Я нахожусь в Крымске со вчерашнего вечера и передаю то, что удалось узнать. Мы с Татьяной Стецурой прибыли в палаточный волонтерский лагерь с целью сбора правозащитной информации. Наш автобус проводили словами: «Вы все нереальные герои! Кто хочет выйти – еще не поздно...» Въезжали – трупный запах почувствовался еще через кондиционер автобуса. Посмотрим теперь, что в реальности могут сделать «нереальные герои» для жителей затопленного города. Что им позволено?

Как стало известно, возможности для правозащиты сводятся к нулю. По сравнению с первыми днями волонтеры, умеющие работать с документами, больше не могут заполнять для населения справки на получение компенсаций. Ранее сообщалось, что такие полномочия у добровольцев были, но от них требовали ограничивать выдачу справок, обделяя жителей ряда районов. Теперь дело выдачи справок, а значит, и непосредственного контакта с народом полностью узурпировано администрацией Крымска.

Вместе с тем чиновники попросту не справляются с объемом бумажных работ. У них периодически виснет компьютер то в мэрии, то в УВД, и людям приходится по второму разу бегать с документами. Пока выдали только по 10 тысяч руб. на харчи. При такой халатности или нехватке чиновничьих рук их отказ от волонтерской помощи выглядит как очевидный саботаж.

Сам лагерь приравнен к «свалке», и его грозятся ликвидировать. Город запружен полицией. Опасаясь, что можно ничего не успеть, я и Татьяна Стецура поехали на задание для юристов. Деревянные дома со снесенными стенами, следы плесени до самого потолка, но с уже поставленными счетчиками за электроэнергию. Со счетчиками на питьевую (!) воду особая история. Население должно платить по счетам, коммунальные платежи возрастают с июля, но никто не учитывает состояние воды и объем работы, которую приходится над ней производить для кипячения. А значит, и электричество… Люди предупреждены: пить нельзя. 15-минутное кипячение невозможно в сельских условиях, для мытья продуктов, для стирки и купания детей. В воде нашли «палочку», но ни о каких скидках на коммуналку и не подумали. Ситуацию можно попробовать решить лишь коллективным иском, в чем они просят помощи.

Людям отказывают в полноценной медицинской помощи. Работает одна больница, из которой, по их словам, женщин со сломанными ногами и сухожилиями на руках, разорванными при спасении детей, выгоняют через 2 дня. Поставили ли им хотя бы прививку от пресловутой «палочки», им не сообщили. «Что-то поставили» - вот и вся информация, касающаяся здоровья граждан.

Население и военные уверены, что наводнение не было случайным: «Правда вскроется…» Военных из регионов сейчас в городе 10 тысяч – только по официальным данным. Их проинструктировали: в разговоры не вступать, прятаться от видеокамер. Однако настроены они решительно, вплоть до реплик «взорвать бы следовало эту администрацию, это не чиновники, это звери». Жители осторожнее, говорят: «С теми, кто воду мутит, казаки обещали разобраться». Очевидно, вся эта живая сила направлена в Крымск не только для разбора завалов, но и для подавления возможных протестов и для запугивания неофициальных правозащитников.

По словам старожилов, даже в 2002 году вода поднималась не выше окна частного домика. А ведь это считалось очень серьезной катастрофой. Даже в год, когда высота снега превышала 60 см, вода почему-то схлынула за день. А тут такое. Жители уверены, что наводнение не связано с речкой ("вода шла параллельно реке!", а спровоцировано, чтобы освободить землю от людей использовать в коммерческих целях. Говорят: «У них был выбор: нас топить или Новороссийск. До Новороссийска вода не дошла бы через Кавказский хребет, выбрали нас». Хотя название реки Адагумка происходит от черкесского «бешеная».

По частной информации от приезжих военных, в 3-4 км вверх по течению есть (пока еще) размытая деревня, полностью оцепленная силами МЧС и МВД. Никого в нее не пускают и собираются по-тихому сравнять с землей. Местные жители предположили, что Красный хутор (один из трех под таким названием). Судя по всему, его хотят освободить под землю, которой так не хватает властям, или же дело в том, что там вообще никто не выжил, а было около 500 домов.

Население подтверждает неофициальную информацию о 4 тысячах погибших, о недопущении родственников в морги. По их словам, есть братские могилы, о местонахождении которых знают лишь «спасательные» службы. Говорят, только за последние несколько дней в местной церкви отпели больше 500 человек. Весь город суетится в похоронно-справочной суете, а в люках все еще шевелится кто-то. Трагедия уже стала обыденностью, лица спокойны и, кажется, готовы все забыть.