Эта птица нам накаркала, напророчила - на столетия. 22 апреля, когда советские граждане по привычке уныло отмечали ленинский день рождения субботником вместо всех угощений, родился великий писатель Владимир Набоков. Жизнь и хромая судьба сделали его эмигрантом, но птица Сирин (его псевдоним) каркала только для своих и про своих. Глубоко русская птица, летающая над бездонной русской топью, непроходимыми русскими лесами и безнадежным, тоскливым русским бездомным простором.

Сын либерала В.Д. Набокова покинул Петербург 18-летним. Бабочки, гимназистки румяные, Тенишевское училище, пейзажи и надежды - все это осталось позади. Впереди был Крым, наш последний берег и бегство в Берлин. В 1922 году какой-то обезумевший монархист попытался застрелить Милюкова, а отец писателя, дворянин, рыцарь и кадет, закрыл его собой. Потом было многолетнее бегство от фашизма. Из Берлина - в Париж, из Парижа - в Америку, за океан, в цитадель свободы.

"Благодарю тебя, Отчизна, за злую даль благодарю!" Злая даль и злое, страшное отечество вблизи, внутри, за спиной. Как в романе "Подвиг", где герой увидел на картинке лес, в который вошел (и не вернулся) мальчик из сказки. И вот герой возвращается в Россию и пропадает навсегда: в подвалах Лубянки, в дальних лагерях. Россия - это сказочный лес, где живут людоеды. И это Набоков понимал уже в 1932 году.

Он учил современников и потомков ненавидеть Сталина и вообще диктаторов. "Истребление тиранов", 1936 год. В 1979-м я переписывала эту новеллу от руки, потому что сборник дали только на одну ночь.

Читайте, сегодняшние сталинисты: "Росту его власти, славы соответствовал в моем воображении рост меры наказания, которую я желал бы к нему применить. Так, сначала я удовольствовался бы его поражением на выборах, охлаждением к нему толпы, затем мне уже нужно было его заключение в тюрьму, еще позже - изгнание на далекий плоский остров с единственной пальмой, подобной черной звезде сноски, вечно низводящей в ад одиночества, позора, бессилия; теперь, наконец, только его смерть могла бы меня утолить".

Спасенный ценою смерти его отца Милюков обманывался и хвалил Сталина на почве плоского восхищения захватом Выборга. Обманывались Бернард Шоу и Лион Фейхтвангер. Набоков не обманывался. Он писал: "Наша богатая осадками, плачущая и кровоточащая страна"; "моя родина, ныне им порабощенная"; "тираны, тигроиды, полоумные мучители человека".

"Приглашение на казнь" написано в 1938 году, но оно актуально и сегодня. Цинциннат был приговорен к смерти за индивидуализм, за нежелание стать прозрачным для толпы и слиться с ней, но разве и сегодня большинство не воспринимает с восторгом "ласковое солнце публичности"? Экстаз "нашистов", единороссов, москвичей, потащившихся 11 апреля на субботник, портреты "В.В." и "Д.А." оптом и в розницу, манежи и арены, где холопы по-прежнему "поддерживают курс"...

Набоков - наш вечный спутник. Его тюремные правила я повесила у себя в лефортовской камере в мае 1991 года. Сегодня эти правила можно повесить над всей покорной, пресмыкающейся во прахе страной: "Кротость узника есть украшение темницы"; "Администрация не отвечает за пропажу вещей, а также самого заключенного". Ласковые палачи Ходорковского и Бахминой - чем они лучше мсье Пьера?

И выход нам тоже подсказывает Набоков: не играть с ними в их игру, не соучаствовать, не подчиниться, встать с плахи - и рухнет их мир, и сквозь палача начнут просвечивать предметы, и мы пойдем "среди пыли и падших вещей туда, где есть существа, подобные нам".