Англоязычная общественность встревожена. В очередном издании Оксфордского словаря английского языка для школьников не оказалось десятков самонужнейших слов.

Словарь продается во всех странах мира, где дети учат английский язык, и считается одним из самых авторитетных пособий. Он переиздается каждый год, и каждый год в него вносятся изменения.

Долгое время никто ничего не замечал. В колокола бухнула мать четверых детей Лиза Сондерс из Северной Ирландии - в отличие от русской пословицы, в святцы она как раз поглядела. Она помогала делать уроки сыну и к величайшему своему изумлению не нашла в словаре слов "мох" и "папоротник". Лиза взяла издания прошлых лет начиная с 1978 года и установила, что оба растения исключены из словника шесть лет назад.

Тогда обеспокоенная мать взялась за дело как следует. Выяснилось, что пропало не менее 150 общеупотребительных слов, бóльшая часть - в издании 2003 года. "Я была в ужасе от того, сколько слов исчезло, - говорит Лиза Сондерс. - Конечно, язык развивается, и оставаться старомодным консерватором в этом вопросе не стоит, но нельзя же выбросить сотни важных слов и заменить их техническими терминами".

Проблема составителей словаря заключается в том, что его объем остается неизменным: 10 тысяч слов. Иначе ребенку семи лет (а словарь предназначен детям начиная с этого возраста) трудно удержать книгу в руках. Поэтому добавлять новые слова можно только за счет исключения старых.

Лингвисты и газетчики кинулись составлять списки вычеркнутых слов, пытаясь понять логику составителей. Оказалось, логика простая. Во-первых, из словаря исключены названия растений и животных. Во-вторых, слова, имеющие отношение к христианству и богослужению. В-третьих, исторические термины.

Винита Гупта, глава отдела детских словарей издательства Оксфордского университета, оправдывается оригинально: "В старых изданиях словаря было, например, много названий цветов. Это потому, что прежде многие дети жили отчасти в деревне и наблюдали смену времен года. Теперь условия их жизни изменились. Мы стали и более мультикультурными. В церковь сегодня ходят не так часто, как раньше. Религия в нашем понимании стала составной частью мультикультурности, поэтому слова типа "Пятидесятница" или "Духов день" были уместны в словаре 20 лет назад, но не сегодня".

Тут мадам редактор несколько кривит душой. Речь идет не об узкоспециальной терминологии, для которой существуют особые словари, а о таких словах, как "алтарь", "аббатство", "епископ", "часовня", "крестить", "монах", "монахиня", "святой", "грех", "ученик" (в значении "приверженец" или "апостол").

Из исторических терминов исчезли "коронация", "монарх", "герцог", "герцогиня", "империя"... Вот уж это положительно интересно. Получается как в "Золотом теленке": евреи есть, а еврейского вопроса нет. Монарх есть, а слова для его обозначения нет!

Но самые тяжелые потери понесла живая природа Англии. Проще перечислить, какие животные и растения остались в словаре, чем какие вычеркнуты. В итоге напрочь лишился смысла, например, монолог Офелии:

"Вот розмарин - это для памятливости: возьмите, дружок, и помните. А это анютины глазки: это чтоб думать... Вот вам укроп, вот водосбор. Вот рута. Вот несколько стебельков для меня. Ее можно также звать богородицыной травой. В отличие от моей, носите свою как-нибудь по-другому. Вот ромашка. Я было хотела дать вам фиалок, но все они завяли, когда умер мой отец" (Перевод Б. Пастернака)

Укроп на месте, а анютиных глазок и фиалок как не бывало!

На помойку надо выбросить и Роберта Бернса с его вальдшнепами, вьюрками и коноплянками, сочинения поэтов Озерной школы и вообще весь воз бесчисленных идиллий и элегий, написанных за десять веков существования английской литературы. Туда же и Диккенса с его "Рождественской песнью" - ведь слова carol в словаре тоже нет. Да что там коноплянка, когда в словаре нет вереска и кабана, плюща и бобра, одуванчика и сороки. Пуделя и спаниеля нету, ивы и морской свинки!

Экзекуции подверглись также сказочные существа - гном, эльф и гоблин. Наконец, из меню англичан исчезли шпинат, бекон и... совершенно верно - овсянка. Cтрашно вымолвить: дьявола нету. Видно, и впрямь последние времена настали: "Чего ни хватишься - ничего нет!"

Место всех этих слов в словаре заняли "блог", "mp3-плейер", "голосовая почта", "приложение (к электронному письму)", "широкополосный", "евро", "ЕС", "толерантный", "вандализм", "взаимозависимый", "здравый смысл", "эмоция", "аллергический", biodegradable (разлагающийся под воздействием микроорганизмов), dyslexic (неспособный обучиться чтению), bungee jumping (прыжок с моста, скалы или вертолета с эластичным тросом), "двуязычный", "гражданство", "комитет", "демократический", "квадрат целого числа", "трапеция", "резец" (передний зуб), "пищевая цепь".

Спору нет, все это слова нужные и полезные. Однако, по мнению экспертов по школьному образованию, при отборе слов составители словаря проявили явную тенденциозность. Некоторые без обиняков называют последнюю редакцию словаря происками мультикультуралистов (или мультикультуртрегеров - Бог весть, как их надо называть). На фоне массовой полиэтнической иммиграции и борьбы с телеящиком, заменяющим детям чтение, дискуссия о словаре приобрела неожиданно острое, актуальное значение. Газеты повели речь о подкопе под культурное наследие Англии, всего англосаксонского мира и, в конечном счете, христианства.

Тема эта ужасно заинтересовала мою 12-летнюю дочь. Она недавно начала читать Джейн Остин и Агату Кристи, хорошо владеет британским английским и очень смешно имитирует английское произношение. В скрэбл она выигрывает у меня всегда. Первым делом мы с ней прошлись по списку вычеркнутых слов. Меня порадовало, что она знает почти всю фауну: не знала только молодого лебедя, для которого в английском есть специальное слово - cygnet, а про тритона помнила, что это что-то вроде ящерицы.

Особенно здорово дочь знает птиц, что неудивительно. Птицы у нас обитают самые разные, и во множестве: ястребы вьют гнезда на крышах нью-йоркских домов, расположенных у Центрального парка, а в Бруклине живет целая популяция диких попугаев, чьи предки сбежали когда-то из зоомагазина; эту захватывающую историю рассказал недавно в своей радиопрограмме Александр Генис.

Прошлым летом на Потомаке, в черте города, мы видели очаровательную большую голубую цаплю (Ardea herodias), невозмутимо стоявшую на одной ноге. Не редкость и символ Вирджинии - кардинал (Cardinalis cardinalis). Для любителей наблюдать за этим пернатым царством выпускаются справочники с картинками, одним из которых мы и пользуемся.

Несколько хуже у дочери дело обстоит с флорой - омелу и падуб она узнала именно из этого списка. Посмотрели на картинки - оказалось, падуб у нас растет вокруг дома в виде живой изгороди, ну и омела тоже курчавится меж ветвей тополей и кленов. Из церковных же и исторических терминов незнакомых ей не нашлось. Из съестного товара не знала марципан.

Можно считать этот культурный багаж англосаксонским. Но он совершенно не мешает ей быть мультикультурной личностью. У нее есть подруги из самых разных стран мира. Знакомство с буддизмом, исламом и конфуцианством входит в школьную программу.

Мозг ребенка способен вместить гораздо больше информации, чем мы предполагаем. Что же касается аргумента про вес книги, которую ребенок будто бы не способен удержать в слабых ручонках, то он смехотворен. Дочь отлично управляется с тремя тяжеленными томами третьего международного издания Вебстера (475 тысяч слов) - открыть книгу можно и на полу, для чего все три тома на полу и стоят.

Поездка этим летом в Россию обогатила ее лексикон следующими словами и выражениями: "блин" (в значении междометия), "фигня", "классно", "бутерброд" и "с ума сошли", причем "блин" она слышала постоянно от самых образованных людей, а "фигню" - в телевизоре. Признаюсь, я ждал ее возвращения с некоторой тревогой: приготовился, как доктор Борменталь, услышать, что Обама мощно задвинул, что Остин вставляет и что ее колбасит от России. Однако обошлось.

По совести говоря, ничего нового и особо оргинального нет в языке падонкафф, которым так упиваются некоторые высокообразованные люди. Раскольников, пряча под камень вещи, украденные в квартире убитой им старухи, читает на заборе написанное мелом: "Сдесь становитца воз прещено". Надпись эта, судя по всему, отнюдь не придумана автором. Анна Григорьевна Достоевская в примечаниях к роману рассказывает, что муж однажды показал ей этот камень во дворе дома по Вознесенскому проспекту: "На мой вопрос "Зачем же ты забрел на этот пустынный двор?" Федор Михайлович ответил: "А за тем, за чем заходят в укромные места прохожие". Теперь понятно, что имеется в виду под дивным словом становитца.

Самое убедительное суждение относительно Оксфордского словаря я услышал не от тех, кто трубит в боевой рог "культурных войн", а опять-таки от своей дочери. "Записывать в словарь mp3-плейер не имеет никакого смысла, - сказала она. - Всякий знает, что это такое. Словарь существует для того, чтобы узнавать значение незнакомых слов".

Остается заключить афоризмом выдающегося английского лексикографа Сэмюела Джонсона, знавшего по собственному опыту, что создать идеальный словарь невозможно: "Словари подобны часам. Худшие лучше чем никакие, а от лучших нельзя ожидать совершенной точности".