У нас чуть что - сразу уголовное дело. А надо было разбираться не с Бычковым, а с его центром и вообще с «Городом без наркотиков» и разрешать конфликты в рамках гражданского судопроизводства и в публичных дискуссиях. Чтобы не получалось чТО президент узнал о чем-то из Интернета и затем все каналы рассказывают, что "президент что-то узнал". Тут же создается миф, обнаруживается, что в прокуратуре у нас якобы сидит наркомафия, а Бычков – Робин Гуд, нечто среднее между плечистым и крепким парнем из стихотворения Маршака и приморскими партизанами.

На мой взгляд, ребята из «Города без наркотиков» перегибали палку в своем реабилитационном энтузиазме, и это требовало какой-то реакции со стороны властей. Только УК здесь не нужен. Это могли быть другие меры реагирования со стороны надзирающих и контролирующих органов: будь то прокуратура или органы здравоохранения и наркоконтроля.

Мне, честно говоря, несимпатичны методы, которыми действуют Ройзман и вся его команда, включая Бычкова. Но я не могу категорически утверждать, что методы шокового силового воздействия на человека, страдающего наркоманией, недопустимы ни в каком случае. В определенных пределах и по отношению к определенным больным это может быть результативно. Все организации - и коммерческие и некоммерческие, и занимающиеся реабилитацией на религиозной основе, и по 12-шаговой системе, традиционными и нетрадиционными методами – все они завышают свои показатели по части ремиссии. Проверить это невозможно. И всегда даже в самом сомнительном реабилитационном центре найдутся пациенты, на которых лечение подействовало положительно. Потому что здесь подключаются внутренние ресурсы: если сам человек настроен на выздоровление, ему могут помочь самые разные методы. Поэтому и центр Берестова, и центр Маршака, и любой государственный наркологический центр могут иметь какой-то процент положительных результатов. У кого он больше, у кого меньше, никто не может сказать достоверно.

У Тенгиза Абуладзе в фильме «Древо желания» старушка-мать водит за собой великовозрастного сына, страдающего каким-то сонным ступором, и просит батюшку и других высокодуховных лиц: "Будь так добр, ударь моего сына". Когда парня бьют, он действительно оживает и сам начинает драться.

Если Бычков виновен в похищении людей, тогда почему родители не привлечены как соучастники? Зачастую родители сами пережимают, и это касается не только наркотиков. Так, чаще всего задерживаются или навсегда остаются в некоторых религиозных группах дети тех родителей, которые наиболее активно борются с сектами (в правовом смысле я не приемлю этого слова, но публицистически его можно использовать). И ведь когда в государственных наркологических центрах удерживают больных, мы не называем это похищением человека.

На наркологию должно распространяться законодательство о психиатрии, где четко прописано, в каких случаях недобровольное лечение страдающих психическими расстройствами людей допускается и даже необходимо. Решение в любом случае принимает врач, в каком-то случае оно, конечно, может быть оспорено.

На практике наркологическое лечение ускользает от этого регулирования, хотя наркомания – это психическое расстройство. Мы же прекрасно понимаем, что есть случаи, когда психиатрическое воздействие на личность неизбежно связано с насилием, с принуждением. От этого не уйдешь, существуют такие состояния, которые этого требуют. Некоторые стадии наркомании близки к этому. Но поскольку все это не урегулировано, а скорее – не осознано, то получается, что тот, кто методы, совершенно естественные в психиатрии (смирительные рубашки, фиксация в лежачем положении и т.п.), использует для лечения наркомании, становится преступником. Правовое поле устроено таким образом, что человек, который затевает работу, так или иначе связанную с наркоманией, рискует вступить в противоречие либо с бессмысленным законом, либо с какой-либо профессиональной монополией.

В НИИ терапии Сибирского отделения РАМН доктора наук лечат наркоманов розгами. И ничего.

Надо сказать, что есть более гуманные, чем у Бычкова, и в то же время более эффективные методы, которые у нас тоже запрещены. Допустим, если сейчас кто-то занялся бы заместительной терапией, то есть лечением бупренорфином, метадоном или медицинским героином, ему бы не 3,5, ему бы 13,5 лет дали. И формально прокурор был бы прав.

У нас единственная страна в Европе, где полностью запрещено лечение наркомании наркотическими средствами - теми же метадоном, героином. Хотя именно героиновая терапия дает наиболее высокий результат при тяжелых формах опиоидной наркомании, это показывает опыт Швейцарии и Германии.

Однако российская наркология - это придаток к правоохранительной системе. Вся антинаркотическая политика государства построена на силовых, полицейских методах. Наркология бессильна потому, что она по остаточному принципу финансируется, по остаточному принципу регулируется. Нет законодательства о профилактике, есть только ужесточающие поправки в Уголовный кодекс.

Безнравственно обвинять Бычкова в похищениях и прочих силовых действиях на фоне тотального насилия, которому подвергаются наркоманы и не наркоманы в милиции и наркополиции. Можно представить, насколько добровольно давали показания против Бычкова так называемые потерпевшие.

Я не разделяю позицию государственного обвинения и суда по данному делу. Но то, что последовало за приговором, еще хуже. Комментарии президента Дмитрия Медведева и главы ФСКН Виктора Иванова, по-моему, совершенно вне рамок правового поведения. Мы, как граждане, можем защищать Бычкова, протестовать против судебного решения, требовать пересмотра, клеймить суд и так далее. Но президент неправомочен давать поручения генеральному прокурору «взять под контроль, разобраться». Генпрокурор не подотчетен президенту в своей процессуальной деятельности. Прокуратура может действовать в интересах осужденного, если нарушены правовые нормы, но совершенно самостоятельно, без указания президента. Выступления Медведева и Иванова – недопустимое вмешательство должностных лиц в судебную компетенцию, неприкрытое давление на суд. То, что это произошло в деле Бычкова, – тем хуже для Бычкова, если его такими неправовыми методами будут вытаскивать.