Игорь Яковенко усомнился в здравомыслии тех, кто поддержал очередные поправки фашистской хунвэйбинки Яровой к антиэкстремистскому законодательству. Речь идет о запрете выезда за границу для тех, кому ФСБ объявила предостережение о недопустимости некоей деятельности, по мнению ФСБ, потенциально чреватой террором, войной и геноцидом. По действующим правилам для вынесения предупреждений не нужны вообще никакие формальные основания, кроме «мнения» выносящего предупреждение органа. То есть при желании ФСБ может штамповать такие предупреждения-предостережения любым гражданам, деятельность которых властям просто не нравится.

Яковенко задается вопросом: зачем не выпускать из страны неблагонадежного гражданина, который вам не нравится? Пусть себе едет и тем самым уменьшает на одну боевую единицу численность «пятой колонны». Никакого роста протеста эти меры не остановят, а если протест случится, то лишь подбросят в него горючего материала. Вывод: «там» у всех полная разруха в головах. А вот я бы не стал недооценивать интеллектуальные способности врага. Да, «они» страдают острым тоталитарным зудом запретительства. Но просчитывать свои действия умеют.

На мой взгляд, пресловутая поправка Яровой о запрете выезда «предупрежденным» абсолютно рациональна и очень точно рассчитана. Она прицельно направлена против той части российского общества, которая, по словам самого Яковенко, страдает патологической анемичностью и дистрофией воли. Это успешные в жизни и благополучные люди, которые до сих пор уверены в том, что раз они не делают ничего «недозволенного», то им за их не вполне верноподданническую общественную активность «ничего не будет». Они привыкли к тому, что можно участвовать в различных не вполне лояльных, но вполне респектабельных и умеренных информационных, культурных и правозащитных проектах, особенно не рискуя собственным комфортом. Наше чахлое «гражданское общество» в значительной степени держится именно на таких любителях «малых дел» в свободное от основной работы время.

А теперь прикиньте, какой процент этих замечательных людей ради продолжения своей замечательной общественной активности будут готовы пожертвовать возможностью ездить отдыхать за границу? Пожертвовать главным атрибутом постсоветского образа жизни, без которого они свою жизнь просто не мыслят? Любая Яровая сообразит, что большинство из них предпочтет либо прекратить свою деятельность, либо убраться за границу, не дожидаясь «предостережения». Чтобы спрогнозировать дальнейшее поведение этих людей, достаточно вспомнить недавние философические размышления Ксении Собчак о жизни лягушек.

И где будут все эти популярные «ньюсмейкеры», если им начнут перекрывать выезд за отдельные острые высказывания, которые они изредка себе позволяют в публичном пространстве? Это не говоря уже о том, что многие «гражданские инициативы» будут просто парализованы, если их участники не смогут совершать многочисленные «деловые» поездки и посещать всевозможные международные тусовки. Действующая власть вполне последовательно ведет дело к полному удушению не только независимых, но даже полунезависимых структур гражданского общества, которые еще сохраняются. Эпоха, когда путинская клика была заинтересована в сохранении на периферии общественной жизни легального оппозиционного гетто, придающего ее лицу некоторое благообразие, закончилась. В последние годы это лицо было обезображено настолько, что Кремль потерял интерес к макияжу. Он осознал, что ему больше нечего терять.

А потому никаких границ легальности, гарантирующих оппозицию от репрессий, больше не будет. Любое общественное образование, нарушающее неформальные запреты на болезненные для власти вопросы, будет раздавлено. На это направлены все последние значимые шаги Кремля, начиная с назначения Москальковой и кончая новым витком зачистки «полунезависимых» СМИ. Однако в длинном ряду этих шагов возможность запретить любому неугодному выезд за границу носит символический, «знаковый» характер. Это окончательно выбивает почву из-под ног той социальной среды, которая всю свою жизненную стратегию строила на утверждении: сколь бы ни был отвратителен путинский авторитаризм, поскольку существует свобода выезда, он лучше советского тоталитаризма. А значит, с ним можно жить, к нему можно приспосабливаться, с ним можно договариваться. Можно, подчинившись каким-то навязываемым режимом правилам, сохранить минимальное пространство свободы.

Наша слегка фрондирующая среда привыкла слишком хорошо жить. Время чахоточного гражданского общества должно закончиться в силу естественно-биологических причин. Ему на смену должно прийти время «профессиональных революционеров», для которых вообще не будет проблемы, насколько их деятельность соответствует трактовке закона теми людьми, которые присвоили себе исключительное право трактовать закон. Потому что фашистские законы Яровой будут для них не более (но и не менее), чем глубочайшим оскорблением их нравственных чувств.