Сегодняшняя Россия потрясает масштабом нацистских выступлений, как и степенью общественной терпимости к ним. Поневоле задумаешься о механизмах психики, определяющих такую терпимость.

История человечества проходит в постепенном расширении осознаваемых общностей, если угодно - в расширении круга "своих". В этот круг попадают со временем представители иных родов/племен/народов/сословий/вер/рас/видов, женщины, дети, пожилые, гомосексуалисты и лесбиянки, люди со своеобразием физической и(ли) душевной организации. Подобные процессы идут далеко не гладко, не всегда прямолинейно, но общую перспективу они формируют. Стремление перевернуть перспективу, вернуться вспять, воззвав к "голосу крови", - одна из главных особенностей фашизма.

Уже написано немало верного об игре ультраправых идеологов на социальных противоречиях. Кроме прочего, многослойность существующих коллективных идентичностей дает фашистам большое пространство для маневра. Чтобы подтвердить нерушимость одних барьеров (уже подточенных историей), наци апеллируют к другим, еще сохраняющим мнимо-необходимый характер. В сжатом, спружиненном виде такой метод проявляется в создании "сужающих метафор". Типичный пример - именование приезжих-мигрантов "зверьками", принятое в наци-среде.

В самом деле: антропоцентризм остается пока самым прочным бастионом архаики в общественном сознании. Даже все представления о свободе, равенстве, терпимости крепко спаяны с посылкой о высшей ценности человека. Иной раз левак и либералка вдруг сходятся в сетованиях на зоозащиту или веганизм, отвлекающие от "серьезной борьбы" за права людей.

Но если гуманизм (слово-то опять же какое...) заканчивается на зверьках, - для фашей дело остается за малым: перевести в категорию "зверьков" и остальные неугодные им группы. В перевернутой бонхэдовской картине мира все "чужие" становятся объектом даже не террора (как скажем мы), а охоты. Как заметила одна левая активистка, облик Тихонова, Хасис и многих их соратников, похоже, мало напоминает психотип убийцы в обычном понимании. Скорее, перед нами люди, возрождающие охотничьи традиции: хочется завалить лося/адвоката, и это драйвово. Охота же издавна считалась благородным искусством, особенно для настоящего мужчины.

Язык выражает внутреннее состояние человека/человечицы, а в то же время формирует его, являясь важным свидетельством о его носител(ьниц)е. И о его(ее) друзьях. Российские нацисты живут не в вакууме. Им ничуть не в падлу состоять на госслужбе, защищать диссеры или участвовать в иных партийных съездах. При этом подчас приходится временно отложить в сторону свой фирменный лексикон. Но язык не та штука, которую удается держать в сейфе. Интересно проследить, как преломляется жаргон фашистов в риторике их политических соседей.

Многие, возможно, уже поняли, что речь пойдет о группе Милова "Демвыбор". Один из деятелей "Демвыбора" Сергей Жаворонков - участник и оргкомитета "Русского марша". Мало удивительного в том, что в полемическом словаре миловцев зоофобная символика, образы враждебных "зверей" занимают весьма заметное место.

Творцами зоофобной символики нацисты, конечно, не являются: она присутствует и в канонических христианских текстах, и в обиходной речи (кто из нас не ругался "свиньей" или "собакой"). Писатели-классики тоже без нее не обходились. Но из перечисленных источников все современные авторы черпают относительно равномерно. Между тем лишь у бонхэдов и у активистов "Демвыбора" риторическое соотнесение врагов с животными становится правилом. "Дайте хоть один пример, чтобы даун чего-нибудь добился. Это же животное", - говорит Жаворонков о правозащитнице Анне Каретниковой. Таким образом, Жаворонков (помимо того что проявляет ксенофобию и поразительное невежество) использует двойную "сужающую метафору": правозащитницу он уподобляет людям со своеобразием в развитии, каковым, в свою очередь, отказывает в принадлежности к людям в принципе (последнее, как известно, в наибольшей степени отличало германских нацистов). Несколькими строчками ниже сей носитель птичьей фамилии говорит о "петухе" Моисееве, достойном ощипывания (ну, это, положим, из "обычного" гопнического гомофобного жаргона), и о "существах", пополняющих ряды миловских оппонентов.

Жаворонков - фигура скандальная, успевшая стать одиозной. Но что же сам "умный" и "респектабельный" Милов, известный нам в свое время по передачам "Эха"? О чем бы он там себе ни думал, с кем бы ни водился - кажется, Милов успел стяжать себе репутацию человека взвешенного? Ну, хотя бы, сдержанного?

"Крысы должны уйти" - такой лозунг выдвигает Милов, пародируя при этом эмблематику едросов. Круг отрицательных ассоциаций, часто связываемых с крысами (верней, с этим словом), широко известен. И лозунг мог бы у кого-то сойти за остроумный. Вот только крысы обычно уходят с корабля тонущего, сигнализируя, что пора сваливать и всем остальным...

Нашего трибуна, однако, зоофобные символы отчего-то неудержимо притягивают."жЫвотное" - так характеризует Милов одного из депутатов.

Да стоит ли так уж вязаться к словам? В конце концов, среди оппонентов Милова порой оказываются и люди крайне несимпатичные, от идеалов свободы далекие? Так-то оно так. Да только вот термины, употребляемые этим человеком, имеют четкий внутренний смысл. Его соратники этот смысл раскрывают предельно ясно.

Станислав Яковлев из того же "Демвыбора", протестуя против возможных гонений за употребление ксенофобной лексики, поясняет уже совсем без обиняков: "Зрелые люди... хорошо знают и понимают без комментариев внятное слово "звери". Расскажите им про антифашизм, узнаете много интересного". "Звери, зверьки, зверье - могут быть варианты", - растолковывает он ниже в комментах - для самых непонятливых.

Стоит ли после этого удивляться, когда в ход идет у представителей той же группы и слово "хачи", и прямое одобрение погромщикам с Манежной.

Спросите у Яковлева и его единомышленников про антифашизм. Узнаете много интересного... Раскрой рот, скажи мне что-нибудь - и я скажу тебе, кто твои друзья...

Перемены в России обязательно наступят. Думаю, что это случится скоро. Всем нам крайне важно отдавать себе отчет в том, кому и чему мы способствуем в общественной и политической жизни. И не пустить к власти тех "демократов", которые практически не скрывают своего родства с фашистами и погромщиками.