Некий "источник", вступивший в диалог с корреспондентом Интерфакса, вел себя с предельной аккуратностью. Имени своего попросил не разглашать. Ведомство, к которому принадлежит, тоже. Да и саму новость сообщил как бы голосом неуверенным, слегка запинающимся.

Тем не менее новость прозвучала громко.

Такая уж это новость и такой сюжет. В конце февраля потрясший Россию, едва стали известны подробности дорожного происшествия, в котором погибли две женщины - профессор Вера Сидельникова и ее невестка Ольга Александрина. Их "Ситроен" был буквально раздавлен броней и колесами "Мерседеса", принадлежавшего вице-президенту "ЛУКОЙЛа" Анатолию Баркову.

Чувство потрясения вызывала не только сама трагедия, но и символика, с ней намертво связанная. Возникал образ государства, где врачей-акушеров, дающих жизнь, убивают хозяева этой жизни. И хотя презумпцию невиновности никто не отменял, косвенные улики, свидетельства очевидцев, комментарии гаишников заставляли предполагать худшее. Что ДТП произошло по вине водителя "Мерседеса", а начальство, от милицейского до высшего, сделает все возможное, чтобы обвинить в случившемся водительницу "Ситроена".

Худшие опасения - по крайней мере в отношении начальства - вскоре подтвердились.

Оттого и ярость, направленная против "юберменшей", объединила в Рунете людей, ранее ни в чем друг с другом не согласных. По сути Барков расплатился за всю свою прослойку с мигалками, причем по полной программе. Невеселый человек в очках, о котором мало что известно, стал неким воплощением зла. Эпоха беспредела на российских дорогах обрела лицо, и этому Значительному Лицу посвящались песни и посты в ЖЖ такой силы и выразительности, что становилось ясно: в стране идет вялотекущая гражданская война. Доведенные до анархического бешенства граждане желают увидеть на скамье подсудимых (как минимум) всех этих "жирных котов", рассекающих федеральные трассы в своих бронированных членовозах.

Так проблема стала политической, и перед властью встала непростая задача: как-то отреагировать на всеобщее возмущение. Задача только с виду простая. Это в нормальной стране независимый суд, получив объективные данные по делу, заведенному дорожной полицией, выносит свой единственно верный вердикт. В современной России условный Барков на скамье подсудимых, да просто на допросе в качестве подозреваемого - это скандал неимоверной силы, грозящий сотрясением основ. Вне зависимости от того, какой приговор был бы ему вынесен.

Так складывалась ситуация, которая поначалу даже казалась тупиковой. С одной стороны, классово близкая прослойка. С другой стороны, если не социальный взрыв, то усиление напряженности в обществе. Возникала некая двойственность, как на тех камерах наблюдения на Гагаринской площади: вроде бы их там штук 15, но сама авария плохо просматривается. Не совсем понятно, что требуется разглядеть.

Поэтому в ответ на открытое письмо деятелей культуры президент Медведев в марте откликался сочувственно, но сдержанно. Поэтому в мае анонимные чины МВД сообщали журналистам, что ДТП случилось "на полосе движения "Мерседеса", а в июне в доверительных разговорах сообщали нечто прямо противоположное и делились сокровенным: мол, виновник нам известен, но вслух его имя не выговоришь. Поэтому вчера собеседник Интерфакса из неведомых "силовых органов", тщательно подбирая слова, сказал, что многочисленные экспертизы, проведенные в ходе расследования, подтвердили невиновность водителя "Mерседеса". И добавил, что в конце августа дело "по-видимому, будет закрыто".

Тому сегодня способствует немало факторов. Таинственная внезапная смерть Сергея Сидельникова, вдовца Ольги Александриной, незадолго перед тем отказавшегося от услуг вездесущего адвоката Трунова. Почти младенческий возраст оставшейся круглой сиротой дочери Сергея и Ольги. Африканская жара в Москве, от которой у социума расплавляются мозги и отшибает память. Наконец, время, которое плохо лечит погибших, но хорошо умеет умиротворять общественные страсти. В том числе и смертную тоску по справедливости.

И если это так, то, значит, в Кремле, пометавшись, нашли выход из тупика. Выбирая между Россией как таковой и Россией корпоративной, совершили тот естественный выбор, который еще весной казался почти немыслимым. По-человечески невозможным, потому что тогда попытки свалить всю вину на жертв трагедии казались какой-то запредельной подлостью. Что ж, в своем "ЛУКОЙЛе" Анатолий Барков возглавляет управление по корпоративной безопасности, и эта безопасность, как вроде бы показало время, в надежных руках.

Вроде бы. Но все же полной, стопроцентной, стопудовой уверенности в этом нет, как нет ее и у безымянного силовика, который вчера высказывал свой прогноз корреспонденту Интерфакса. Все-таки он был очень осторожен, и это скорее напоминало предварительный зондаж общественного мнения, нежели окончательно принятое решение. И если, как обещают синоптики, жара к концу месяца ослабеет, то, может, и общество проснется и тот инцидент на Гагаринском вспомнит, протирая глаза. И начальство, погруженное в борьбу с правовым нигилизмом посредством переименования милиции в полицию, тоже, может, прочухается слегка и поймет, что такое дело списывать в архив не годится. Слишком уж оно знаковое, что ли, и слишком мало времени прошло, чтобы объявлять человека в "Мерседесе" жертвой дорожно-транспортного происшествия.