Комментарий

Год назад Путин издал указ о реформировании структуры ФСБ. Пафос документа заключался в перенацеливании сил главной спецслужбы на борьбу с терроризмом. В качестве главной структуры, куда должны были сходиться все нити сил антитеррора, был назван Департамент по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Его наделили немереными полномочиями, техникой, укрепили кадрами. Именно под это направление были выделены дополнительные средства в федеральные бюджеты 2004 и 2005 годов. В Кремле подчеркивали: указ снимает с повестки дня проблему координации различных антитеррористических образований. Все, вопрос закрыт - всем рулит ФСБ.

Прошло два месяца, и дети в Беслане пошли в школу. И вновь операция по освобождению заложников вылилась в операцию по их уничтожению. Виноватых - кроме, естественно, террористов - не обнаружилось. Местный главный чекист, маячивший перед телекамерами в эти дни, был тихо и с почетом переведен в Москву заниматься наукой. И опять долгие сетования на несогласованность сил, участвовавших в штурме школы. Опять, значит, не поняли друг друга борцы с террором.

Как такое могло случиться при столь продуманном президентском указе? Не успели перестроиться, вдумчиво изучить документ? Возможно. Но примечательно, что именно в это же время, незадолго до Беслана, тот же президент объявляет о создании в Южном федеральном округе новых структур по координации антитеррористических операций - групп оперативного управления (ГОУ). Во главе каждой группы (а таких на Северном Кавказе было создано 13) был поставлен полковник внутренних войск. Именно ему при возникновении кризисной ситуации должны подчиняться все правоохранительные органы, военные, чекисты, подразделения МЧС, которые так или иначе задействованы в спецоперации. Таким образом, главным координатором борьбы с терроризмом назначалась ФСБ, а руководство этой борьбой на Северном Кавказе, где сосредоточена главная террористическая угроза, возлагалось на МВД, точнее, внутренние войска. Ничего не скажешь, толково придумано.

И вот опять голос из Кремля - нужно суперведомство по борьбе с терроризмом. А к нему, соответственно, и суперполномочия, и суперденьги. Все очевиднее становится, что наличие в стране террористов открывает перед спецслужбой неограниченные возможности самосовершенствования. Только этот захватывающий процесс почему-то не защищает население от террора. Напротив, граждане начинают потихоньку осознавать, что не мешало бы защититься и от "органов". Вот в этом и отличие американской практики антитеррора от отечественной. Потому что там есть кому защитить граждан от спецслужб, даже от гигантского Министерства внутренней безопасности, - это и Конгресс, и гражданские институты, и свободные СМИ, независимое правосудие. А у нас кто будет держать поводок этого монстра? И держит ли кто-нибудь уже сейчас?

Владимир Темный

Дословно

Анатолий Сафонов

Американцы поняли, что разноречивость информации губительна для государства: с одной стороны, поощряется соревновательность, создается более глубинная картина, но, с другой стороны, если сведения не пересекаются, то они противоречат друг другу и в итоге вводят в заблуждение высшее политическое руководство. Один из важнейших вопросов – принятие точных политических решений на основании разведывательных данных и взаимная ответственность политических структур за правильность решения, а также профессиональная ответственность спецслужб за точность информации, на основании которой принимаются те или иные решения. Пример Ирака показателен. Сейчас политики говорят, что развединформация была неточной, а спецслужбы заявляют, что соответствующая информация была неправильно прочитана. За всем этим стоит задача эффективного взаимодействия. Американцы пошли еще дальше и ввели должность так называемого "разведцаря", к которому должна стекаться вся информация. Он обязан выявлять противоречия и решать, что следует уточнить или отправить на доработку.

"Независимая газета", 16.06.2005