После 6 мая в России развернулась пропагандистская кампания, имеющая целью убедить публику, что полицейские зверства при разгоне "марша миллиона" - это и есть нормальный демократический процесс, что на Западе власти отнюдь не церемонятся с протестующими, а потому будет справедливо ужесточить наказание бунтовщиков. Насколько убедительны ссылки на правоохранительную практику демократических стран? Начнем с истории.

В конце позапрошлого века, когда спор труда и капитала приобрел широкий размах и острый характер, власти США дважды применяли войска для пресечения беспорядков. Впервые это сделало правительство Резерфорда Хейса в 1877 году. Во второй раз - президент Гровер Кливленд в 1894-м. В обоих случаях возмутителями "социального мира" стали железнодорожники. Хейсу удалось обойтись без кровопролития. Кливленд показал пример жесткой расправы. Но стоит подчеркнуть, что забастовка 1894 года, получившая название Пульмановской, не только парализовала железнодорожное сообщение по всей стране, но и привела к бесчинствам, которые сопровождались убийствами и уничтожением собственности железнодорожных компаний.

В 1893 году в связи с тяжелейшим экономическим кризисом бизнесмен-социалист Джейкоб Кокси организовал марш безработных на Вашингтон. Участники марша получили название "армия Кокси". До Вашингтона добралось 400 человек. Они устроили шествие, после чего сам Кокси и два других руководителя марша были арестованы и приговорены к 2 годам тюрьмы - за бродяжничество и порчу газонов вокруг Капитолия. Повреждение зеленых насаждений и сегодня остается одним из поводов для привлечения протестующих к ответственности.

Зимой 1912 года работницы текстильных фабрик города Лоуренс в штате Массачусетс объявили стачку, которая вошла в историю под названием "Хлеб и розы". Пикеты, не пускавшие на фабрики штрейкбрехеров, стали разгонять ледяной водой из брандспойтов. Текстильшицы в ответ начали бросать куски льда в окна фабричных управлений. Одна женщина была убита в столкновении с полицией. За битье стекол 36 человек были приговорены к году тюрьмы. Чтобы привлечь к конфликту внимание всей страны, бастующие организовали марш своих детей в Нью-Йорке, который прошел без инцидентов. Когда они попытались устроить такое же шествие в Филадельфии, власти Лоуренса решили воспрепятствовать этому. Полицейские, вооруженные дубинками, силой вытаскивали из вагонов детей и их матерей, многие получили травмы. В суде забастовщицы отказались платить штраф и отправились за решетку, некоторые с грудными младенцами на руках. События в Лоуренсе действительно взбудоражили всю страну. В поддержку текстильщиц и их требований высказалась первая леди Хелен Тафт, в Конгрессе прошли публичные слушания, в ходе которых были обнародованы факты действительно чудовищных условий труда и быта фабричных работниц. В конце концов фабриканты были вынуждены выполнить практически все требования бастовавших.

Когда грянула Великая депрессия, президентом был необыкновенно популярный Герберт Гувер - выходец из социальных низов, ставший миллионером, талантливый администратор, бизнесмен, инженер и экономист. Он не растерялся и разработал антикризисный план. Однако Гувер совершил непоправимую политическую ошибку. В мае 1932 года в Вашингтоне собрались ветераны Первой мировой войны. Бедствующие фронтовики требовали от Конгресса выплатить им обещанные пособия (срок выплаты которых, кстати, еще не пришел). Бывшие солдаты разбили лагерь на окраине города, заняли федеральные здания, и президент приказал генералу Макартуру, занимавшему тогда пост начальника Объединенного штаба, очистить Вашингтон от бунтовщиков. Генерал исполнил приказ слишком рьяно, превысил свои полномочия и тем самым решил политическую судьбу президента. Герберт Гувер потерял шансы на переизбрание.

Из британской истории вспоминается прежде всего "битва на Кабельной улице" в Лондоне в октябре 1936 года. Лидер Британского союза фашистов Освальд Мосли решил провести марш своего воинства. Колонна чернорубашечников должна была пройти по улицам Ист-Энда - бедного района, населенного в значительной степени евреями. На мероприятие прибыло три тысячи фашистов и шесть тысяч полицейских, в том числе конных, которым предстояло охранять манифестантов и препятствовать уличным беспорядкам. Мера была более чем уместная: антифашисты и коммунисты были преисполнены решимости не допустить шествия БСФ и соорудили несколько баррикад по маршруту следования колонны. Мосли приехал на место действия в своем открытом "бентли" и стоя приветствовал сторонников на манер своих кумиров Гитлера и Муссолини; затем вышел из машины и обошел строй, принимая парад. Полицейские двинулись на разборку баррикад. В них полетели кирпичи и бутылки. Протестующие отступали, но при этом вместо разобранных баррикад водружали новые. На протяжении схватки фашисты не трогались с места, ожидая наведения порядка. После двух часов битвы, в ходе которой ранения получили более ста человек, начальник доложил о происходящем министру внутренних дел Джону Саймону и тот своей властью отменил марш. Получив распоряжение властей, Мосли, не вступая в спор, развернул колонну. В декабре 1936 года парламент одобрил Закон об общественном порядке, возбранявший ношение фашистской формы и знаков отличия. Местные полицейские начальники получили право запрещать фашистские шествия в случае угрозы общественному порядку. Освальд Мосли лишился своего главного оружия - публичных манифестаций, и движение постепенно пришло в упадок.

Ну а как обстоит дело в наши дни?

В Вашингтоне порядок проведения митингов и шествий не уведомительный, а разрешительный. Это относится и к публичным речам, и даже к молитвам - никакого Гайд-парка в американской столице нет. Организаторы массового мероприятия должны (в связи с большим их количеством) заблаговременно подать заявку с указанием цели, места, маршрута и примерной численности участников и не позднее чем за 60 дней провести переговоры со специальной группой представителей местных и федеральных властей. В общей сложности требуется согласование с 12 ведомствами.

Если мероприятие проводится на территории, подведомственной департаменту парков и мест отдыха, чиновники оценивают ущерб, нанесенный зеленым насаждениям, и штрафуют организаторов. К деревьям нельзя прикреплять растяжки и транспаранты. В парках Нью-Йорка действуют аналогичные правила.

Исходя из числа участников рассчитывается количество туалетов (один туалет на 50 человек), медперсонала и т.п. Никакой частной инициативы в этом вопросе не допускается, матчасть обеспечивают власти, а платят организаторы. Например, услуги медсестры стоят 70 долларов в час.

Никаких идеологических ограничений не существует, но в парках не допускается предвыборная агитация. Запрещается употребление алкоголя и использование пиротехнических средств. На громкоговорители требуется особое разрешение, уровень звука ограничен 60 децибелами.

Акции у Белого Дома регулируются в особом порядке: численность участников строго ограничена, нельзя стоять у забора, только через дорогу от резиденции президента и в Лафайет-сквере напротив. Оговаривается даже размер транспарантов.

За все нарушения ответственность несут организаторы.

Ответственность за нарушения предусмотрена административная, в виде штрафов. За нападение на полицейского - естественно, уголовная. Действия полиции на случай непредвиденных беспорядков регулируются специальной инструкцией.

Отдельный разговор - несанкционированные мероприятия. Недавний яркий пример - арест 16 марта Джорджа Клуни, нескольких членов Конгресса и Мартина Лютера Кинга III у здания посольства Судана. Организаторы планировали свой арест с самого начала и даже сообщили об этом заранее. Митингующие заняли лужайку перед посольством. Это частная собственность. Агенты Секретной службы их предупредили, они не подчинились. Зачинщиков заковали в пластиковые наручники и доставили в участок. Они не сопротивлялись. В тот же день всех отпустили.

Наконец, о разгоне "оккупантов Уолл-стрит", на который особенно часто ссылаются сторонники жестких мер против оппозиции.

Парк в Нижнем Манхэттене, в котором расположились лагерем "оккупанты", - частная собственность, поэтому разрешения властей не требовалось, только согласие владельца. Сначала им не разрешили разбить палатки, потом разрешили, потом запретили ночевать. 6 октября владельцы парка заявили, что их беспокоит санитарное состояние территории и что участники акции отказываются очистить парк для регулярной уборки. 13 октября мэр Майкл Блумберг и компания-владелец назвали срок, когда парк должен быть освобожден для уборки: 7 утра 14-го. "Оккупанты" отказались подчиниться. На этой почве произошли первые столкновения с полицией. В полночь 15 ноября организаторы получили уведомление о том, что им надлежит покинуть парк и что после уборки они смогут вернуться туда, но без палаток и спальных мешков. Спустя час полицейские в полном боевом облачении начали удалять обитателей лагеря. Около 200 человек было арестовано.

Именно об этих действиях гневно говорил министр иностранных дел России Сергей Лавров: "Мы не будем соглашаться с тем, что, имея право задавать вопросы, наши западные партнеры не хотят обсуждать свои многочисленные проблемы. А их немало, и они множатся. То, как обходятся с участниками акции "Оккупируй Уолл-cтрит!", дает яркую иллюстрацию того, что ряд коллег и партнеров из западных стран исповедуют двойные стандарты".

Это ответное изобличение представляется все же большой натяжкой.

31 декабря участники движения учинили повторную оккупацию парка. На сей раз они забаррикадировали входы. После полуночи, справив Новый год, основная масса вышла маршем на Бродвей. Полиция приступила к очистке. Арестовала 68 человек, в том числе одного (или одну), ткнувшего полицейского в руку ножницами. В основном люди не сопротивлялись - они сидели на земле, сцепившись руками.

Из всего сказанного следует, что и демонстрантам, и властям нужно еще многому научиться. Властям - прежде всего тому, что ограничения и правила придуманы для того, чтобы обеспечить гражданам право на свободу слова, собрания и шествий, а не лишить их этого права. Но это внушение, разумеется, имеет смысл лишь в разговоре с вменяемым партнером. Именно партнером, а не противником.