Ситуация с объединением моей alma mater - Российской академии музыки им. Гнесиных - и бывшего знаменитого училища, собственно «Гнесинки», а ныне Колледжа им. Гнесиных сама по себе не была бы поводом для реплики на "Гранях", если бы не одно обстоятельство, вернее, так сказать программная формулировка, поразившая меня при чтении приказа А.А. Авдеева, а именно: "В целях оптимизации структуры подведомственных образовательных учреждений Министерства культуры Российской Федерации, в соответствии с Порядком создания, реорганизации, изменения типа и ликвидации федеральных государственных учреждений..." И так далее. Что тут скажешь? Они совсем офигели. Слова все же еще кое-что значат в нашем изнасилованном приблатненной номенклатурой языке. Ликвидация... впрочем, что это я? Точнее не скажешь. Именно. Ликвидация.

Но отреагировал-то я не на это сильное слово, а на слово гораздо более, как кажется, безобидное, нейтральное: оптимизация. Вот тут в моей голове вдруг связалось то, что и заставило меня взяться за перо специально для "Граней". Я же именно об этом писал в "Гранях", совершенно не предполагая, что так скоро и до боли знакомо все коснется Гнесинки. Позволю себе небольшую самоцитату:

Оркестры сейчас отдают под бюджетные организации, то есть филармонии. За семь лет до моего появления Тихоокеанский симфонический оркестр был независимым оркестром радио и телевидения с собственным бюджетом. Это был очень приличный самостоятельный оркестр. А теперь его привязали к филармонии, у них общий филармонический бюджет. И оркестру выделятся часть из этого бюджета. Тотальная оптимизация – так они это называют.

Оказалось, что, как я и предполагал, вся известная ситуация вокруг Тихоокеанского симфонического оркестра, ОНФ и моего отъезда из Владивостока по сути является точным отражением тотальных процессов, проходящих сейчас в России, в том числе во всех так называемых, культурных (и не только культурных) бюджетных учреждениях.

Присоединение Колледжа к Академии не что иное, как методичное и безжалостное уничтожение остатков сомнительной, но все же «стабильной» финансовой независимости, причем как Колледжа, так и любимой мной Академии. Потеря свободы может быть только взаимной. Это ситуация медленного финансового и политического (ибо любое сокращение независимости и свободы есть политический акт) удушения училищ, вузов, оркестров, театров и музеев в России.

И тут для меня начинается мистика, сердце мое холодеет от слишком уж участившихся совпадений в моей жизни: вчера в первой половине дня, ничего еще не зная о приказе господина министра, я опубликовал в ЖЖ и на Фейсбуке письмо адвоката pro bono О. Талалаевой ректору РАМ им. Гнесиных о плавном и хладнокровном моем увольнении из родного во многих смыслах музыкального вуза.

"Ну почему оптимизация и ликвидация так упорно и сжато по срокам преследует именно меня!" - хочется мне крикнуть.

Недопустимый и малодушный самообман. Это процесс, необратимо захвативший всю Россию, от Костромы до Уссрийска, захвативший, и медленно, мучительно, унизительно убивающий тех людей, те семьи, тот средний класс, который бесповоротно просмотрела наша гламурная оппозиция, скромно выбирающая серфинг и гордящаяся, что это не яхтинг.

Эта оппозиция просмотрела и потеряла за 10 лет те тысячи и тысячи образованных и талантливых людей всех специальностей, особенно творческих, педагогических, музейных, библиотечных, медицинских - всех работающих в бюджетной сфере. Тех людей, которые по своей ментальности и начитанности не уступают, а порой и превосходят европейский средний класс, но живут на грани нищеты и гниют от унижения и непонимания того, что происходит. Поэтому в заключение я позволю себе еще одну цитату из своей статьи 2007 года:

...эта картина тяжелого сползания России в провинциальное средневековье и беззаконие вызывает желание сопротивляться... Эта ситуация – своеобразная уменьшенная копия советского времени, когда люди совершенно разных взглядов чувствовали себя принадлежащими к одному классу: классу тех, кого давит советский Левиафан. Теперь вновь мы готовы себя ощутить теми, кто противостоит самому отвратительному из человеческих зол: наглому всевластию и беззаконию государственных функционеров. Поэтому так естественно рождение и развитие нового "революционного движения" в России – движения сопротивления. И оно обязано быть. Даже если оно обречено.