Когда уходят такие люди, как Елена Георгиевна Боннэр, мне трудно даются слова. Предельно чувствуешь всю несопоставимость масштабов собственной повседневной жизни и личности ушедшего от нас человека.

Близкие пишут – прожила счастливую, насыщенную жизнь. Безусловно. Думаю, говорят в первую очередь о второй половине жизни, о годах, прожитых вместе с Сахаровым. Но эта полнота жизни всегда оплачивается испытаниями, в которых нужно оставаться твердым и стойким. И этими качествами она обладала сполна - и испытания вынесла сполна.

Восхищаясь Еленой Георгиевной, едва ли можно пожелать такой жизни другим. Например, своим детям. И тем горше утрата. Тем сильнее ощущение потери опоры, человеческих ориентиров.

С Еленой Георгиевной можно было спорить и не соглашаться, но ее чувство собственного достоинства, твердость и внутренняя свобода завораживали.

Есть известные слова Сахарова, сказанные в одном из последних интервью: "...судьба моя была в каком-то смысле исключительной... Я лишь старался быть на уровне собственной судьбы". Судьба Елены Георгиевны тоже была исключительной. И она тоже прожила жизнь вровень со своей судьбой.

Нам остается память. Вечная память...

И пусть земля ей будет пухом.