Ко дню памяти отца Александра Меня

На девятый день после убийства отца Александра Меня бывшая его прихожанка оказалась в известном московском храме, популярном в те годы. Она ужаснулась тому, что священник ни словом не вспомнил убиенного протоиерея, даже не помянул в молитве об усопших. В этом храме работал старостой мой друг детства, с которым мы были очень близки – до этого трагического события. Его духовник, тот самый священник, видимо, запретил («не благословил») ему общаться с духовными детьми отца Александра. Ни в день нашего горя, ни в последующие дни и годы он так и не позвонил мне по обычаю братского сочувствия.

Этот странный поступок моего друга как бы подготовил меня к реакции большинства настоятелей храмов, куда я позже приносил для продажи книги отца Александра. Реакция была скрытной или откровенно враждебной. В целом, за редкими исключениями, остается таковой и сегодня. В то время ее обосновал дьякон Андрей Кураев, разъезжая по стране и обещая, что протоиерей Александр Мень в скором времени будет забыт.

Но вот прошло 23 года, общий тираж его книг подходит к девяти миллионам, включая зарубежные издания на четырнадцати языках.

Но и то правда, что в России книги отца Александра Меня чаще можно встретить в книжных магазинах, чем в свечных ящиках – в церковных лавках. Как в Москве, так и на периферии.

Два года тому назад в книжном магазине в Тамани (станица, чуть более 10 000 жителей) продавался трехтомник Меня «История религии», выпущенный коммерческим издательством ЭКСМО. Я обрадовался этой встрече, как живому человеку, побежал за деньгами домой. Хотел подарить доктору Салдаеву, врачу скорой помощи, который при месячном окладе шесть тысяч рублей в книжный не заглядывал. А Менем горячо интересовался. В тот день я в магазин не успел, а в следующий, когда пришел под вечер, «История религии» уже была продана. Как мне сказала продавец, было всего два экземпляра. Один она взяла себе, а второй «ушел» сегодня утром. Я поинтересовался, не знает ли она покупателя. «Знаю, учитель физики в школе, где учится мой сын».

Зато в соседнем храме Покрова Пресвятой Богородицы ни «Истории», ни «Сына Человеческого», ни других книг Меня не бывало никогда. Отец-настоятель историей явно не интересовался и допускал порой на проповеди, объясняя Евангелие, грубые ошибки. Например, обвинял евреев в том, что Христос был изгнан ими из страны Гадаринской, где исцелил бесноватого. Евреи якобы лишились барыша: погибло их стадо. «Сами свинину не ели, - сетовал батюшка, - а держали свиней на продажу». На самом же деле евреям было запрещено законом держать свиней и хозяева стада были греки-колонисты, очень даже употреблявшие свинину в пищу... Никакое чудо не восполняло им потерю живого мяса. Потому они и просили Иисуса покинуть их пределы.

Невежественные священники невольно хулят имя Бога и, конечно же, отвращают от Церкви грамотное население, у которого, слава Богу, есть поблизости хороший книжный магазин, а у многих и компьютер с интернетом.

Просветительское слово отца Александра латает прорехи в образовании и священнослужителей, и мирян. Если, конечно, к нему обращаться. И люди обращаются, судя по книжным магазинам, где книги Меня не залеживаются. Большие издательства зондируют читательский интерес и действуют наверняка. То же ЭКСМО выпустило недавно подарочное издание «50 великих молитв», куда вошли молитвы католиков и православных - Иоанна Златоуста, Блаженного Августина, Ефрема Сирина, Франциска Ассизского, Иоанна Кронштадтского, матери Терезы, молитва оптинских старцев. Здесь же помещены молитвы отца Александра Меня.

Этот молитвослов - голос единой, не разделенной Церкви - напомнил мне о присутствии православных икон в католических храмах. О чем не раз вспоминал отец Александр. Троицу Рублева или нашу Владимирскую, а то и обе иконы в одном храме, он видел в Польше, в Германии, в Италии, где ему довелось побывать в перестроечные годы. А я видел в бенедиктинском монастыре, приютившемся на берегу Генисаретского озера.

Мало кто из нынешних православных христиан читал труды Ефрема Сирина (IV век). Зато его молитву «Господи, Владыка живота моего», звучащую в храме Великим Постом, знают все. А кто в Церкви не бывает, знает ее по пушкинскому переводу. С нею может сравниться «Молитва учеников Христовых» отца Александра. Она вошла в золотой фонд христианского молитвословия и сохранит в веках имя убитого протоиерея, даже если книги его большинству верующих будут неизвестны.

Но к ним явно пробивается современный читатель, «духовной жаждою томим», ищущий внятного вероучительного слова. И, может быть, промыслительно, что Мень, не допущенный в свечные ящики, доходит до него через интернет и книжные магазины.