Больше всего я теперь переживаю за авторов романов про попаданцев. Вот позавидует Икс, автор романов про питерского студента Николая, попавшего в дружину Свена Вилобородого, коммерческому и читательскому успеху Игрека, создателя эпопеи про московского айтишника Петра, ставшего советником по инновациям при Лаврентии Берии, и напишет в Следственный комитет. В творчестве Игрека, напишет Икс, искажаются факты отечественной истории XX века. Какие именно неприятности будут ждать оклеветанного романиста, мы пока не знаем. Но скоро узнаем, что ждет литераторов, а особенно журналистов, историков, музейщиков и кураторов - да и просто любого, кто высказывается публично.

Ведь на днях председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин решил создать "отделение по расследованию преступлений, связанных с реабилитацией нацизма и фальсификацией истории Отечества". Работа этого подразделения, сказал Бастрыкин, "будет направлена не только на установление виновных в совершении преступлений в годы войны и реализацию таким образом принципа неотвратимости наказания, но и предотвращение искажения исторических фактов".

Главное слово в этой новости - не "искажение". С тем, что они считают "искажениями", профессиональные реконструкторы истории на государственном содержании борются с 2005 года в самых разных формах: от пикетов до запретов.

Главное здесь - "предотвращение".

Превентивная борьба с искажением исторических фактов удобна тем, что она не имеет границ. Ни во времени, ни в пространстве. Сегодня следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия могут проводиться по отношению к фальсификаторам Второй мировой. Но поколение участников, жертв и свидетелей Второй мировой скоро уйдет, так что завтра подозреваемыми могут оказаться те, кто искажает события Ливонской войны, и старый советский анекдот про льготы ветеранам Куликовской битвы заиграет новыми гранями. Очень хорошо искать тех, кто подрывает исторические основы российского общества, на экзаменах в школах и высших учебных заведениях. Можно подавать в суды по всему миру на потенциальных исказителей. Или искажателей? Не знаю, как правильно, но скоро нам расскажут.

Если признать, что фантазия профессиональных реконструкторов куда мощнее и изобретательнее, чем выдумки авторов книг про попаданцев, то нужно планировать панический сценарий. Например, тотальную борьбу с любыми возможными случаями отклонения от государственной исторической политики. Но опыт использования разнообразными силовиками других цензурных инструментов (например, "пропаганды порнографии") говорит о том, что новая репрессивная практика будет совсем другой.

Ее будут применять очень избирательно и без понятной внешнему наблюдателю логики. Чаще - во время эскалаций войн памяти, новых истерик с переодеваниями школьников в хаки и съемок "патриотического кино". Реже - в моменты, когда нужно демонстрировать видимость публичной полемики. Чаще - за пределами Москвы. Чаще - по отношению к "иностранным агентам". Реже - к лояльным государственным институциям. Одним словом, у государства появляется еще один универсальный и произвольно используемый инструмент давления на всякого, кто кажется неудобным. На любое частное высказывание, на любую полемику.

Бесконечное создание новых форм инакомыслия очень удобно тем, кто их придумывает. За этой изобретательностью стоит не только желание тотального контроля. Это еще и шанс на безграничное освоение бюджетов. Безграничная демонстрация того, как необходима деятельность по профилактике потенциального вольнодумства.

И, конечно, создание отделения по предотвращению искажений исторических фактов - это программное, даже идеологическое заявление. Инициатива Следственного комитета еще раз подтверждает - право на фальсификацию истории монопольно. Эта монополия принадлежит государству, и только ему.