Депутаты одобрили президентский законопроект о социально ориентированных НКО. Определять, какие организации приносят обществу больше пользы, будут региональные власти. Кому стоит рассчитывать на господдержку, а кому нет, рассуждают Анатолий Ермолин, Павел Чиков, Екатерина Бермант, Лев Левинсон.

Екатерина Бермант, глава фонда "Детские сердца":

Толку от этого не будет все равно, а зубы сводит. Я понимаю так, что по непонятному им самим принципу они кому-то будут оказывать поддержку, а кому-то - нет. То есть помогать будут тем, кто достоин вместе с государством пилить деньги. Надежды на то, что будут помогать действительно нуждающимся, у меня нет. Насчет того, что уж лучше мы, чем "западные враги" – это, конечно, "своей земли ни пяди, все сожрем сами". Для чего возникают такие инициативы, никогда нельзя понять, впечатление такое, что чиновникам нечего делать. Лучше бы ввели налоговые льготы для тех, кто занимается благотворительностью, большего от них не требуется.

Лев Левинсон, эксперт Института прав человека:

Важна сама схема реализации этого проекта. И хотя избежать разного рода коррупционных схем с использованием подставных организаций полностью никогда не удастся, но все-таки за этим проектом стоит возможность развития модели социального заказа. При добросовестном воплощении этого проекта, при социальном контроле эту инициативу можно приветствовать. У меня есть одно сомнение: насколько возможно и правильно включение в число социально ориентированных НКО правозащитных организаций. С одной стороны хорошо, если они получат господдержку, но опыт показывает, что в таких случаях преимущество имеют карманные правозащитники.

Я опасаюсь, что узаконенная поддержка государством правозащитных программ может повлечь за собой ограничение финансирования этой деятельности международными фондами. В общем и так многие иностранные фонды уже сворачивают свою работу в России, что снижает возможность защиты политических и гражданских свобод в нашей стране. К примеру, такая процедура, как выборы: если за ними будут наблюдать не эксперты "ГОЛОСа", а прикормленные, "более пушистые" контролеры, это будет плохо. Кроме того, есть организации по правам заключенных, политзаключенных и другие. Там, где интересы власти будут ущемляться, никакой господдержки не будет.

В принципе я считаю совершенно нормальным то, что правозащитные организации работают при поддержке зарубежных организаций. Бывают перекосы, но в целом не фонд заказывает работу, а сами правозащитники находят ее. Нужно открыто говорить, какие негативные последствия может нести эта госпомощь. Пусть поддерживают, кого хотят, они и сейчас поддерживают только "нужных". Но если помощь будет оказана реально полезным организациям, я бы от такой помощи не отказывался.

Анатолий Ермолин, исполнительный директор организации "Открытая Россия":

Самое важное здесь – процедура номинирования и отбора организаций, которые будут такие гранты получать. Если все сведется к тому, что глава муниципального образования будет решать, кому из общественных организаций выделить деньги, это будет очередная коррупционная кормушка. А если при этом будут создаваться принципиально новые площадки, где будут обсуждаться эти проекты, их социальная значимость, где соберутся не только представители власти, но и бизнес-сообщество, тогда можно о многом говорить.

Вопрос в том, как государство будет помогать. Я достаточно хорошо знаю российский рынок НКО и могу с уверенностью утверждать, что на нем много игроков, занятых не предоставлением социальных услуг, а осваиванием грантов. По большому счету нет разницы, чьи гранты они будут осваивать – отечественные или зарубежные. В идеале нужно создать такую систему, которая поддерживала бы в первую очередь тех, кто предоставляет соцуслуги, а не гранты осваивает, но это очень сложно. Между тем именно у Запада нужно учиться технике регулирования таких отношений. В Германии, к примеру, есть закон, запрещающий службы социальной помощи там, где есть эффективно действующие общественные организации. Деньги дают тем, кто уже эффективно работает в этой нише: у них уже есть люди, есть мотивация, ресурсы. Поливать надо точки роста, а не те команды, которые будут создаваться при местных администрациях только для того, чтобы быть допущенными к распилу бюджета.

Павел Чиков, глава правозащитной организации "АГОРА":

Существует "Клуб юристов некоммерческих организаций", в который входит больше тридцати юристов. Этот президентский законопроект в клубе активно обсуждался до того, как он ушел в Госдуму. Важно понимать, что законопроект подразумевает не новый тип некоммерческих организаций – любая НКО может стать социально ориентированной. В законопроекте есть ряд критериев, по которым некоммерческая организация может заявить себя как социально ориентированная – не власти будут решать за нее. НКО сама может объявить: мы считаем себя социально ориентированными и в связи с этим обращаемся в государственный орган с просьбой о поддержке. Кроме того, закон не обязывает региональные власти давать НКО деньги, а предоставляет им такую возможность, в случае если они сочтут это необходимым.

Раньше просто не было механизма, по которому региональные власти могли финансировать общественные организации, занимающиеся социально полезной деятельностью. Теперь появилась такая возможность. Вне всякого сомнения, она будет совершенно по-разному реализована в российских регионах. Гапример, наш партнер - организация "Щит и меч" в Чувашии - обращалась в свою администрацию с вопросом, можно ли ожидать финансовой поддержки от властей республики, если будет принят этот законопроект. Им ответили, что денег нет вообще - ни на что. Есть другие регионы, где законопроект может оказаться полезным, если будет реализован.

Нельзя ожидать, что с принятием нового закона жизнь в стране улучшится, такого не бывает. Жизнь становится лучше, если хороший закон по-настоящему реализуется. Надо будет напирать на местные власти с тем, чтобы они начали его применять, и дальше будет понятно, мертвый ли это закон, или живой.