Во времена кризиса особенно очевидно, что 8 Марта - это повод не только для подарков и застолий, но и для размышлений о роли женщины в истории. Кого бы вы назвали самой выдающейся участницей освободительного движения в нашей стране? На вопрос "Граней" отвечают Дмитрий Орешкин, Эдуард Лимонов, Валерия Новодворская, Ирина Хакамада, Марина Литвинович, Георгий Сатаров.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Мне кажется, произошло какое-то изменение. В первой половине XX века модны были женщины-борцы, женщины с обнаженной грудью на баррикадах – "свобода приходит нагая" – Долорес Ибаррури, Клара Цеткин, Роза Люксембург. Я не знаю, насколько они все были реальными борцами, но они были определенно пассионарные дамы. Мать Тереза всю жизнь посвятила противостоянию. Вот эта несчастная женщина, нобелевская лауреатка Аун Сан Су Чжи, которая 19 месяцев сидела под домашним арестом. А у нас Людмила Михайловна Алексеева борется за закон. Не против закона, как многие пассионарные женщины лет сто назад, а за закон - последовательно, упорно, не обращая внимания на всякие взвизгивания, готовая взаимодействовать со всеми для того, чтобы помочь людям, чтобы обеспечить торжество закона. Путин – пусть будет Путин. Лукашенко – пусть будет Лукашенко. Неважно, как люди называются, важно, чтобы люди делали правильные вещи.

Вот это радикальное отличие, потому что логика советской эпохи и, соответственно, женской мифологии – как у Зои Космодемьянской: сорвать чеку и взорвать всех врагов к чертовой матери. Долорес Ибаррури никогда не пойдет ни на какой компромисс с режимом. Но на смену такой подчеркнутой нервической бескомпромиссности приходит другой стиль. Например, солдатские матери, которые защищают беззащитных военных, о которых их собственная страна не заботится. То, что раньше было признаком политической силы, – бескомпромиссность – теперь просто немодно, не актуально. И это очень хорошая перемена.

Эдуард Лимонов, писатель:

Говоря об освободительном движении, хочется назвать только одно женское имя. Правда, не совсем русское. Че Гевара в юбке, даже покруче. Это последняя жена председателя Мао – Цзян Цин, бывшая актриса, фурия культурной революции. На допросе она сказала, что она была псом председателя Мао и кусала тех, кого он велел кусать. Арестована в конце 1980 года, приговорена к смертной казни, которую потом заменили на пожизненное заключение. А в 1991 году она покончила с собой в больнице - повесилась, - оставив записку: "Председатель, твоя ученица и соратница по борьбе идет к тебе".

Валерия Новодворская, публицист:

Я бы назвала пару - Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус. Он блестящий философ, она очень неплохой поэт. Это мыслители, которые раньше всех поняли, что даже Февралю радоваться не стоит, которые абсолютно не разделяли левых заблуждений абсолютного большинства русской интеллигенции и которые, когда оказались в эмиграции, пожалуй, единственные до самого конца не шли на примирение с советской властью. И даже во время войны они не желали победы советской армии и даже пытались сотрудничать с немцами, но те были слишком тупы, чтобы воспользоваться помощью русской интеллигенции. Они же не знали, чем будут заниматься немцы на оккупированной территории, никто не мог знать и про Холокост. Но про Сталина они знали все. Я бы назвала их, Гиппиус и Мережковского, потому что они до последней минуты жизни боролись с большевиками и при этом не были абсолютно заражены имперским синдромом.

Марина Литвинович, член федерального совета Объединенного гражданского фронта:

Немного нечестно спрашивать у женщины из протестного движения, кто самая яркая женщина этого движения. Я даже не знаю, трудно сказать. Вообще сейчас там, где политика еще осталась, политика уличная, к сожалению, счет к женщинам и к мужчинам одинаковый практически. Милиция особенно не разбирает, и когда забирают людей или бьют дубинками, никто не смотрит на пол.

Ирина Хакамада, политик:

Наверное, это первая в мире женщина-дипломат Александра Михайловна Коллонтай. Ярая революционерка, выдающийся политический и государственный деятель. Сейчас протестное движение в России бьется, бедное, его маргинализировали, ему приходится быть радикальным, но это вынужденная мера. Протест у нас носит исключительно уличный характер. Из женщин на ум приходит только Маша Гайдар, но она уже ушла. Молодежь подрастает, и есть достойные, но поскольку им не дают телевизора, то мы их и не знаем.

Георгий Сатаров, политолог:

Я средний специалист по женщинам и уж совсем никакой по женщинам, которые занимаются борьбой. Но мне на ум приходят американские теннисистки Винус и Серена Уильямс – они борются за призы в теннисе. У нас тоже есть отличные теннисистки. Если говорить про протестное движение в России, про наших революционерок, у меня язык не поворачивается назвать их освободительницами - они, наоборот, закрепощали страну большевизмом.