Зоя Светова высказала свое мнение по поводу освобождения Кати Самуцевич. Каждый имеет право на свой взгляд. Впрочем, я бы предпочел, чтобы уважаемая мною журналистка и правозащитник выражала именно собственное мнение, а не ограничивалась подбором цитат авторитетных диссидентов. Но и это не страшно. А вот аргументация меня просто ужаснула! И в ней, "как в зеркале", наши трудности и беды...

"...Поэтому адвокаты больше говорили о политическом аспекте дела, чем о юридических тонкостях. Они считали, что юридическая ничтожность обвинений укладывается в десять предложений, а абсурдность и политическая подоплека дела нуждаются в том, чтобы кричать о ней..."

Видимо, это означает, что реальные обстоятельства дела тоже кажутся адвокатам "юридически ничтожными"? То есть факт - основное "юридическое мясо" - оказывается менее важным для адвоката, чем политическая позиция? Я-то думал, что этим правилом руководствуется только власть...

"Вскоре стало понятно, что единство подсудимых и непримиримая позиция адвокатов раздражают власть".

Да, мы все в этой стране раздражаем власть. Но как из этого следует, что Катя и ее адвокат пошли на сговор с этой самой властью? Хоть слово покаяния или осуждения остальных участниц акции было произнесено новым адвокатом или самой Катей? Или, может быть, освобождение Кати как-то уменьшило международную поддержку девушек? Давайте спросим выдающихся музыкантов и писателей, поддержавших Pussy: может, они не рады освобождению одной из участниц?

Автор сравнивает дело Pussy Riot с делом Гинзбурга-Галанскова ("Процессом четырех" 1967 года).

Сравнение с адвокатом Борисом Золотухиным не совсем корректно. Тот тоже был единственным, чья позиция отличалась от прочих. Но в другую сторону: Золотухин как раз принципиально требовал оправдания, в отличие от других защитников, пытавшихся лишь скостить срок. Да, Золотухин, как и "политические" адвокаты Pussy Riot, испытывал особое давление со стороны государства. Но если это и отразилось на приговоре, то лишь в лучшую сторону: Гинзбург, которого он защищал, получил меньший срок, чем его соратник Галансков. Так в чем же сходство с сегодняшним делом и что доказывает это сравнение?

Далее - цитаты. Арина Гинзбург: "Вот, например, выпустили Самуцевич, и все сразу начинают говорить: если ее выпустили, значит, она кого-то сдала".

Во-первых, кто эти "все"? "Советский народ"? "Прогрессивное человечество"? Во-вторых, каждый сам выбирает, что ему говорить. Если бы я исходил из логики этих "говорящих", я бы прежде всего спросил их: на кого вы играете? Ведь именно ругаемой вами власти больше всего выгодны склоки и недоверие в стане оппозиции. Вот вы-то власти и продались! Но я не стану так говорить. Я просто скажу, что это глупость.

Не менее прекрасна ссылка на Сергея Ковалева: «Суд в самом деле принял во внимание существующее отличие в поведении трех девушек: Толоконниковой и Алехиной удалось начать акцию, тогда как Катя (и это есть даже на видео) не успела расчехлить гитару». Вывод: власть научилась действовать очень тонко, тем самым сбивая всех с толку.

Нас отпускают - караул! Ну что же вы такое пишете, дорогие друзья?!

Финал статьи тоже значим: "Катя объясняет: у нее не было претензий к адвокатам, а в группе нет раскола. Но чем больше она об этом говорит, тем меньше в это веришь".

Почему? А потому! Враг не пройдет. Только победы за нами не будет. Во-первых, потому что она нам не нужна. Видимо, власть права, и нам нужны только жертвы для укрепления нашего единства. Наверное, для нас это - главное доказательство нашей исторической правоты. Наверное, других доказательств у нас просто нет... Во-вторых, потому, что мы не верим в собственные силы. Если мы выбиваем у власти хоть кусочек справедливости, это тут же называется "коварным благодеянием".

На эту историю, по-моему, можно смотреть с трех точек зрения. С юридической: приговор, имеющий хоть 5 процентов законности, лучше того, где ее нет вообще. В целом вердикт не становится от этого законнее, но это создает наглядный контраст, прецедент, о котором можно говорить. С моральной: невинный человек должен быть на свободе, а не в тюрьме. Девушки заявили: "Мы по-прежнему вместе, и мы рады ее освобождению". Какое право мы имеем им не верить?

И, наконец, с идейной: бесполезно бороться с властью, принимая ее же логику - вечную мнительность, поиск врагов, конспирологию. У власти для этого есть репрессивный аппарат, у нас его нет. Может, мы собираемся построить его, когда "наши танки войдут в город"?

Наша сила не в "чистке рядов", а в альтернативном мышлении. В том, что мы не боимся манипуляций - невозможно манипулировать самостоятельным и свободным человеком. В том, что никакие "предатели" и "провокаторы", никакие репрессии и спецоперации не могут отнять у нас то, чего у власти нет, а у нас есть: свободу духа, веру в людей и любовь. В том, что мы умеем прощать ошибки и ценить помощь. В гуманизме наша сила, черт возьми!