Затея Лужкова с портретами Сталина сродни дешевой фронде советских шоферов, лепивших картинку вождя на лобовое стекло. Этак он у нас, чего доброго, вольнодумцем прослывет, хотя отродясь был конформистом и играл на самых низменных инстинктах толпы. Темпераментному московскому градоначальнику, видимо, невдомек, что именно Сталин отменил торжества в День Победы. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 декабря 1947 года 9 мая было объявлено рабочим днем. Вместо него граждане получили выходной 1 января.

А еще раньше, 7 мая того же года, рабочим днем сделали 3 сентября - день победы над Японией. Никаким праздником по другому случаю выходной не компенсировали. (За восстановление дня победы над Японией давно борется Сахалинская областная Дума при поддержке еще целого ряда субьектов федерации.)

О мотивах Сталина высказывались разные гипотезы, самая смехотворная из которых - экономия. Мне представляется, что Сталин опасался, что культ Победы заменит его собственный, что подлинный победитель - народ - затмит славой победителя мнимого. Он боялся возомнивших о себе маршалов и отбившихся от рук, возмужавших на войне офицеров, русских баб, надрывавшихся на рытье противотанковых рвов, детей, детство которых прошло в бомбоубежищах, эвакуации и оккупации, фронтовиков-инвалидов на самодельных каталках, боялся памяти о жертвах...

Вероятно, он не раз пожалел о своем знаменитом тосте за здоровье русского народа, который имел такой резонанс по всему миру. "У нашего правительства, - сказал будущий генералиссимус (это звание было ему присвоено спустя два дня), - было немало ошибок... Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства... Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!" Чтобы гений всех времен и народов признал свои ошибки - такого еще не бывало. Этой своей минутной слабости он народу не простил. Ничего никому никогда не прощал.

Обычай демонстрировать свою военную мощь и военную добычу зародился, конечно, еще в доисторические времена, когда мужики с копьями волокли в свою пещеру тушу забитого ими мамонта, а женщины и дети любовались зрелищем. После стычки с соседним племенем тащили на съедение пленных и их имущество - шкуры и каменные топоры. Египетские победные шествия можно видеть на многочисленных изображениях. А уж о том, как были организованы римские триумфы, мы знаем во всех подробностях. Мимо изумленных римлян проходили знатные пленники - цари и принцы покоренных стран, проносили драгоценные трофеи, в том числе произведения искусства, вели экзотических животных... Иной раз из-за обилия добычи триумф продолжался по два-три дня.

Если бы Сталин следовал древней традиции в полной мере, ему надо было бы включить в процессию на Красной площади не только плененных немецких генералов и фельдмаршалов, но и немецких ракетчиков и атомщиков, демонтированные немецкие заводы и лаборатории, музейные собрания картин, гравюр и книг, а каждый солдат должен был взять подмышку швейную машинку Зингера или сесть верхом на трофейный велосипед.

Когда на Потсдамской конференции Сталин потребовал, чтобы Рурский угольный бассейн, вошедший в британскую зону оккупации, снабжал углем и металлом всю Германию включая советскую зону, но при этом отказался снабжать Рур продовольствием из своей зоны, Черчилль воскликнул: "Но как рабочие в Руре будут производить этот уголь, если им нечего будет есть, и откуда они могут взять продовольствие?". Сталин невозмутимо ответил: "Если не хватает Германии хлеба и продовольствия, она будет его покупать". А в ответ на реплику британского премьера, что Германия в таком случае не сможет заплатить репарации, заявил: "Сможет заплатить, у Германии еще много кое-чего осталось".

Но на параде Победы Сталин ограничился поверженными вражескими знаменами - показывать свою добычу в то время было уже неприлично, ведь отнимал он ее не у нацистского режима, а у немецкого народа.

В Америке слово "парад" ассоциируется в первую очередь не с маршем военных колонн, а с пестрым шествием по случаю самых разных праздников - Дня Благодарения, Дня Святого Патрика, китайского Нового года, цветения японской вишни, Хеллоуина. Военнослужащие принимают в них участие только в составе духовых оркестров, самый старый, заслуженный и известный из которых - оркестр Корпуса морской пехоты, созданный решением Конгресса в 1789 году. Для участия в праздничном параде музыканты облачаются в форму времен Войны за независимость - кафтаны, парики и треуголки, не шагают, а семенят и насвистывают на флейтах во всю Ивановскую (всю Пенсильванскую, следует сказать в этом случае) Yankee Doodle - песенку, в которой столько же милитаризма, сколько в "Чижике-пыжике":

Янки-Дудл влез в седло,
Принял вид походный.
В шляпу перышко воткнул:
"Ах, какой модный!"
Янки-Дудл молодец,
Не зевай, приятель!
Будешь справный ты боец
И барышням приятен.

(Перевод И. Зубановой)

Когда я впервые увидел смену караула у могилы Неизвестных солдат на Арлингтонском национальном кладбище, меня разобрал смех от невинного удовольствия: часовой подбрасывал и вертел в руках свою винтовку и при этом приплясывал и крутился в разные стороны, как цирковой жонглер. Именно тогда мне пришло в голову, что строевые приемы американской армии берут начало, пожалуй, там же, где и приемы российской.

И точно: в обе армии они попали из Пруссии, где пресловутая муштра была основой боеспособности.

Прусская армия XVIII века в популярной литературе обычно изображается карикатурно, чему много способствовало увлечение прусскими порядками императоров Петра III и Павла I. Если бы она была карикатурой, Фридрих II не одержал бы в Семилетнюю войну блестящих побед, приводивших в трепет европейские дворы. Это правда, что моральному духу войск Фридрих не придавал ни малейшего значения. Он делал ставку на дисциплину. Солдат был превращен в автомат, единообразно реагирующий на команды. Знаменитый гусиный шаг - Ganseschritt - был основой управления войском на поле боя.

В американской армии муштру ввел барон Фридрих Вильгельм фон Штойбен - участник Семилетней войны, получивший в колониях чин генерал-майора и пост генерального инспектора войск. Он стал автором первого строевого устава Вооруженных сил США. Но уже в 1812 году устав утратил свое боевое значение - осталось лишь церемониальное. Из военных парадов в анналы американской истории вошел вашингтонский Большой смотр войск по случаю окончания Гражданской войны в мае 1865 года, парад Победы в Нью-Йорке 12 января 1946 года, приуроченный к возвращению из Европы прославленной 82-я воздушно-десантной дивизии (на самом деле это был ticker-tape parade - торжественный проезд по Пятой авеню с серпантином и конфетти, как при встрече полярников или космонавтов в Москве), а также по случаю успешного завершения "Бури в пустыне" в 1991 году.

В военных парадах есть нечто архаичное. Об этом метко написал Джордж Оруэлл в 1941 году - то есть тогда, когда, казалось бы, следовало все силы направить на мобилизацию боевого духа. "Один внешний, но весьма надежный показатель общественной атмосферы в стране - парадный шаг в армии, - писал он в эссе "Англия, твоя Англия". - Военный парад - на самом деле род ритуального танца, нечто вроде балета, он выражает определенную философию жизни... Выходящая за определенные рамки демонстрация военной силы возможна только в тех странах, где простой народ не осмеливается смеяться над армией". (Перевод В. Голышева)

Так не будем же фетишизировать ни парады, ни сопровождающие их символы. Не стоит уподобляться дикарям в боевой раскраске. День Победы у каждого свой. Личный, глубоко интимный. Даже и не праздник, собственно.