Решение судьи Мосгорсуда Владимира Усова по второму делу Ходорковского и Лебедева, увы, неожиданностью для меня не стало. Судя по публикациям в СМИ, похоже, никто уже и не помнит, что именно этот судья впервые признал Алексея Пичугина виновным по второму уголовному делу. Между тем, поскольку я начала заниматься делом Пичугина именно с этого судебного процесса, его события очень отчетливо врезались в мою память.

Это дело касалось самых громких преступлений, приписанных "ЮКОСу" фабрикантами в погонах: убийств мэра Нефтеюганска Владимира Петухова и директора московской фирмы "Феникс" Валентины Корнеевой, а также покушений на управляющего компании "Ист Петролеум Ханделс" Евгения Рыбина.

Усов признал Алексея Пичугина виновным в организации всех этих преступлений.

Однако в сочетании с обвинительным вердиктом парадоксальным в моих глазах выглядел срок наказания. Назначив Алексею Пичугину 24 года заключения в колонии строгого режима, судья постановил: этот срок должен исчисляться с учетом уже вынесенного ранее приговора по первому уголовному делу – 20 лет лишения свободы.

Таким образом, Владимир Усов добавил к уже назначенному сроку четыре года.

За три убийства и два покушения, якобы полностью доказанных в суде, – четыре года?

Для меня это говорит об одном: Владимир Усов прекрасно понимал, что осуждает невиновного (впоследствии этот приговор был отменен Верховным судом РФ).

Некоторые из тех, с кем я говорила об Усове после 17 мая и до вчерашнего дня, строили конспирологические теории: будто бы этого "мягкого" судью выбрали неслучайно и он вынесет хорошее решение. Но я считаю, нельзя быть наполовину праведным судьей. Суд – это не то место, где можно пытаться поступить так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Ведь, как известно, с волками жить – по-волчьи выть.

Вчерашние события это, по-моему, в очередной раз подтвердили. А как хотелось ошибиться...