Единственный конкурент действующего главы государства на президентских выборах в Австрии устроила избирателям встряску. Барбара Розенкранц, кандидат от Партии свободы, высказалась за модификацию закона, запрещающего нацистскую пропаганду и символику.

Конституционный закон, принятый в 1947 году и известный как Verbotsgesetz, создал правовую базу денацификации. В 1992 году он был дополнен поправкой, возбраняющей искажение исторической правды о Холокосте и военных преступлениях нацизма. Нарушение закона карается лишением свободы на срок до 20 лет. Именно по этому закону был осужден в 2005 году австрийским судом британский историк Дэвид Ирвинг, оспаривающий достоверность данных о масштабах "окончательного решения". Он был приговорен к трем годам тюрьмы, из которых отбыл один - Верховный суд Австрии по его апелляции заменил ему оставшийся срок условным и постановил выдворить его из страны.

По мнению Барбары Розенкранц, некоторые положения Verbotsgesetz нарушают право граждан на свободу слова. Публика и пресса всполошились. Австрийская Партия свободы (FPÖ) находится на правом краю политического спектра. Она, в частности, выступает за ограничение иммиграции. Поэтому от Розенкранц потребовали объяснений: не потому ли она выступает за свободу нацистской пропаганды, что сама придерживается пронацистских взглядов?

Это было бы слишком просто. Барбара Розенкранц публично заявила, что она "категорически отмежевывается" от идеологии национал-социализма и осуждает преступления гитлеровского режима, но это ни в коей мере не противоречит ее убеждению, что лицам, отрицающим Холокост, должно быть гарантировано право на свободу слова.

Именно с таких позиций был оправдан Нюрнбергским трибуналом Ганс Фриче - глава управления радиовещания имперского министерства народного образования и пропаганды: он не совершал военных преступлений и преступлений против человечества - он только говорил в микрофон. Советский судья Никитченко, не согласившись с приговором, написал особое мнение, и неудивительно - в сталинском СССР слово вполне могло считаться преступлением.

По той же самой причине против тюремного заключения Ирвинга высказалась его давний оппонент американка Дебора Липстадт, которую Ирвинг обвинял в клевете на себя и с которой судился. Липстадт выиграла суд в Англии, но когда Ирвинг оказался за решеткой, выступила в его защиту. С ложными взглядами на историю надо бороться фактами, а не тюрьмами, полагает она.

В свое время, когда в Москве из выставочного зала Федерального архивного агентства были похищены золотой партийный значок Магды Геббельс и другие нацистские раритеты, радио "Свобода" попросило меня сделать материал о международном рынке артефактов Третьего Рейха. Я позвонил эксперту Роберту Макдивитту в Нью-Джерси. "Что за люди эти коллекционеры "нацистики"? - спросил я его. "Самые разные, - ответил он. - Их невозможно уложить в какую-то одну категорию. Я работал по заказам и профессоров истории, и рабочего на бензоколонке. Портрета типичного коллекционера не существует - они все разные. И занимаются коллекционированием по самым разным причинам. Некоторые из любви к истории, некоторые одержимы, так сказать, ревизионизмом - попадаются какие угодно типы".

В США и Великобритании никаких законодательных запретов на распространение таких предметов или нацистскую пропаганду нет. Здесь свободно продается книга Гитлера в "официальном нацистском переводе", открыто действуют организации сторонников господства белой расы. Дело не в запретах, а в общественной атмосфере, благодаря которой неонацисты обращаются в жалких маргиналов.

Для России дискуссия на эту тему имеет особое значение. С одной стороны, общественность здесь остро реагирует на символику, связанную с советским прошлым, а большие и маленькие начальники будто нарочно провоцируют публику. С другой - в России действует федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности", которым власть пользуется, как асфальтовым катком, в борьбе с остатками свободы слова.

Слово не может быть преступлением. В англосаксонском праве существует, правда, понятие hate speech - "язык вражды". Но на Британских островах закон возбраняет лишь прямые угрозы на почве этнической, религиозной или сексуальной нетерпимости. А в США и этого нет - уголовно наказуемы (да и то скорее формально) лишь клевета и подстрекательство к мятежу.

Свобода - она не только для тех, кто нам нравится. "Если свобода хоть что-нибудь означает, то это право говорить людям то, чего они не хотят слышать", - сказал Джордж Оруэлл.