7 декабря по решению Октябрьского районного суда города Петербурга были заключены под стражу Сергей Чекунов и Михаил Башин, члены питерского отделения НБП.

Напоминаю, что 22 ноября в зал заседаний Законодательного собрания Санкт-Петербурга сумели прорваться пятеро активистов НБП. Нацболы выкрикивали: "Такой ЗАКС – позор для города!". Они развернули флаг НБП и разбросали листовки с требованиями честных выборов в парламент, введения моратория на уплотнительную застройку, повышения надбавок бюджетникам и пенсионерам и замораживания цен на транспортные и коммунальные услуги. Нацболы также потребовали свободного доступа граждан на заседания Законодательного собрания, как гарантировано Конституцией РФ.

Ранее Михаил Башин был осужден за акцию в ЗакСе на 10 суток административного ареста, а Сергей Чекунов был арестован 27 ноября в общежитии университета "Военмех". И вот 7 декабря в помещении Октябрьского суда им предъявили обвинения по статьям 318 ("насилие в отношении представителя власти") и 319 ("оскорбление представителя власти"). Обвинения, естественно, лживые. Нацболы никогда на применяли насилия во время своих акций, тем более по отношению к представителям власти. Об этом же на суде свидетельствовал депутат Законодательного собрания Сергей Гуляев, однако суд игнорировал его показания.

Стоит также обратить внимание на аргументацию ареста нацболов следователем Куликовым: "Обвиняемые, - зачитал он, - состоят в неформальной организации экстремистского толка, соответственно, имеют устойчивые связи в рядах асоциально настроенной молодежи", поэтому могут скрываться от следствия.

Даже только по процитированным строчкам понятно, что обвинение – шедевр, переносящий нас в зазеркалье, отвратительное Зазеркалье Лжи, где асоциально настроенными экстремистами названы молодые люди, потребовавшие повышения надбавок бюджетникам и пенсионерам, замораживания цен на транспортные и коммунальные услуги и принятия прочих мер по социальному обеспечению граждан.

Слава Богу, в руки следователя Куликова с его беспредельной логикой Зазеркалья не попали еще трое участников акции в Заксобрании Петербурга - они, понятное дело, скрываются от "закона", у которого белое названо черным. Мне сказали, что следователю Куликову чуть ли не лет двадцать всего. Откуда берутся такие? Ну Павловский воспитал штук пять, а эти на местах откуда берутся? Не иначе как в террариумах, вместе со змеями выводят.

У нашей партии отныне уже двадцать шесть политзаключенных. Негативная, неприятная статистика, но нацболы, осмеливающиеся на непокорность, каждый раз отстаивают честь нации. НБП отказывается называть черное и грязное белым, и в этом наша основная заслуга перед Россией и ее народом. Мы поддерживаем честь нации и подаем пример другим - пример непокоренности.

Несколько дней назад мы получили письмо из колонии УЕ 394/9 в Уфе от Максима Громова. Громов, напоминаю, приговорен к трем годам в колонии за то, что участвовал в акции в Министерстве здравоохранения 2 августа 2004 года. Он тот самый парень, который швырнул портрет Путина из окна кабинета министра Зурабова. Акция была протестом против монетизации льгот. Если учесть, что акция имела международный резонанс, была первой и самой яркой акцией подобного рода, то во многом благодаря Громову и его шестерым товарищам нацболам, осужденным за эту же акцию, гражданам России удалось отбиться от монетизации. За это Максим Громов поставлен в чудовищные условия: большую часть своего срока он провел в штрафных изоляторах.

И вот письмо. Для знающих неунывающий характер Максима оно звучит как сигнал SOS. Он пишет: "В ШИЗО ПКТ/ЕПКТ учреждения УЕ 394/9 (450049, город УФА, ул. Новоженова, 86 "А") процветают физические и психологические пытки и истязания. Меня по сравнению с другими били редко, так как все-таки по центральному телевидению показывали, была большая передача у Сванидзе и т.д. Но, тем не менее, ко мне применили т.н. "музыкальную шкатулку" - когда получасовая кассета играет сутки, недели, месяцы. Осужденных всячески унижают. Все передвижения осуществляются исключительно бегом. Это противозаконно!

Часами, под угрозой физической расправы, заключенных заставляют стоять в "положении для досмотра": ноги на расстоянии метра друг от друга, и в полуметре от стены; грудь и бедра прижаты к стене: руки, также как и ноги, разведены в стороны" (ладонями назад относительно внешней стороны). Заключенные стоят так, как святой Андрей Первозванный. Ноги постоянно разъезжаются, люди то и дело падают, и эти падения очень сильно раздражают офицеров.

В ШИЗО закрывают за что угодно... Я в течение последнего года за одну только "пыль после проведенной уборки" отсидел около 150 суток. Вообще же в одиночных камерах я провел более 220 суток. Добавьте к этому семь с половиной месяцев, отсиженных мною в ПКТ (помещение крытого типа, фактически тюрьма внутри зоны. – Э.Л.). Вместо матрасов в ШИЗО выдают поролоновые коврики толщиной полтора сантиметра, не больше. Подушка – такая же, как коврик, только размером 20 на 20 сантиметров... Полы – на две трети бетонные. Нет элементарной вентиляции. Зимой запрещают сезонное нижнее белье, зимние ботинки. На прогулку в любое время года выводят в летней обуви общего пользования. Правда, зимой еще выдают шапку и фуфайку (также общего пользования). Прогулочный дворик – бетонная голая камера с крышей. Что-то вроде сарая, только без отопления. То есть для "прогулки" заключенных фактически переводят из одного помещения в другое. Лично я видел солнечные лучи считанные разы. В камерах установлено скрытое видеонаблюдение. То есть на нас смотрят круглосуточно..."

Я вынужден остановиться. В том письме еще множество ужасов, за которые г-на Калинина, главу ГУИНа, в нормальном государстве судили бы как в Нюрнберге.

В Бутырской тюрьме находятся национал-большевики, защищавшие мою жизнь возле Таганского суда 13 апреля, - Роман Попков, Назир Магомедов, Сергей Медведев, Володя Титов, Алексей Макаров. А в 6-й женской тюрьме Москвы содержится Елена Боровская. Она проходит по тому же делу. 4 декабря адвокат Дмитрий Аграновский по моей просьбе заявил следователю ходатайство о вызове меня в качестве свидетеля, поскольку мы опасаемся, что суд такое наше ходатайство отклонит. Между тем это наша сторона является потерпевшей, это на нас напали явившееся к Таганскому суду более сорока "неизвестных" (а на самом деле, по-видимому, члены организаций "Россия молодая" и "Местные"), и это мы (в частности, наш адвокат Виталий Варивода) 13 апреля потребовали у судьи вызвать ОМОН, чтобы обеспечить безопасность участников процесса. Вопреки всему этому мои товарищи сидят в тюрьме с 15 мая.

Интересная деталь: женщина-фотограф из "Студенческой правды" (ее фотографии служат уликами против обвиняемых нацболов) совершенно случайно оказавшаяся у Таганского суда, совершенно случайно оказалась там и за шесть дней до этого – 7 апреля, при предыдущем нападении на меня. Более того, трое "свидетелей" на показаниях которых строится обвинение, утверждающие, что не знакомы друг с другом и все пришли к суду случайно и по своим делам, - прекрасно знакомы друг с другом. У нас есть доказательства этого.

Российское правосудие абсолютно, тотально несправедливо не потому, что это судьи не хотят быть справедливыми, а потому, что им не позволяют быть справедливыми. Но это не снимает с них виновности, как не снимает виновности со следователей или со служителей ГУИНа, терроризирующих заключенных пытками.

Международным правозащитным организациям давно пора наконец признать заключенных национал-большевиков политзаключенными. Не делая этого, правозащитники пачкают свои долженствующие быть белоснежными ризы. Именно это я и хотел сказать своей статьей. Заступитесь за нацболов – самую многочисленную группу политзаключенных в России.