Публицист Егор Холмогоров в центральной газете сетует на потерю темпа в отношениях России с Украиной, то есть призывает ввести войска. Но я бы не спешил обвинять автора в кровожадности. Не исключено, что он просто глуп, а не жесток. Националисты, даже самые витиеватые из них, народ в целом простодушный.

Читая новостную ленту, они болезненно реагируют на сообщения из рубрики "Наших бьют", это типа условного рефлекса, а подробности их не интересуют. Поэтому колумнист, тщательно выбирая выражения, повествует о зверствах криминальных банд, о хунте в Киеве, о неонацистской криминальной диктатуре и прочих неприятных явлениях, с которыми надо покончить. Выбор у нас крайне невелик - между позором и войной, заключает Холмогоров.

Это неверное, даже политически вредное заключение.

И речь тут не о том, что позора на Украине заединщики колумниста в Кремле хлебнули уже с избытком, а война лишь удесятерит этот позор. Что бойню в Одессе спровоцировали вооруженные невежливые люди из числа пророссийских активистов, чему есть немало свидетелей и свидетельств, включая видеозаписи. Речь о том, что националист слишком торопится, призывая оккупировать Украину и клеймя позором страшно сказать кого. Он лезет в бойню поперед батьки.

Цель России, которая наводнила Украину своими народными мэрами и самопровозглашенными гражданами, ратующими за раскол страны, едва ли сводится к скорой интервенции. Это возможный, но крайний вариант, который рассматривается в одном пакете с западными санкциями и является предметом шантажа. Более скромный замысел, воплощаемый ныне в жизнь, заключается в том, чтобы посеять в стране хаос и сорвать выборы. Потопить ту самую лодку, за раскачивание которой в России судили и судят несогласных.

В этом смысле одесская трагедия для политтехнологов – идеальный сюжет. В качестве картинки для бесконечной телевизионной истерики в исполнении лучших, талантливейших мастеров агитпропа. В качестве повода для бесконечных мидовских заявлений, которые по сути мало чем отличаются от холмогоровской статьи, но пока не содержат прямых военных угроз. Зато в них Запад побивается его же оружием – гуманизмом, и очередная попытка украинских властей навести хоть какой-то порядок на юго-востоке страны захлебывается, и боевики вновь отбивают вслед за Славянском Краматорск, потом захватывают госучреждения в Донецке, а в Одессе толпа неравнодушных граждан освобождает задержанных по делу о массовых столкновениях в городе. Падающего толкни, да, а воевать пока не надо.

Вообще все сообщения последних недель с Украины – это хроники отчаяния и бессилия в столкновении с врагом сильным, хладнокровным, безжалостным. Ибо цели Москвы и Киева прямо противоположны. Последнее, что нужно нынешней украинской власти, – это гражданская война. Главное, о чем мечтают там: проснуться однажды утром - и ничего не услышать ни про Славянск, ни про Луганск, ни про Донецк, ни про Мариуполь. Однако каждодневные новости однообразны и беспощадны, и тогда на поле боя вступает реальный народ, как в той же Одессе, но и эти локальные победы оборачиваются против Украины. Поскольку лицензия на убийства имеется только у тех, кто уничтожает страну под руководством российских кураторов, а если они получают отпор, то это уже "нарушение женевских соглашений" и "силовой беспредел", как принято формулировать у нас на Смоленской.

Впрочем, ситуацию едва ли следует признать безнадежной. Дело в том, что у Запада своя игра и санкции против России ужесточаются по мере усиления беспорядков на Украине. Ввод войск, вероятно, обернется тотальной изоляцией, а то и чем-нибудь похуже, и это учитывается в Кремле. Пока еще можно сказать, что в соседней стране нет ни одного российского солдата (то есть регулярные войска и фронтовая авиация не введены, в переводе с путинского на русский), сохраняется некая неопределенность, и связи с Западом окончательно не оборваны. Можно шантажировать дальше, причем еще довольно долго, в идеале – до осени, когда похолодает и дискуссии о ценах на газ, к примеру, обретут заметную динамику.

Проблема, однако, в том, что российское общество, потрясенное и обрадованное "взятием Крыма", уже почти приучено к мысли о грядущей войне. Внезапная нерешительность Кремля на фоне "бендеровских" локальных побед может вызвать недоумение в народе. У меня есть глубокое внутреннее убеждение, что Россия не выберет позор, пишет Егор Холмогоров, один из самых национально озабоченных наших публицистов, и это, конечно, призыв к массовым убийствам, но главная беда в другом. Если Путин все-таки не готов к войне, то он оказывается в ловушке. С одной стороны весь цивилизованный мир, с которым окончательно ссориться страшновато, а с другой – глас народа, который уже срывается в крик и завтра объявит тебя национал-предателем. Тоже нелегкий выбор, не позавидуешь.

Собственно, таковы все маленькие победоносные войны, даже с виду почти бескровные: легко начать, трудно кончить. Враги продолжают сопротивляться, да и сторонники проявляют нетерпение и недовольство. Украина больше не может и не должна рассматриваться нами как суверенное государство, учит Путина Холмогоров, высказывая вслух давние заветные мысли гаранта, которые он до сих поверял только сердечному другу Бушу-младшему, да и то без особого успеха. Выбалтывает, можно сказать, подталкивает под руку, подстрекает по глупости. Экстремист какой - а ведь с экстремизмом у нас борются.