1 августа вышли из колоний трое заключенных, последние из семи осужденных по "делу Минздрава": Максим Громов (сидел в колонии под Уфой), Кирилл Кленов (сидел в знаменитой лагерями Мордовии) и Олег Беспалов (из колонии в Кировской области).

3 августа в Доме журналистов состоялась пресс-конференция вышеперечисленных троих, а к ним присоединились еще два бывших заключенных по "делу Минздрава", освободившихся ранее: Григорий Тишин и Сергей Ежов. В этот августовский день журналистов в зале оказалось всего семь человек. Нацболы расселись за столом перед двумя микрофонами и будничными, неумелыми голосами начали повествовать, живописать будни колоний, в которых они содержались. У непривычного человека, может быть, волосы дыбом встали, кто-то мог бы поседеть, но перед ними в зале были только семь журналистов. И ни одного правозащитника.

Максим Громов сказал, что 250 дней из общих трех лет своего срока он провел в штрафных изоляторах, в БУРах и помещениях крытого типа. Что его вздергивали в наручниках под потолок (по-моему, у Петра I это называлось "дыба"), натянув черную шапочку на лицо, чтобы не опознал. Дополнительное назначение шапочки - чтоб закрывала нос, чтоб задыхался. После такой пытки часа на два зека обливают водой.

Из пяти смен две смены милиционеров – палаческие. Работают они не за спасибо - за истязания им полагается доплата в 120 процентов. Громов трогательно сообщил, что его били мало, так как он проходил по известному делу о монетизации льгот, а вот простых зэков-бедолаг избивают часто и по надуманным предлогам: пыль в камере, якобы нецензурно выражался, в погоне за 120 процентами.

Все говорили о пытках "музыкальной шкатулкой" – когда одну и ту же кассету охранники ставят сутками, неделями, месяцами. Кирилл Кленов рассказывал о случаях, когда избивали его. Все это говорилось бывшими заключенными без злобы, скорее стеснительно, с оттенком как бы извинения перед немногочисленными журналистами, что в августовский московский день они вынуждены портить настроение хорошим людям.

Выяснилось, что запрещенные нацболы пользуются в местах лишения свободы все большим уважением. Что уважение не приходит само собой - Громов отказался вступить в секцию дисциплины и порядка, и, как его ни наказывали, не поступался принципами. Не поступались ими и другие сидевшие за столом. Оттого и отсидел каждый свой срок от звонка до звонка. 2 августа 2004 года, протестуя против монетизации льгот, вошли в кабинеты Министерства здравоохранения, что на Неглинной, и ровно через три года, 1 августа 2007 года, вышли.

Я сидел в зале и думал: почему здесь нет милейших Григория Алексеевича Явлинского и Геннадия Андреевича Зюганова, которые делают вид, что ничего не происходит, что можно идти с представителями этого режима на сотрудничество? Григорий Алексеевич и Геннадий Андреевич улыбаются равно приветливо и хозяевам Кремля, и в залах иностранных посольств. Они не улыбаются тем, кто еще в июле вздергивал Максима Громова на дыбу, кто избивал Кирилла Кленова, но улыбаются и жмут руки вдохновителям всей этой системы палачества. Я не хожу ни в Кремль, ни на Старую площадь, ни в посольства, дабы сохранить моральное равновесие.

В отличие от Григория Алексеевича и Геннадия Андреевича мне пришлось провести два года за решеткой, в том гротескном мире ежедневного ада, откуда только что вернулись Громов, Беспалов и Кленов. Я единственный русский политик, побывавший там, где народ наш проводит немало времени. Потому я знаю, что с вдохновителями такого режима вообще разговаривать не надо. Их нужно попросить уйти и твердо настоять на своей просьбе. Очень твердо. Так как у меня сложилось впечатление, что вдохновители палачества легкомысленно не считают себя палачами. Когда мы вышли из Дома журналистов, шел дождь. От дождя, видимо, уехали отдыхать и журналисты, и правозащитники.

Теперь немного о едином кандидате. Я с интересом прослушал на "Эхе Москвы" интервью с Владимиром Буковским из Лондона. С большим интересом. И потому что оппозиции позарез нужен единый убедительный кандидат. И потому что немного знаком с Буковским - некогда нас познакомил Иосиф Бродский. И потому что Буковский побывал в Аду – за решеткой, много лет отсидел как политический противник советской власти. Отчасти у нас с ним общая родословная: я, приехав в Москву в 1967 году, прибился к "смогистам" - поэтам и художникам знаменитого СМОГа, откуда чуть раньше вышел и Буковский. Поэтому прослушал интервью от первого хрипа микрофона до последнего.

Поразило, что Буковский считает, что в России "нет непримиримой оппозиции". А как же Громов, Беспалов, Кленов, Тишин, Ежов? О чем они говорили: о том, что будут продолжать борьбу. А как же 39 тогда еще не запрещенных нацболов, сидевших непримиримыми в клетках в Никулинском суде весь 2005 год? Процесс был открытый, можно было прийти и выслушать их непримиримые речи. В общей сложности около 150 представителей ныне запрещенной партии отбыли и еще продолжают отбывать наказание в тюрьмах и лагерях России. Идет суд на семью моими товарищами, защищавшими меня от нападения 13 апреля 2006 года... Видимо, у Владимира Буковского недостаточно информации о том, что происходит в России.

А "Другая Россия" разве не непримиримая оппозиция? А граждане на "маршах несогласных" - сотнями их избивал ОМОН, а они все равно выходят бесстрашно - это что, примиримая оппозиция?

Короче говоря, знаменитый диссидент как-то пренебрежительно игнорировал нашу борьбу. Звучало в его словах и некоторое высокомерие: "Я им даю шанс (оппозиции) создать оппозицию, переформатировать себя. Меня не зарегистрируют, но структуры останутся..."

Владимир Константинович, у нас давно созданы все мыслимые структуры. Недавно запрещенная НБП была создана мною в 1993 году, в сентябре. Все дело в том, что под давлением репрессий и полного уничтожения свобод ни одна структура не сможет легально действовать. Вы позиционируете себя как опытный, умный вождь цивилизованного мира, который хочет приехать к дикарям и научить их, что делать. А они, болезные, не умеют по простоте переформатировать себя. Нас стараются переформатировать и с другой стороны, Владимир Константинович. И УБОП, почему-то наделенный Кремлем правом бороться с политическими организациями под вывеской "борьбы с терроризмом и политическим экстремизмом", и ФСБ, под той же вывеской, и Минюст, манипулирующий регистрацией как заблагорассудится. И Центральная избирательная комиссия, и зловещий парень Луговой Андрей, который уже предупредил, что против меня и Касьянова "что-то готовится", что нас принесут в жертву.

Один из слушателей назвал Владимира Буковского "наивным". Я согласен с этим слушателем. Еще я вспоминаю, как долго не ехал в Россию Солженицын, как театрально все обставил, приближаясь к Москве по Транссибирской магистрали. Однако он ошибся по времени. Надо было ехать намного раньше. Он опоздал. Такое впечатление, что опоздали и Вы, Владимир Константинович. Однако приезжайте, мы ждем Вас. Вы крепкий человек, и если встанете вместе с нами на "Марше несогласных", мы станем сильнее.

Досье: Кандидат в президенты от оппозиции

Досье: Политэмигранты