Переводчица Анастасия Корчагина, ничтоже сумняшеся обогатившая многострадальный русский язык диковинным словом "шопоголик", вероятно, не подозревала, что у слова этого есть точный и научно корректный эквивалент - ониоман. Если не нравится чересчур ученый термин, стоило, пожалуй, воспользоваться уже широко употребляющимся словом "покупант", в котором слышится маниакальная одержимость к потреблению. Мой вариант перевода названия первого романа из саги Софи Кинселлы о Ребекке Блумвуд - "Откровения потребленки".

Картина Пи-Джей Хогана Confessions of a Shopaholic вышла на экран в самый удачный для нее момент. Именно сейчас Америка бурно обсуждает будущность экономики потребления. Если эта модель себя исчерпала, то что должно прийти ей на смену? Рецензии на забавную комедию с уморительно смешной рыжей австралийкой Айлой Фишер пишут серьезные экономисты и психологи.

Ситуация, в которой оказалась Ребекка Блумвуд, до боли знакома едва ли не каждому американцу: безотказные прежде кредитные карты вдруг показывают тебе шиш, жизнь взаймы оборачивается кошмаром, под ногами у безнадежного должника разверзается финансовая пропасть, в которую, как известно, можно падать бесконечно. Долговых ям, описанных Диккенсом и Островским, в сегодняшней Америке не существует, но американцев нервирует и приводит в недоумение совет жить по средствам. Как это так - "по средствам"? Не нами такой порядок заведен, почему же мы оказались крайние? Почему на нас он должен закончиться? В чем мы виноваты?

Ни в чем. Ребекка Блумвуд тоже так думает: "Это расточительство завело меня в долги. И ведь я не виновата. Я просто стала жертвой западного материализма - чтобы противостоять ему, нужна недюжинная сила". Совершенно справедливо. Западный бизнес из поколения в поколение воспитывал неодолимую страсть к потреблению. Современный покупант - итог терпеливой селекции.

И Америка тут не первая. Первые симптомы описал еще в 1883 году чуткий к социальным процессам Эмиль Золя в романе "Дамское счастье" (Au Bonheur des Dames). Под этим именем он изобразил первый парижский универсальный магазин Le Bon Marché, а в образе Октава Муре вывел его первого владельца Аристида Бусико.

Романист досконально описал технологию торговли, не забыл и о шоплифтинге (тогдашним дамам было легко прятать ворованный товар под пышными юбками: "они проделывали это в роскошных уборных, обставленных тропическими растениями"), но главное, что уловил Золя, - это психологический настрой не знающих удержу, зачарованных изобилием покупательниц. Взирая на торговый зал сверху, Октав Муре ощущает себя безраздельным властелином этого царства:

"Начинался отлив, груды материй загромождали прилавки, в кассах звенело золото... Обобранные, изнасилованные, побежденные покупательницы удалялись, пресытившись и испытывая затаенный стыд, как после предосудительных ласк в какой-нибудь подозрительной гостинице. А Муре господствовал над ними: он подчинил их своей воле, добившись этого непрерывным потоком товаров, низкими ценами, обменом купленных предметов, любезностью и рекламой... Он создавал новую религию; на смену опустевшим церквам и колеблющейся вере пришли его базары, отныне дававшие пищу опустошенным душам. Женщина бывала у него в праздные часы, в часы трепета и волнения, которые раньше проводила в сумраке часовен, ища выход своей болезненной страстности, прибежища в нескончаемой борьбе между божеством и мужем; она предавалась здесь культу тела, вводившему ее в мир небесной красоты. Если бы Муре вздумал закрыть двери, на улице началось бы восстание, раздался бы отчаянный вопль фанатичек, у которых отнимают исповедальню и алтарь". (Перевод Ю. Данилина)

Как изумительно точно описан здесь недуг и наркотический эффект шопинга, заглушающего внутреннюю душевную боль! И отнюдь не случайны сексуальные ассоциации. Удовлетворение сродни сексуальному ощущает и Ребекка Блумвуд, овладев вожделенной добычей:

"Вот оно, мгновение счастья - когда пальцы обхватывают ручку блестящей, хрусткой сумки и все содержимое этой фирменной упаковки переходит в мое полное владение. На что похоже чувство, возникающее в такой момент? Это все равно что голодать несколько дней, а потом откусить большущий кусок горячего тоста с маслом. Или проснуться утром и осознать, что сегодня суббота. Да что там, такие мгновения сравнимы с лучшими моментами секса. Ничто больше не существует - все мысли и чувства сконцентрированы на этом чудесном ощущении. На одном чистом, эгоистическом удовольствии". (Перевод А. Корчагиной)

Ониомания как душевное расстройство исследована и описана в первой четверти XX века выдающимися психиатрами Ойгеном Блейлером и Эмилем Крепелином; последний предложил термин - от греческого oneomai ("покупать"). В специальной литературе ее называют также compulsive buying disorder (CBD) - "непреодолимое болезненное влечение к приобретательству".

Американская психиатрическая ассоциация пока не внесла ониоманию в свой диагностический справочник; она считается одной из форм impulse-control disorder (ICD) - расстройства контроля за побуждениями. Поскольку эта разновидность психической зависимости менее социально опасна по сравнению с наркоманией или алкоголизмом, на нее долгое время не обращали должного внимания. В итоге, как показало недавнее исследование ученых из Стэнфордского университета, ониоманией страдает сегодня около 17 миллионов американцев, причем мужчины и женщины в равной пропорции.

Как правило, ониомания начинает развиваться еще в нежном возрасте, когда у подростка появляется первая кредитная карта. При этом стремление потратить деньги может и не носить болезненного характера. Явный признак психического расстройства - чувство вины, возникающее вскоре после краткого упоения покупкой. Ониоманы часто даже не разворачивают товар или даже прячут его с глаз долой.

В последнее время американцы стали охотнее признаваться в своей тайной страсти. Появились общества анонимных должников и вебсайты помощи ониоманам. У нас в Арлингтоне психиатры прямо в торговом центре проводят с ними групповые сеансы терапии.

Все это очень хорошо, но возникает резонный вопрос: если неутолимая жажда покупать - род недуга, так, может, больна и экономика, эксплуатирующая его? Чем отличаются от Ребекки Блумвуд экономические советники президента Обамы, предлагающие "оздоровлять" экономику новыми внешними займами? Они все еще надеются вернуть ее в прежнюю колею, а для этого начинают раздавать гражданам всевозможные пособия и налоговые льготы в расчете на то, что граждане тотчас побегут тратить эти деньги и тем самым дадут импульс экономическому росту. Вместо того чтобы найти способ разорвать замкнутый круг, они замыкают его еще туже.

Когда Ребекка не видит никакого рационального выхода из своего положения, она выдумывает фантастический - выигрыш в лотерею. Спустя короткое время она настолько свыкается с этой мыслью, что начинает принимать мечту за реальность и соображает, на что потратить свалившееся с неба богатство: "Особняк в Белгравии мне подходит. Довольная, я опускаю взгляд к строке с ценой и застываю от удивления и возмущения. Шесть с половиной миллионов фунтов! Ну и цены! Шесть с половиной миллионов!.. У меня нет шести с половиной миллионов. У меня осталось всего миллиона четыре... или пять?"