Владимир Путин, призвавший вооруженные формирования сепаратистов перенести референдум о независимости и поддержавший проведение украинских выборов 25 мая, вновь продемонстрировал, что переигрывает западных лидеров и контролирует уровень напряженности как в своих отношениях с Западом, так и на востоке Украины.

Совершенно очевидно, что никакой референдум на востоке 11 мая состояться не мог. Где, кем и как он мог быть проведен? На блокпостах в Славянске? В арсенале у Кремля было всего одно, очевидно фейковое сообщение о том, что для референдума отпечатано 3,2 млн бюллетеней. Больше – практически ничего. Заявив о "переносе референдума", Путин сделал безусловно блестящий ход: он спас идею референдума как действенную угрозу, одновременно заработав очки в качестве "миролюбца".

Последнее очень важно. У путинского миролюбия есть два главных подтекста. Во-первых, это третий пакет санкций. Его в некотором смысле следовало бы называть первым. Первые два имели преимущественно символический характер и опосредованное влияние на экономику. В символическом плане "именные" санкции обозначили ближайший круг "силовой группировки" в российском руководстве, непосредственно ответственной за аннексию Крыма и эскалацию напряженности на Украине, а также указали на первый круг "карманной олигархии" этой группировки. В то же время санкции имели вполне осязаемый экономический эффект: они повлияли на настроение рынков, результатом чего стало резкое ухудшение ситуации с оттоком капитала и инвестициями. Экономика России вошла в рецессию на фоне сокращения инвестиций на 5% по сравнению с уровнем первого квартала 2013 года. Однако этот эффект имеет растянутый во времени и не критический в краткосрочной перспективе характер.

Третий пакет, судя по всему, гораздо более продуманный и просчитанный американцами, может оказаться чрезвычайно ощутимым в краткосрочной перспективе. Секторальные меры (ограничения в конкретных отраслях) способны нанести болезненные прицельные удары по экспорту определенных технологичных товаров, что приведет к дестабилизации соответствующих отраслей российской экономики. Второе направление третьего пакета – кредитные линии. Российские компании и банки привлекают примерно 120-150 млрд долларов в год для финансирования своей текущей деятельности в виде кредитов. Между тем обеспечиваемый этими деньгами импорт составляет львиную долю внутреннего российского потребления – как в виде конечной, так и – в еще большей степени – в виде промежуточной продукции, которая доводится в России до стадии конечной. Резкое сокращение доступности кредитов вполне может стать шоком для экономики в краткосрочной перспективе. Здесь уместно вспомнить товарный коллапс сентября 1998 года, когда в результате дефолта экономика была на время лишена возможности финансировать импорт.

Есть, впрочем, у путинского миротворчества и другая перспектива. Как показывают последние социологические опросы, экстатическая консолидация по поводу "присоединения Крыма" все более омрачается в глазах россиян слишком высоким уровнем напряжения на Украине. Граждане в России с настороженностью и возрастающей нервозностью смотрят на события. Им не нравятся агрессия и война, они против чрезмерной нестабильности в зоне своей "чувствительности", к которой относится Украина. За последние две недели, согласно опросам "Левада-центра", не только уменьшилось число людей, следящих за событиями на Украине, но и весьма резко упало число тех, кто говорит, что разбирается в этих событиях (в конце марта – 43%, теперь – 35%). Это важно. Это значит, что официальная телевизионная "героическая" трактовка событий (борьба "наших" с "бандерофашистами") понемногу начинает терять убедительность в глазах россиян. Ее пропагандистская мощь слабеет. Россияне устают следить за этим военным сериалом. Снижается, кстати, число тех, кто хотел бы присоединения к России новых территорий, и еще меньше стало тех, кто готов платить за присоединение к России Крыма.

Таким образом, у путинского миролюбия три вполне ясные и практичные цели. Во-первых, оно "спасает" идею референдума как угрозы от провала, который ей грозил 11 мая. Во-вторых, выбивает аргументы у США, пытающихся склонить Европу к принятию третьего пакета санкций. В-третьих, позволяет Путину выступать миротворцем в глазах россиян, а точнее – убеждать их, что война и эскалация являются лишь неизбежным и необходимым ответом на агрессию. Только в этом случае они обретают легитимность в глазах россиян.

И главное: не будем забывать, что важнейшая цель дестабилизации на Украине – это "прикрытие" и легализация аннексии Крыма. И эта цель на данном этапе вполне достигнута: никто не вспоминает о Крыме, никто не говорит об ужесточении санкций за аннексию. В краткосрочной перспективе цена, заплаченная за это предприятие, выглядит откровенно бросовой. Пока Путину удается повторить сценарий своей грузинской войны.