Надеюсь, Станиславу Белковскому, вызванному на допрос по доносу группы смешных членов Госдумы, в ближайшее время ничто серьезное не угрожает. Но именно в ближайшее время. Так что не стоит себя успокаивать тем, что уголовное преследование Белковского за статью о необходимости церковной реформации в России настолько абсурдно, что у режима хватит ума на это не пойти. Завтра этот абсурд вполне может стать реальностью.

И не только потому, что практика уже доказала принципиальную возможность подобного абсурда в современной РФ: абсолютно беззаконный, инквизиционный процесс Pussy Riot абсурден не в меньшей степени. Современная российская реальность отнюдь не является беспорядочным нагромождением абсурдных ситуаций, порожденных неадекватными реакциями невменяемых людей.

Находящееся при власти отребье, до сих пор ошибочно называемое «политической элитой», целенаправленно и последовательно ведет страну по пути этого абсурда. Так что нежелание Андрея Кураева (одного из немногих достойных людей в том вертепе мракобесия и дикости, в который превратилась иерархия РПЦ МП) вступать в полемику с Белковским из опасения невольно облегчить его преследование можно понять.

Пикантность ситуации заключается в том, что, требуя проверить публикацию Белковского на наличие экстремизма и разжигания религиозной розни, почтенные депутаты объявляют оскорбительным, неуместным, содержащим грубые и необоснованные выпады в адрес РПЦ МП текст, в высшей степени политкорректный. Сегодня в России появляется масса публикаций с гораздо более резкой критикой в адрес РПЦ МП. Почему же гнев депутатов вызвала именно эта статья?

Сами они объясняют это тем, что в публикации содержится призыв реформировать РПЦ МП: ликвидировать ее как единое бюрократическое целое и преобразовать в некую конфедерацию независимых самоуправляющихся приходов. То есть жалобщики как бы пытаются подняться над областью оценочных суждений и подвести под свои претензии как бы правовое основание: призыв к ликвидации законно действующего религиозного объединения незаконен.

Правда, депутаты на этой «твердой правовой позиции» не удерживаются и тут же вновь соскальзывают в область чувств и прочих тонких материй. Депутат от как бы оппозиционных "эсеров" Татьяна Москалькова считает публикацию «вызовом всему обществу, православному государству», покушением на нравственные ценности нашего общества, «поруганием» православной конфессии.

Я не буду писать донос Бастрыкину на депутата Москалькову, назвавшую РФ «православным государством» и тем самым покусившуюся на основы конституционного строя (по Конституции РФ все еще остается государством светским). Право любой Москальковой, как и любого «православного историка» Михайлова, публично выступать против основ конституционного строя для меня священно и неприкосновенно. В демократическом государстве каждый имеет право не только выражать несогласие с основами конституционного строя, критиковать их, но и предлагать любые изменения этих основ. С единственным ограничением: если сделать это не предлагается путем вооруженного восстания. Любые другие средства – агитация в СМИ, использование выборных процедур, массовые акции давления на власть – являются законными.

Точно так же в демократическом обществе любой имеет право критиковать любые общественные институты и призывать к их ликвидации либо изменению. Но именно это право наши депутаты-жалобщики и отрицают. Причем не по глупости или правовой неграмотности. Их позиция осознанна и по-своему логична: РПЦ МП как общественный институт является одной из опор существующего государства, ее критика или попытки реформирования могут это государство ослабить, а потому должны им пресекаться. Эта логика основывается на вполне завершенном идеале общественного устройства, при котором власть может ограничивать критику тех или иных общественных институтов исходя из своих представлений о целесообразности. Это не значит, что в таком обществе будет запрещена вообще всякая критика официальных позиций (как при классическом тоталитаризме), но право на нее не гарантировано, а зависит от усмотрения власти. При желании власть может любую точку зрения объявить вне закона.

Выстроенное в течение десятилетия антиэкстремистское законодательство является готовой «правовой базой» для подобной системы. Политическая и идеологическая борьба в том и состоит, что ее участники стремятся сформировать в обществе «негативное отношение» к своим противникам, распространяют «негативную информацию» о них. При желании – уже статья о разжигании.

Верховный суд даже может принять для Европы постановление о том, что критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений сама по себе не является разжиганием вражды. Это ни в коей мере не помешает путинским следователям и судьям выискивать признаки разжигания в любом отдельно взятом конкретном случае такой критики. Да, вообще не является, но в данном случае...

Путинские следователи и судьи уже прошли прекрасную школу выворачивания наизнанку любого закона. И они твердо знают, что поставлены не защищать закон, а подстраивать его под текущие нужды действующей власти. И уверены в полной безнаказанности.

Резиновые формулировки законов плюс их соответствующая трактовка полицейской и судебной властью – это и есть наше сегодняшнее «правовое поле». Пытаться переиграть нынешний режим на этом поле бессмысленно. С таким же успехом арестованный по статье об «антисоветской пропаганде с целью подрыва и ослабления существующего строя» мог доказывать следователю КГБ, что критика недостатков не подрывает и ослабляет, а, наоборот, «лишь укрепляет наш родной крепостнический строй». Единственно возможный тут способ противостояния – гражданское неповиновение.

Обращает на себя внимание, что подписавшие депутатский донос – не последние люди в путинском истеблишменте. Значит и среди прокуроров и следователей таких немало. Значит и среди судей такие найдутся. Наш истеблишмент полон людей, утробно ненавидящих свободу и готовых запрещать все подряд не за страх, а за совесть. По собственному внутреннему убеждению. От них уже на всю страну воняет фашизмом.

Особенно опасно то, что они перестали этого стесняться. Перестали стесняться чего бы то ни было. И их перестали сдерживать. Госдума откровенно демонстрирует торжествующее ликование, настоящую животную радость по поводу гибели усыновленного российского мальчика в США. Брежневская геронтократия все-таки не позволяла своим шавкам такого. Все-таки думала о своем солидном, респектабельном имидже. До недавнего времени такого не позволял своим холуям и Путин. Дорожил реноме взвешенного политика. Сейчас перестал.

Ему даже можно посочувствовать. Человек, видимо, пережил личную драму. Когда шпана из питерских подворотен превратилась в сказочно разбогатевших гангстеров, овладевших властью над огромной страной, она долго надеялась быть принятой за своих в мировой элите. Но оказалось, что им вежливо улыбаются, но за равных не принимают, внутренне презирают. Это очень болезненное разочарование. Поэтому Путин сейчас чрезвычайно опасен. Это очень больно раненый зверь. И он отлично знает, что на любом историческом ухабе ему тут же вспомнят и его нарисованные проценты, и много чего еще. А опереться внутри страны он уже может лишь на откровенных мракобесов и фашистов. И все больше попадает в зависимость от выращенных им хунвэйбинов.