Война, захлестнувшая в одночасье Ингушетию, стала неожиданностью только для тех, кто не хотел замечать очевидное. Лидеры боевиков неоднократно давали понять, что летняя кампания для федералов будет тяжелой, причем воевать придется не только на территории Чечни. Последнее предупреждение прозвучало от Аслана Масхадова на прошлой неделе. В интервью радио "Свобода" президент Ичкерии предложил Кремлю (в какой уже раз) мир на равноправных условиях. Если и на этот раз его голос не будет услышан, сказал Масхадов, то чеченские отряды перейдут в наступление. Двумя днями позже представитель Масхадова в Европе Ахмед Закаев уточнил, что имел в виду его патрон, говоря о наступлении. По словам Закаева, 14 июня на заседании полевых командиров было принято решение о проведении крупных операций за пределами Чечни.

К угрозам боевиков многие в России отнеслись скептически, хотя, как уже давно замечено, их планы реализуются не реже, чем замыслы федералов.

21 июня в 22.10 крупные отряды моджахедов (чеченцев и ингушей) атаковали подразделения МВД, погранвойск и Министерства обороны на всем протяжении ингушского участка трассы Ростов-Баку. Эта дорога - главная артерия региона: по ней осуществляется связь между 58-й армией СКВО, дислоцированной в Осетии, и группировкой российских войск в Чечне. Боевики захватили Назрань, Карабулак, станицу Слепцовская и, по некоторым данным, атаковали место дислокации 503-го полка 58-й армии близ станицы Троицкой.

Основные силы вошли в Назрань со стороны ингушских сел Экажево и Насыр-Корт, вероятнее всего, спустившись из своих горных лагерей на территории республики. Знали ли об этих лагерях российские военные? Получается, не знали.

Близ села Яндыри был выставлен мобильный пост. Все эти пункты расположены вдоль дороги Ростов-Баку, так что контроль над ними означает контроль и над самой трассой.

Похозяйничав в городе несколько часов, потеряв двух бойцов, нападавшие утром 22 июня стали отходить в сторону лесных массивов, где они и будут искать спасения от ударов авиации и тяжелой артиллерии. В том, что федералы задействуют всю свою огневую мощь, сомнений нет. По принципу "после драки".

Похоже, ситуация развивается по наихудшему для российских властей сценарию. Еще в конце прошлого года силовики в своих докладах президенту Путину отмечали реальную опасность крупных наступательных операций боевиков за пределами Чечни. Да и сами полевые командиры этого не скрывали. Еще весной 2002 года представитель штаба Шамиля Басаева заявил, что если бы не чеченские беженцы, то они бы в Ингушетии все уже давно "сожгли". По его словам, республика представляет собой удобное место для ведения позиционных боев. (Обращает на себя внимание, что наступление боевиков в Ингушетии началось как раз после закрытия там всех крупных беженских лагерей.) В октябре прошлого года амир одного из джамаатов также предупредил, что "в будущем году война охватит весь Кавказ". В январе этого года полевой командир Доку Умаров в интервью сетевому изданию "Ичкерия" сказал: "Планируемые нами операции в случае их успешной реализации могут кардинально изменить всю ситуацию на Северном Кавказе".

Летом 2003 года Шамиль Басаев совершил тайный вояж по республикам и областям Северного Кавказа. Он провел не менее двух месяцев в Ингушетии и трех месяцев в Дагестане, а также посетил Кабардино-Балкарию и Ставропольский край. По итогам поездки были созданы Сунженский (юг Ингушетии), Ингушский (Назрань), Алханчуртский (север Ингушетии), Осетинский, Ставропольский и Дагестанский сектора фронта. Летом того же года Руслан Гелаев со своим отрядом перешел из Чечни в Ингушетию и разбил лагерь близ горного села Аршты. Здесь он собрал отряд из чеченцев, ингушей (их, по некоторым данным, было до 120 человек), кабардинцев и карачаевцев. Нечеченцы становятся под знамена моджахедов по разным мотивам: это и кавказская и исламская солидарность, и реакция на антикавказский расизм в центральной России. Для ингушей особенно болезненна противоправная деятельность в республике подразделений ФСБ, приводящая к многочисленным "исчезновениям" людей.

Гелаев готовил своих новобранцев к крупным боям за пределами Чечни. В качестве генеральной репетиции был осуществлен скрытный рейд нескольких сотен человек в Северную Осетию, к месту расположения офицерского училища 58-й армии близ села Комгарон.

Но и федералы не сидели сложа руки. После прихода к власти в Ингушетии генерала ФСБ Мурата Зязикова спецслужбам был выдан карт-бланш на проведение спецопераций и захват всех "подозрительных" лиц. В республике началась череда ночных арестов и похищений. Одновременно в ингушских горах наращивали свои силы пограничники и части Минобороны. Появились новые заставы и комендатуры. В Сунженском районе стали действовать поисковые группы. В небе постоянно барражировали самолеты - по любому месту, где подозревалось присутствие боевиков, тут же наносился ракетно-бомобовый удар. Так, совсем недавно, в двадцатых числах мая, бомбардировке был подвергнут лесной массив близ села Мужичи. В штабе ОГВ, судя по пристальному вниманию к окресностям Грозного, считали, что направление главного удара придется на столицу ЧР. В последние недели артиллерия усиленно обрабатывала леса на подступах к городу, на главных дорогах были усилены заставы. Однако, как это часто бывало и в прошлые годы, планы моджахедов федералам угадать не удалось.

Нападение на Назрань свидетельствует о сохраненном боевом потенциале сил чеченского сопротивления. Эти силы достаточно хорошо подготовлены, чтобы вступать в бой с регулярными частями и даже штурмовать города. Это не теракты, - это продолжение войны, об окончании которой еще два года назад торжественно объявил Кремль.