С целью изучения жизни я лет тридцать назад задал вопрос своему старшему товарищу, писателю В.П. Аксенову:

- Василий Павлович, а че это вы все тогда, в начале 60-х, заторчали от Фиделя Кастро да Че Гевары?

Аксенов оживился.

- Понимаешь, - задушевно начал он. - Кубинцы как появились в Москве - бородатые, в джинсах, штормовках... Да как полезли прямо со своими походными мешками на Мавзолей во время демонстрации трудящихся, мы все так и взвыли. Оказывается, коммунисты и такими могут быть, не то что наши козлы - в шляпах да макинтошах!

И, помолчав, добавил:

- Потом-то все понятно, конечно, стало...

Понятно, но не сразу. Когда в 1966 году судили Даниэля и Синявского, то часть тогдашней либеральной советской интеллигенции чуть-чуть обиделась на Андрея Донатовича. За его фразу о том, что у него с советской властью всего лишь "стилистические разногласия". Но особо на эту тему не распространялась, потому что "стилисту" воткнули 7 лет лагерей, а ей нет.

А между тем Синявский копал глубоко. В самом деле, чем мешали власти заумные поэты-авангардисты, расхристанные рок-музыканты или, к примеру, какой-нибудь художник, который, по Хармсу, "нарисовал даму с кнутом и сошел с ума"? Зачем ей нужно было бороться с "пидарасами и абстрактистами", как именовал подобных личностей Никита Хрущев?

Я этого искренне не понимаю. Они ж все ТРАВОЯДНЫЕ были, не подпольщики, не, упаси Бог, террористы.

Конечно же, определенные шаги в направлении собственной госбезопасности советская власть тогда все же делала. За анекдоты уже не сажали. Начальники страны негласно дозволяли своим фрондирующим гражданам слушать по вечерам "Голос Америки" и ругаться по кухням, что "все не так, ребята". Зато чтоб утром - на работу, в различные советские учреждения, в том числе и идеологические. А там уж чтоб ни-ни, не вякать на публике даже в рамках "возвращения к ленинским нормам"! "Нравится - не нравится, спи моя красавица".

А ведь наполни тогда власть продуктовые магазины, особенно в провинции, хоть мало-мальским набором продуктов, чтоб их не "доставали", а покупали, разреши ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, стояла бы она вечно, эта власть, как чаемый Гитлером Третий Рейх, и четвертому было бы никогда не бывать.

Я вот как-то спросил знаменитого на весь мир венгерского писателя Петера Эстерхази, родившегося в 1950 году:

- Петер, ты когда написал свой "Производственный роман"?

- В 1979-м, - ответил Петер.

- А напечатал?

- В том же 1979-м.

- Где?

- Как где? У нас, в Будапеште.

- То есть как так? Да у нас за такие рОманы со сплошным их издевательством над "парткомычами" и другими коммуняками в лучшем случае из Союза писателей гнали, как Войновича с его "Иванькиадой".

- Ну, зато следующий роман, "Малая венгерская порнография", мне пришлось печатать уже в Австрии, - оправдывался Петер.

- И что тебе за это было?

- Ничего. Ведь наш дядя Янош Кадар в отличие от вашего Лени Брежнева декларировал: "Кто не против нас, тот с нами".

Между прочим, название книги "Малая венгерская порнография" совпадает с кратким обозначением венгерской коммунистической партии, вспомнил я. И сказал Петеру в сердцах, что если бы наша советская власть была столь продвинута стилистически, как венгерская советская, то никакой перестройки не произошло бы и все мы до сих пор жили бы под красным флагом, весь СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ.

Субботник, воскресник, пыжиковые шапки членов Политбюро, правительственные "Чайки", творческие отчеты интеллигенции перед партией и правительством, "пред Родиной в вечном долгу"... Вот и накрылась огромная страна СССР медным тазом благодаря старым дуракам. Накрылась, да и что там - что прошло, того уж нет, не о том речь.

А о том, что некоторые молодые люди как будто родились на пустом месте и не знают, чем закончилось желание услужить власти даже для таких, например, выдающихся персон отечественной культуры, как Всеволод Мейерхольд или Исаак Бабель.

И что это вполне логично, когда старый человек в третий раз сочиняет слова Гимна, музыка которого десятилетиями будила наш самый крупный барак социалистического лагеря в 6 часов утра.

Или когда старушка, чьи родители-крестьяне сгинули в Васюганских болотах, стоит на Красной площади с портретом успешного менеджера тов. Сталина - это да, это понятно, она жизнь прожила.

Или когда ряженая прокремлевская молодежь шустрит по улицам столицы в день выборов: цыпленки тоже хочут жить и кушать.

Но вот когда модный, талантливый режиссер из хорошей семьи записывается в партию власти, тут же обсирает ее, а потом обсирает тех, кто его обсирает, - я это воспринимаю как полное непонимание того, что время действительно изменилось хотя бы стилистически. И что "День опричника" - это все же антиутопия Владимира Сорокина, а не прогноз на завтра. Так что чего уж тут так особо лизать, когда вполне можно обойтись без этого. Пока.

О чем и действующий Президент намекнул в беседе с редактором оппозиционной газеты.

Вот почему даже у тех, кто одобряет многие аспекты нашей безумной жизни, возникла упомянутая Синявским стилистическая брезгливость к подобному суетному и неумному поведению. Ведь все это уже было, было, было. Клялись, божились, славословили, а потом скинули на землю памятник Дзержинскому.