Культура
Статьи
Бабушкины сказки
Первой отсмеялась Нюра и, вытирая слезы, сказала: "Ой, не могу! Сама себя еврейкой назвала. Мосевна, ты что ж такое говоришь! Ты ж хороша баба, хоть и городска! Кака ж ты еврейка-то! Ну насмешила! Я прям чуть не обоссалася!"
Оборона Воронежа
В Воронеже я не был, но что-то подсказывает мне, что задача "не позволить превратить Воронеж в Амстердам" кажется невыполнимой лишь на первый взгляд. Неизбежность такого превращения – делайте со мною что хотите - не кажется мне фатальной.
Праздник послушания
Проспект Академика Сахарова появился в Москве по недоразумению. Улица Михалкова появится по определению, потому что вся Россия – это большая улица Михалкова, потому что в России очень трудно жить честно, без цинического мировосприятия и презрения ко всему, с любовью к этой неприкаянной стране.
А судьи известно кто
Еще раз говорю: сильный человек. Это мое личное мнение, я в школе плохо учился, шпаной был, если по-честному, но этот урок усвоил на всю жизнь. Характер нордический, твердый, к врагам Родины беспощаден - таков Чацкий. Волевой, решительный, суровый, хотя и невысокого роста. Трудолюбивый, как раб на галерах.
Дункаль
"Наши занятия начались с того, - пишет Жолковский, - что он объяснил мне, что его имя, Дункаль, значит "ядовитое дерево", а также "герой". Я сказал, что не вижу этимологической связи. "Ну как же, - пояснил Дункаль, - "убивает много".
Падение
Меня предупреждали, что надо ждать от Михалкова большой подлости, деградации, самозакрепощения. Я никогда в это не верила. Зачем? Какая нужда? Логики здесь нет, и 30 сребреников Иуда потратить не успел. Сколько сребреников положено за холопски-юбилейные "55"? Но даже если миллиард, то бессмертная душа все-таки дороже.
Довольно простоты
Русская действительность сводима к двум фундаментальным элементам, объединенным в диалектическое единство известной народной поговоркой про простоту и воровство. А потому вопрос о том, что из них хуже, есть вечный русский вопрос.
Глоток пуха
Егор Летов умер. Как говорят, тихо и легко. Такая смерть, как его песни, дает необъяснимую надежду, которую не смогли обрести летовские общественные начинания. И мне очень хочется в день похорон поэта отпустить в небо воздушный шарик, легкий, как глоток пуха.