили, будем соборно пользоваться. Это очень трогательный момент.

Сюжет с похоронами Юсупа Темерханова - из того же общероссийского ряда, пусть и с неповторимым местным колоритом. Заключенный скончался в Омске, отбывая 15-летний срок за убийство экс-полковника Буданова, проститься с ним пришли десятки тысяч людей, чуть позже к демонстрации скорби примкнул Рамзан Кадыров - и это, конечно, был миг образцовой консолидации чеченского руководителя со своими гражданами. Все они были искренни: родня, оплакивающая умершего; соотечественники, провожающие в последний путь героя; глава администрации, приехавший к ним.

Тем не менее хорошую организацию мероприятия следует отметить и здесь.

Дело в том, что Темерханов стал для чеченцев героем задолго до того, как умер. Вне зависимости от того, убивал он Буданова или не убивал. Равно и бывший полковник был объявлен врагом чеченского народа задолго до того, как его застрелили в Москве в июне 2011 года. В том, что убийца Эльзы Кунгаевой должен сидеть, лично Путина убеждал и убедил еще Ахмат Кадыров, а его сын выводил земляков на массовые демонстрации протеста, когда осужденного собрались было освобождать по УДО, и обещал ему "воздать по заслугам", когда Буданов все-таки вышел на волю.

Короче, смерть Кунгаевой, смерть Буданова, смерть Темерханова - это все эпизоды в бесконечной российско-чеченской войне, и прощание с приговоренным - тоже часть этой нескончаемой хроники. При всей трагичности происходящего, с элементами лукавства, как это нередко случается в часы отменно организованного союза власти с народом. В такие часы и дни, когда они и вправду заодно, совершая глупости или злодеяния, взывая к мести за преступления или оплакивая того, кто отомстил. Словно сговорились.

Вождя с народом может объединять общая виктория, на выборах или в соседней стране: все в замазке и все счастливы. Или общее горе, и если война заморожена, а оккупант стал лучшим другом и спонсором, то процессу единения главы чеченской администрации с соплеменниками сопутствуют некоторые хитрости. Тогда огромные их толпы хоронят мстителя, отец погибшей Эльзы славит "настоящего мужчину", Рамзан же Ахматович политически грамотно размышляет вслух о "судебной ошибке" в деле Темерханова - и поди пойми, шутит он так или настоящий убийца Буданова действительно ушел от наказания. И стоит в толпе, провожая назначенного киллером героя и скорбно усмехаясь в бороду. Это неважно. Важно, что враг снова назван и проклят, и над людской стихией в ауле Гелдаган Курчалоевского района Чечни простирается крепкая управленческая рука.

Стихия легитимизирует возмездие. Стихия, к которой присоединяются граждане из других кавказских республик, сливается в ненависти. Потом она схлынет, затаится, вернется, проклиная еще кого-нибудь по совсем другому поводу, типа оскорбленных религиозных чувств, и стоит, безусловно, посожалеть о том, что в чеченском мартирологе нет ни Анны Политковской, ни Натальи Эстемировой, ни Бориса Немцова, но поделать тут пока ничего нельзя. В истории народов бывают такие периоды, когда начальство велит славить своих пехотинцев, видимых и невидимых, вежливых и не очень, а больше никого славить не велит - и народ охотно откликается на эти призывы. Для того чтобы ситуация изменилась, должна кончиться война, и не одна, но это еще очень надолго, оттого так трудно порой отличить похороны в чеченском ауле от российских выборов и российских побед.