Содержание судебных протоколов по делу российского ученого-атомщика из Обнинска, доктора наук, директора Физико-энергетического института имени А.И. Лейпунского не соответствует действительности. Об этом рассказал сам осужденный.

В конце августа этого года Сергей Калякин был осужден на 7 лет лишения свободы по обвинению в мошенничестве (ч.4 ст.159 УК). Приговор вынесла судья Наталья Чепрасова, известная, в частности, тем, что приговорила болотника Дмитрия Ишевского к трем годам и двум месяцам лишения свободы в колонии общего режима.

Текст приговора настолько совпал с обвинительным заключением, что в него попали даже материалы, не оглашавшиеся в суде (например, протокол одной из очных ставок). Один из сообвиняемых ученого, 80-летний сотрудник НИЦ "Курчатовский институт" Кеворков, осужденный условно, на предварительном следствии дал показания на Калякина, но на суде признал, что подписывал не соответствующие действительности протоколы допросов из-за плохого физического и психологического состояния.

Сам Сергей Калякин категорически отрицает свою вину.

Но прозвучавшее в зале суда не дает полное представление о современном российском правосудии. Для того,чтобы понять, насколько мало суд интересовало установление обстоятельств по делу, на основании которых и должен выноситься приговор, необходимо сравнить сказанное в зале с судебными протоколами.

Протоколы судебных заседаний ученый, удерживаемый уже два с лишним года за решеткой, получил из Замоскворецкого суда Москвы 23 ноября. Вместе с ними ему в столичное СИЗО "Бутырка" пришло извещение, отправленное 18 ноября, о том, что дело передано в Московский городской суд.

Теперь осужденный опасается, что ему фактически некуда писать замечания на протокол.

"Там действительно замечаний нет, там есть необходимость полной переделки протоколов!.. Я нахожусь, мягко говоря, в недоумении. Все мои выступления, да и не только мои, которые занимают более 7-10 строчек, представляют собой совершенно не связанные последовательности слов и знаков препинания, не то чтобы искажающие смысл говоримого, но абсолютно никакого смысла не имеющие", - сообщил Калякин.

"Конечно же, мы (я и адвокат) написали соответствующие жалобы в Мосгорсуд: нельзя же в таком виде оставлять протоколы, они же и в следующих инстанциях будут использоваться, но в таком виде это невозможно! Опасаюсь, что наши жалобы будут проигнорированы и быстро назначат суд. Еще одно свидетельство полнейшего произвола и отсутствия закона", - резюмирует осужденный.

К сожалению, именно "еще одно" - далеко не первое и, боюсь, не последнее. Это не говоря о том, что секретари зачастую просто не успевают записывать в полном объеме высказывания участников процесса и в результате протоколы ведутся формально, информация в них искажается.

Фальсификация судебных протоколов стала одним из распространенных инструментов "басменного правосудия". О том, насколько "передергивается" сказанное, белое называется черным, я подробно писала еще в 2009 году. За прошедшие годы ситуация отнюдь не улучшилась. Особенно остро эта проблема стоит в уголовных делах.

Хорошо, когда у защиты имеется полная аудиозапись (и ее расшифровка) судебного заседания. Тогда по крайней мере есть вещественные доказательства, с которыми можно обращаться в суды, вплоть до ЕСПЧ. Но далеко не все адвокаты ее ведут.

Если не решить эту проблему полностью, то по хотя бы приблизить ее решение могло бы законодательное закрепление обязательности аудиозаписи судебного заседания. Эта идея предлагается адвокатами уже довольно давно, и ее реализация значительно повысила бы объективность судебных протоколов. Ведь диктофон беспристрастен. И судьям гораздо труднее было бы сфальсифицировать такую запись.

А пока ученый Сергей Калякин ждет заседания Мосгорсуда по своей апелляционной жалобе. И, надеясь на лучшее, готовится к худшему. Потому что оправдательных приговоров у нас меньше одного процента. Потому что в жалобу Калякина, как он опасается, мало кто будет вчитываться. А для того чтобы разобраться в этом деле, нужны специальные знания - как экономические, так и в области атомной энергетики. И, может быть, доктор наук, много лет своей жизни потративший на обеспечение безопасности атомных электростанций, уже не очень молодой и не слишком здоровый человек, отправится по этапу заниматься каким-нибудь низкоквалифицированным трудом. Вместо того чтобы продолжать развивать науку на благо страны.

А прокурорские и судейские поставят очередную "галочку" в своих послужных списках и получат очередные звездочки на погоны.