Была в детстве такая чудная сказка: котенок мяукнул, и все ищут – кто это, где он? Некоторое время назад президент России Дмитрий Медведев мяукнул про правовой нигилизм. Теперь после каждого случая правового произвола впору спрашивать: кто это сказал, где он, почему не отзывается?

Пресс-секретарь Хамовнического суда Москвы Наталья Васильева публично заявила о совершенном преступлении – оказании давления на судью Виктора Данилкина и вынесении заведомо неправосудного приговора Ходорковскому и Лебедеву. Где реакция правоохранительной системы? Где предварительное расследование или хотя бы служебное? Почему молчит Генеральная прокуратура? И наконец, почему президент, мяукнувший о правовом нигилизме, не рычит теперь на высокопоставленных нигилистов?

Это, конечно, риторические вопросы, но их надо время от времени задавать, чтобы у власти не появлялось ощущения, что можно болтать попусту и никто этого не заметит.

А вот и свежий случай правового нигилизма. Из года в год секс-меньшинства пытаются провести в Москве гей-парад. Николай Алексеев, организатор акций, уже давно исчерпал все аргументы в попытке убедить городские власти соблюдать права российских граждан. Доводы для отказа давно исчерпал еще прежний московский мэр Юрий Лужков. В конце концов его феодальное "не хОчу" воплотилось в формуле: "Пока я мэр, этого не будет". Но вот он уже и не мэр, а ничего не изменилось. Г-н Собянин по степени правового нигилизма не уступает Лужкову. Он вытащил на свет старые и беспомощные формулировки для отказа – негативное отношение к гей-параду москвичей и невозможность обеспечить безопасность участникам акции. Расписался сразу в двух смертных мэрских грехах: варварском правовом сознании и служебном несоответствии.

Однако, даже оставаясь правовым нигилистом, Собянин мог бы прочитать решение Европейского суда по правам человека, который в прошлом году признал незаконным запрет гей-парадов его предшественником. Неужели с обычной грамотностью у него дела обстоят так же плохо, как с правовой? Вряд ли. Скорее правовой нигилизм для него - это не беда, с которой борются, посещая вечерами курсы ликвидации правовой безграмотности. Это фирменный стиль, которым гордятся, который широко рекламируют.

Другой элемент этого стиля – жесткость при разгоне акции, с избиениями и драками. Нападавших на демонстрантов людей невозможно было распознать – то ли организованная криминальная группировка, то ли уличная шпана, то ли недоодетые сотрудники полиции. Во всяком случае, именно люди в штатском помогали полиции задерживать демонстрантов и тащить их в полицейские автобусы. Один из них, как я заметил, был то ли в длинных семейных трусах, то ли в шортах в веселый горошек. Он вел одну из демонстранток в автобус на Тверской улице, а его бритоголовый приятель с обширной татуировкой на плече расшвыривал стоящих на дороге журналистов. Кто же орудовал 28 мая в центре Москвы?

Может быть, г-н Собянин надеется оправдаться тем, что (как он и предупреждал!) полиция не могла справиться с народным гневом? Но тогда с какой стати гневный народ так тесно сотрудничал с полицией? У некоторых из них даже были полицейские радиопередатчики.

Что-то объяснять скорее всего придется. Московские власти смачно плюнули на решение Европейского суда по правам человека. Столь демонстративное пренебрежение судебным решением может обернуться для России приостановкой членства в Совете Европы или полным исключением. И это будет правильно – если мы не можем создать у себя в стране власть, уважающую законы, то место ли нам в Совете Европы, где уважение к действующим законам считается одной из основополагающих общественных ценностей?

Дело, в конце концов, не только в разгоне гей-парада и безмолвии Фемиды по поводу судьи Данилкина. Дело в стиле. Этот стиль демонстрирует и высшее руководство страны. Председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин в прошлом году заявлял, что Россия вправе выработать защитный механизм от таких решений Страсбурга, которые ее почему-либо не устраивают. Президент России Дмитрий Медведев (тоже "юрист"!) в феврале этого года на заседании Национального антитеррористического комитета во Владикавказе говорил: "Считаю, что в этой ситуации мы вполне можем себе позволить отойти даже от канонов уголовно-процессуального законодательства. Хватит смотреть на это как на священную корову".

Если свой правовой нигилизм так откровенно демонстрируют председатель Конституционного суда и президент, то чего же ждать от захудалого мэра российской столицы? Презрение к закону – наша великая национальная идея! Так кто же все-таки сказал "мяу"? И главное – зачем?