Колонка Владимира Абаринова "Предубедительные улики" о процессе по делу об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой зацепила, и я решила ответить. Не поспорить, а продолжить разговор и по возможности прояснить неточности.

Не берусь оценивать дело как «сомнительное» или «очевидное». Посетив несколько первых заседаний суда, я поняла только то, что оно сложное. И взялась разбираться в нем, вникать, стараться не делать скоропалительных выводов и ничего не упустить. Поэтому хочу уточнить моменты, которые упоминаются в колонке Абаринова, с учетом последних двух заседаний.

Обыск. Версия Тихонова и Хасис не совпала с протоколом. Это, безусловно, вызвало сомнения, которые подкрепились тем, что свидетели-эфэсбэшники, проводившие обыск (Дмитрий Жемеров и Сергей Даладов) отвечали на вопросы подсудимых и адвокатов «в условиях, исключающих визуальное наблюдение», то есть из тайной комнаты. Измененный голос в динамиках – вот и весь сотрудник.

Могу понять, когда скрытыми выступают свидетели убийства. Верю, что им страшно. Но сотрудники ФСБ приходили делать обыск, вероятно, не в масках? Их лица известны Тихонову и Хасис, они дают показания как должностные лица, присяжных в зале нет (допрос проводился в рамках процессуального этапа процесса), фото- и видеосъемка запрещена. Кого они боятся?

Первыми живыми свидетелями были следователь Ольга Неминущая и понятая Наталья Синельникова. Их показания некоторым образом сдвинули чашу весов в пользу протокола. Даже если не брать во внимание следователя, понятая была вполне убедительна и вроде как не заинтересована.

Адвокат Маркеловых Роман Карпинский, высказывая свое мнение о протоколе обыска, отметил, что в процессе имеет значение наличие изъятого оружия, а также тот факт, что Тихонов признал его своим и согласился с тем, что незаконно продавал его. Спор о нарушениях при обыске не может рассматриваться в данном суде, он должен быть обжалован отдельно. Необходимо уточнить, что этот обыск не относится к убийству - он является доказательством по статье о незаконной торговле оружием.

Ни один документ, ни одно действие до сих пор не было обжаловано защитой Тихонова и Хасис. Ни обыск, ни арест, ни мешки на головах. Что странно.

Внешность убийцы. Когда я писала, что «последующие бесконечные и бессмысленные уточнения у свидетеля возраста убийцы, цвета бровей, одежды и прочего теряются на фоне услышанного», я не имела в виду, что это незначительные моменты вообще. Все дело в том, что серьезных расхождений в показаниях не было. Приведу примеры.

В показаниях во время следствия Мурашкин (кстати, почему фамилия вымышленная?) говорит, что человек с пистолетом, которого он видел на Пречистенке, был на вид 20-22 лет. Потом свидетель описывает еще какие-то подробности и снова, в этом же предложении, возвращается к возрасту – дает молодому человеку на вид 25-30 лет. Давая показания в суде, Мурашкин сказал "20-27 лет". Относительно цвета бровей свидетель дает показания «темные, но не черные» (следователю), «темные, такие русые» (суду).

Потому я и назвала эти уточнения бессмысленными – они ровным счетом ничего не дали ни защите, ни обвинению.

Репортажи из зала суда. Могу отвечать только за свои, и, надеюсь, они не выглядят тенденциозно. Адвокаты защиты действительно ведут себя недостойно и грубо, это можно увидеть в любой день судебного заседания. Их не нужно «изображать», они сами показывают себя во всей красе. Судья, видимо, в напряжении от сложности процесса и внимания прессы, пытается вести процесс «как надо». Но что-то не заладилось, и «как надо» не получается. Один из зрителей после очередного заседания отметил: «...что очевидно: никто (адвокаты защиты, прокуроры и судья) не знает, как должен выглядеть нормальный судебный процесс. Адвокаты пляшут, пытаясь выглядеть эффектно. Судья пытается их успокаивать, переходя в назойливые нравоучения. Прокуроры банально срываются на хамство и гримасы». Вот вам тоже мнение.

В общем, понятно, в какой стране, с какими следствием и судебной системой мы живем. И хотя не питаю симпатии к подсудимым, я понимаю, что должны быть наказаны настоящие убийцы, а не первые попавшиеся под руку неонацисты. Тихонов и Хасис имеют право на правосудие. И дело тут не в абстрактной справедливости (у каждого она своя), а в законе.

Лично я вижу выход в том, чтобы слушать людей в суде, вглядываться в их лица (при условии «визуального наблюдения»). И пытаться понять самостоятельно: убийцы или невиновные сидят на скамье подсудимых.