Уважаемые суд, участники процесса, а также присутствующие в судебном заседании!
Поскольку в ходе судебного следствия мне довелось защищать нескольких подсудимых, то свою защитительную речь я хотела бы посвятить защите подсудимых Барабанова А.Н., а также Луцкевича Д.А., Духаниной (Наумовой) А.И., Зимина С.Ю., Полиховича А.А. и Савелова А.В.
Мы живем во времена митингов, демонстраций, протестов, и уголовные дела, подобные настоящему уголовному делу о массовых беспорядках, несмотря на то что судебная практика только складывается, все чаще становятся предметом судебного разбирательства.

Свое выступление в защиту подсудимых я хотела начать со слов, изложенных в речи выдающегося адвоката Плевако (по делу о массовых беспорядках на Коншинской фабрике 1897 года), поскольку сказанные им слова очень символичны и соотносимы настоящим уголовным делом:

“Толпа – стихия, не имеющая ничего общего с лицами, ее составляющими.
Толпа – здание. Лица – кирпичи. Из одних и тех же кирпичей создается и Храм Богу, и тюрьма – жилище отверженных.
Перед первым вы склоняете колена, от второго бежите с ужасом.
Разрушьте тюрьму – и кирпичи могут пойти на постройку Храма.
Толпа – чудовище, она задавит, не останавливаясь, когда идет разрушать или встречать святыню народного почитания.
Быть в толпе – это еще не значит быть носителем ее инстинктов.
В данном случае преступником была толпа, однако судят не толпу, а несколько десятков человек, замеченных в толпе.
Толпу образовали массовые инстинкты, а толпу подсудимых – следователи и обвинители.
Толпа ушла, а судят отдельных”.

Из озвученных мной слов, сказанных еще в XIX веке, следует, что времена меняются, а суть мотивации поведения следствия и обвинения остается.
Как это ни парадоксально, по данному уголовному делу на скамье подсудимых оказались те, кто был задержан в административном порядке и кто попал в объектив фото- и видеокамер, – подумайте над этим!
На скамье подсудимых находятся молодые люди, каждый из которых являет собой пример достойного поведения в семье, в учебе, по месту жительства, по месту работы. Безусловно, я не смогу охарактеризовать каждого из них так, как о них искренне и с пониманием их сути могли бы рассказать их близкие и родные, находящиеся в зале суда: отцы и матери, братья и сестры, жены и просто любимые.

Я могу ограничиться лишь сухим перечислением фактов.
Все они социально адаптированы: имеют постоянное место жительства в Москве, Луцкевич, Духанина (Наумова), Зимин, Полихович до задержания были студентами вузов, успешно учились; Савелов звезд с неба не хватал, работал просто рабочим, но не всем же быть инженерами и юристами, кто-то должен строить дома и дороги; Барабанов также по мере возможности до задержания работал.
Никто из числа названных мной подсудимых ранее не привлекался к уголовной ответственности, не принадлежал ни к каким политическим партиям и движениям и группам фанатов.
Луцкевич и Полихович с честью отдали долг Родине – служили в армии, морской пехоте, а это элитный род войск в российской армии.
В общем, подвигов не совершили, но подвиг в жизни совершать совсем не обязательно, главное – подлости никому не сделать.

Сам по себе факт, что данные молодые люди пришли на митинг 6 мая 2012 года, для того чтобы выразить свою гражданскую позицию по итогам прошедших выборов президента Российской Федерации, свидетельствует о том, что перед нами граждане Российской Федерации, которые искренне, всей душой радеют за будущее своей страны – России. Они пришли на митинг потому, что желают лучшего для своей Родины, где они родились и выросли. Родины, за которую сражались их деды и прадеды на фронтах прошедших войн, строили фабрики и заводы, поднимали благосостояние народа. Полагаю, что на скамье подсудимых оказалась совершенно необоснованно далеко не худшая, а лучшая часть из числа молодого поколения, на плечи которых должна лечь ответственность за судьбу нашей Родины – России. Данные молодые люди по своей сути не могут быть преступниками. Воистину – судят не тех, кто совершил, а кого поймали (почти по Жванецкому).

На фоне изложенной мной краткой сухой характеристики личности каждого из подсудимых совершенно чудовищной видится мера наказания в виде реального лишения свободы сроком, превышающим пять лет, запрашиваемая стороной обвинения. ДОКАЖИТЕ, УБЕДИТЕ, почему необходимо избирать для этих ребят меру наказания в виде реального лишения свободы. Какова причинно-следственная связь между теми действиями, которые инкриминируют подсудимым, и запрошенной мерой наказания. Что в них есть такого, что можно исправить только в местах лишения свободы? Разве аргументация, что санкция вменяемых статей обвинения предусматривает меру наказания в виде реального лишения свободы, может быть достаточным обоснованием? Ведь в данном случае речь идет о жизни каждого из них. Уже никто не восполнит им то время, что они находятся под стражей, лишенные возможности дарить любовь, внимание и заботу своим близким и родным. Дольше всех из подсудимых находится под стражей мой подзащитный А. Барабанов – уже 609 дней.

Еще более абсурдной видится запрашиваемая подсудимым стороной обвинения мера наказания, исходя из доказательств, представленных стороной обвинения в обоснование виновности подсудимых в инкриминируемых им деяниях.
Исходя из доказательств, представленных не только стороной защиты, но и тех, что представлены стороной обвинения, считаю доказанной их невиновность в инкриминируемых им деяниях, предусмотренных ч.1 ст. 318 и ч.2 ст.212 УК РФ.
Полагаю, что вменяемая стороной обвинения квалификация преступлений, инкриминируемая подсудимым, имеет двойную порочность. Еще в начале судебного следствия сторона защиты предрекала такой исход. Изначально говорилось защитой о том, что обвинение, изложенное подсудимым в обвинительном заключении, не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, поскольку в обвинительном заключении не изложено существо обвинения в соответствии с вменяемой квалификацией, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела. В ходе судебного следствия сторона обвинения так и не смогла устранить пробелы и противоречия во вменяемой подсудимым квалификации преступлений, что выражается в следующем.

Во-первых, это выражается в части трактовки стороной обвинения обоснованности вменения одновременно составов двух самостоятельных преступлений по ч.2 ст. 212 и по ч.1 ст.318 УК РФ и оценка этих составов как идеальной совокупности.
В соответствии с ч. 2 ст.17 УК «совокупностью преступлений признается одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя и более статьями УК».

Понятие идеальной совокупности используется для того, чтобы охарактеризовать те случаи в уголовном праве, когда лицо одним действием выполняет составы двух и более самостоятельных преступлений. Идеальную совокупность могут составлять либо однородные, либо разнородные преступления.

Преступления, составляющих идеальную совокупность, имеют свои особенности, а именно:
а) эти деяния посягают на разные объекты;
б) в результате совершения этих преступлений наступают разные общественно опасные последствия;
в) субъективная сторона обоих деяний может быть различной (к примеру – убийство одного человека и неосторожное ранение этим же выстрелом другого).

Несостоятельность доводов обвинения в этой части выражается в следующем. В ч. 2 ст. 212 УК РФ речь идет об участии в массовых беспорядках.
Согласно диспозиции данной статьи под участием в массовых беспорядках в том числе понимаются действия, сопровождающиеся насилием. То есть объективная сторона ч. 2 ст. 212 УК РФ уже предусматривает такие действия, как насилие. Другими словами, отличительных признаков, позволяющих говорить о наличии идеальной совокупности, нет – согласно обвинительному заключению, деяния посягают на один и тот же объект (полицейских), последствия наступают одни и те же – насилие, не опасное для жизни и здоровья, в отношении представителей власти (полицейских).

Следовательно, ч. 2 ст. 212 УК РФ охватывает насилие, ответственность за совершение которого не превышает 8 лет лишения свободы.
В ч. 1 ст. 318 УК РФ речь идет также о насилии, не опасном для жизни и здоровья.
Санкция ст. 318 УК РФ ниже, чем санкция ч. 2 ст. 212 УК РФ. Следовательно, оснований для отдельной квалификации нет.

Примерами такого подхода к квалификации могут быть дела по п.а) ч.3 ст.286 УК РФ.
Если сотрудник полиции применяет насилие, не опасное для жизни и здоровья, то дополнительной квалификации по ст. 116 и 117 УК РФ не требуется, так как санкция ч. 3 ст. 286 УК РФ охватывает это.

Исходя из существа обвинения, насилие подсудимые применяли именно в ходе участия в массовых беспорядках. Сторона обвинения считает насилие составной частью массовых беспорядков. Такой же подход используется при квалификации ст. 213 УК РФ, это разъяснил Пленум Верховного Суда РФ.

Таким образом, если насилие предусмотрено объективной стороной преступления, то это насилие охватывается этим составом, если санкция данного состава выше, чем санкция специального состава.
В данном случае речь идет о насилии в виде побоев, насилие, не опасном для жизни и здоровья. Это насилие было частью массовых беспорядков, как указывает сторона обвинения, следовательно, отдельной квалификации по ст. 318 УК РФ исходя из предъявленной подсудимым фабулы обвинения быть не должно.

Во-вторых, порочность инкриминируемых подсудимым деяний обусловлена тем, что Барабанову и другим подсудимым вменяется квалификация действий по ст. 212 УК РФ, выходящая за пределы фабулы обвинения: с одной стороны, содержащая квалификацию, выходящую за пределы фабулы обвинения, с другой – содержащая фабулу обвинения, не соответствующую квалификации.
Согласно диспозиции ст.212 УК РФ, массовые беспорядки представляют собой нарушения общественной безопасности и общественного порядка, совершаемые большой группой людей (толпой). При массовых беспорядках на охваченной ими территории блокируется работа транспорта, уничтожается государственное, общественное и личное имущество, совершаются нападения и другие действия, опасные для жизни людей, оказывается вооруженное сопротивление представителям власти, парализуется функционирование органов власти и управления.

Поскольку коллегой – адвокатом Мирошниченко – в ходе судебных прений дана достаточно полная и блестящая аргументация необоснованности вменяемой подсудимым квалификации действий по ч.2 ст.212 УК РФ (массовые беспорядки), то ограничусь лишь кратким перечислением отсутствия доказательств, подтверждающих виновность подсудимых в инкриминируемом им деянии и наличия квалифицирующих признаков, предусмотренных ч.2 ст.212 (участие в массовых беспорядках).

Ни в обвинительном заключении, ни в ходе судебного следствия стороной обвинения не представлено доказательств наличия оружия и вооруженного сопротивления.

Ни в обвинительном заключении, ни в ходе судебного следствия стороной обвинения не представлено доказательств о наличии погромов, тем более что ни разбитых витрин, ни перевернутых авто и т.п. очевидцы и участники событий не наблюдали, что устанавливалось в судебном заседании.

Ни в обвинительном заключении, ни в ходе судебного следствия стороной обвинения не представлено убедительных доказательств о наличии поджогов, поскольку под поджогами понимаются конкретные могущие гореть объекты имущества, имеющие определенную ценность. Использование файеров нельзя рассматривать как поджог. Разовое возгорание зажигательной смеси на дорожном покрытии (которое само по себе не горит) также не есть поджог.

Также не подтверждается совокупностью собранных по данному уголовному делу доказательств и наличие такого квалифицирующего признака, как уничтожение имущества. Уничтожение имущества предполагает приведение его в полную негодность, т.е приведение его в такое состояние, когда данное имущество не может быть использовано по назначению. Хищение, утрата, повреждение не могут рассматриваться как уничтожение. Потерю сотрудниками полиции амуниции следует рассматривать прежде всего как халатное отношение к вверенному им имуществу, за которое они несут материальную ответственность, поэтому доводы об утрате и повреждении полицейской амуниции следует рассматривать как намеренное желание переложить ответственность сотрудников полиции на иных лиц. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что опрокинутые туалеты пришли в негодность и не подлежат эксплуатации соответственно их назначению. Утверждение обвинения о том, что участники шествия якобы руками разобрали асфальт на Болотной площади, не поддается никакому логическому объяснению. Достаточно обратиться к протоколу осмотра места происшествия, в котором не зафиксированы повреждения дорожного полотна. Тем более что повреждение асфальтового покрытия соотносимо с понятием ущерба и не имеет отношения к понятию уничтожения имущества.

Что касается квалифицирующего признака – «насилие», то хочу обратить внимание на то, что диспозицией ст. 212 УК РФ предусматривается не любое применение насилия в отношении сотрудников полиции и иных представителей власти, а, как уже было указано, лишь оказание им вооруженного сопротивления; не любые повреждение или утрата какого-либо имущества, а лишь его умышленное уничтожение с целью нарушения общественной безопасности; не любое использование каких-либо зажигательных средств, а лишь поджог, то есть умышленное использование огня с целью нарушения общественной безопасности.

Однако никакие действия, хотя бы формально соответствующие какому-либо из обязательных элементов состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ, стороной обвинения не указаны. Действия, вменяемые подсудимым, этим обязательным элементам не соответствуют.

Доказательства, представленные стороной обвинения в ходе судебного следствия и указанные в обвинении, свидетельствуют о несоответствии содержанию диспозиции ст. 212 УК РФ. Действия совершены не Барабановым, равно как и не другими подсудимыми по настоящему делу – они совершены неустановленными лицами. Так, в обвинительном заключении и в ходе выступления в прениях стороной обвинения прямо утверждается, что именно неустановленными лицами совершены следующие действия: попытки прорвать выставленное оцепление, забрасывание представителей власти – сотрудников полиции и военнослужащих внутренних войск МВД РФ – пустыми бутылками, кусками асфальтного покрытия, якобы выломанными с неизвестной и не указанной проезжей части, дымовыми шашками, бутылками с зажигательной смесью и другими предметами, распыление слезоточивого газа, разлив неустановленного вещества с едким запахом, строительство из барьеров защитного заграждения и мобильных туалетов препятствий для передвижения сотрудников полиции и военнослужащих внутренних войск МВД РФ, уничтожение и повреждение имущества – мобильных туалетов и асфальтового покрытия, бросок одной из бутылок с зажигательной смесью, разбившейся в непосредственной близости от участников демонстрации. Все перечисленные в обвинении последствия также наступили «в результате противоправных действий неустановленных организаторов и участников массовых беспорядков», а именно: «были причинены телесные повреждения различной степени тяжести более 50 сотрудникам полиции и военнослужащим внутренних войск МВД РФ и гражданским лицам; сотрудниками ГУ МВД России по г. Москве было утрачено 27 шлемов противоударных «Джетта», поврежден 1 шлем противоударный «Джетта», утрачено 14 бронежилетов «Кора-Кулон», 29 резиновых палок (изделие ПР-73М), 7 изделий для защиты конечностей «Щиток», 3 изделия «Пояс», 12 изделий «БР», 19 изделий ГП-8В, 4 изделия кошма асбестовая, 2 электромегафона, 8 радиостанций, чем причинен ущерб ГУ МВД России по г. Москве на общую сумму 371 132,62 руб.; сотрудниками Управления на транспорте МВД РФ по Центральному федеральному округу утрачено 5 резиновых палок (изделие ПР-73М), 2 радиостанции, чем причинен ущерб Управлению на транспорте МВД РФ по Центральному федеральному округу на общую сумму 43 816,92 руб.; сотрудниками ГУ МВД России по Челябинской области утрачено 2 шлема противоударных «Джетта», а также 1 радиостанция, чем причинен ущерб ГУ МВД России по Челябинской области на общую сумму 23 614, 22 руб.; повреждено асфальтное покрытие в районе произошедших массовых беспорядков, чем причинен ущерб государственному казенному учреждению г. Москвы – «Дирекции заказчика жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства Центрального административного округа» на сумму 28 228 227,25 руб.; уничтожено 6 мобильных туалетов, принадлежащих ООО «ЭкоУниверсал» на общую сумму 73 800 руб».

Исходя из исследованных в судебном заседании доказательств стороны обвинения и стороны защиты очевидно, что ни одно из этих действий, описанных в обвинении, равно как и ни одно из последствий не имеют ничего общего с признаками объективной и субъективной стороны массовых беспорядков, предусмотренными ст. 212 УК РФ. Не менее важно и то обстоятельство, что, согласно утверждению обвинения, все вышеуказанные действия если и были совершены, то неустановленными лицами, и все последствия также наступили в результате действий неустановленных лиц. При этом ни в обвинительном заключении, ни в ходе судебного следствия не содержится утверждений о том, что неустановленные лица действовали по предварительному сговору с подсудимыми по настоящему делу.

Указанные обстоятельства, прямо следующие из содержания формулировки обвинения, как вместе, так и по отдельности со всей очевидностью означают, что ни Барабанову, ни кому-либо из других подсудимых по настоящему делу обвинением не инкриминированы какие бы то ни было конкретные действия по совершению массовых беспорядков.

Это выглядит еще более очевидным при оценке фабулы событий митинга 6 мая 2012 года, в которых лично принимал участие А. Барабанов. Сторона обвинения, обосновывая причастность А.Барабанова к вменяемому ему преступлению, предусмотренному ч.2 с.21 УК РФ, ссылается на следующие доказательства: видеофайл с диска DVD+R №PAPA30PL251756322, файл «Новой газеты» 986W3eJ4gko, видеофайл Grani.tv, показания свидетелей стороны обвинения Горышина, Ухина, Рябинина и Киселева – лиц, которые фактически принимали участие в задержании А. Барабанова, а также показания потерпевшего Круглова. В порядке ст.220 УПК РФ для объективной оценки необходимо установить место и время событий вменяемого Барабанову преступления. Временные интервалы событий 6 мая 2012 года нашли свое отражение в исследованной в судебном заседании записи трансляции МинаевLive, описанной в протоколе осмотра видео следователем Гуркиным, что очень подробно описал в прениях защитник Борко.

Итак, 6 мая 2012 г. вместе со своей гражданской женой Екатериной Миншараповой он пришел на санкционированные московской мэрией шествие и митинг. Они не следовали на митинг в составе основной колонны, а практически сразу прошли на Болотную набережную к сцене, где собирались принять участие в предполагавшемся митинге. В течение длительного времени они находились у сцены в ожидании митинга, который в итоге так и не состоялся. Когда стало ясно, что митинга на сцене не будет, то возможности уйти куда бы то ни было не стало: все выходы оказались перекрыты оцеплением сквера, цепочкой, отсекшей стоявших у сцены от остальных примерно в створе Лужкова моста, и полицейскими, перекрывшими выход мимо сцены на Малый Москворецкий мост и дальше на Большую Ордынку.

Не имевшие возможности покинуть эту зону люди ходили, разговаривали, сидели на асфальте. Именно здесь были сделаны снимки свидетеля защиты Николая Алексеева, согласно его показаниям, – фотографии, на которой изображены Андрей и Катя. Время сделанной им фотографии составляет примерно в 18:35 – 18:40. Чуть позже 19:00 (примерно в 19:05 – 19:10) оцепление у Лужкова моста было снято, и появился выход. Поскольку между 17:50 (когда зона сцены была отсечена от остальной части Болотной набережной) и до 19:05-19:10, когда проход был снова открыт, покинуть эту зону у сцены было невозможно, а именно в этот интервал Андрей и Катя, как установлено, находились у сцены.

В 19:10, когда оцепление было снято, Андрей с Катей пошли в сторону Малого Каменного моста вместе с остальными людьми. Здесь они некоторое время постояли около установленных палаток, а потом встали в цепочку людей за палатками со стороны Малого Каменного моста. И здесь они снова попали в объектив свидетеля защиты Н. Алексеева, чей кадр был сделан в 19:21. Согласно показаниям Андрея, Екатерины Миншараповой, Н. Алексеева, все здесь было абсолютно спокойно и практически никто не был в курсе того, что происходило чуть дальше по набережной.

В свете изложенных событий выглядит абсолютно абсудным описание следователем Гуркиным в протоколе осмотра видеозаписи трансляции МинаевLive, в котором дословно указано: «На фрагменте видеозаписи с 02 ч 56 мин. до 02 ч 59 мин. 30 сек. запечатлена группа граждан, прорывающих оцепление сотрудников полиции. В частности, среди группы людей находится человек в футболке черного цвета с белым рисунком на груди, европейской внешности, худощавого телосложения с черными длинными волосами» (т.27 л.д.4). Фактически на исследуемой видеозаписи в этот промежуток времени вообще нет человека, даже близко похожего на Барабанова, да и не могло быть исходя из вышеизложенных показаний свидетелей и показаний самого Барабанова.

Из изложенного следует, что до 19:30 Барабанов и Катя находились вне событий так называемого «прорыва» оцепления, где были задержаны все остальные подсудимые. После снятия оцепления поперек набережной у Лужкова моста, открывшего проход в сторону «Ударника», прошло всего 10-15 минут, и разузнать, что происходило на набережной, вновь пришедшие от сцены, в числе которых были Катя и Барабанов, просто не успели, поэтому им была непонятна логика последующих действий полицейских в отношении них.

Как следует из записи трансляции МинаевLivе:
В 19:32 – полиция большими силами подходит плотно к толпе и начинает давление.
В 19:36:21 – видна во всю ширину набережная, проход в сторону М.Каменного моста перекрыт ОМОНом.
В 19:37:05 – большая группа сотрудников ОМОН врезается в толпу у парапета канала, выдергивая и уводя задержанных. Вклинивания повторяются регулярно.
В 19:39:15 – происходит вклинивание большой группы полиции (30-40 чел.) в толпу ближе к парапету у воды.
В 19:40:40 – группа полиции (человек 30) атакует людей у самой воды.
В 19:44:15 – набережная перерезана полицейской цепью перпендикулярно воде, выхода на ул. Б.Полянка нет. Вновь попытка вклинивания полиции в толпу.
В 19:48:00 – на набережной остается совсем немного людей. Они стоят, ничего не предпринимая. Проход к Москворецкому мосту перекрыт цепью ОМОН.
В 19:53:17 – большая группа ОМОН, положив руки на плечи друг другу, выходит из сквера посередине стоящей толпы и рассекает демонстрантов пополам. Правая часть людей вытесняется ими в сторону М.Каменного моста. Левая часть стоящих оказывается заблокирована между двумя полицейскими цепями.

Исходя из показаний Миншараповой и показаний Барабанова, именно в этот период времени они теряют друг друга из виду.

В 19:55:50 ОМОН вклинивается в оставшихся на набережной заблокированных демонстрантов, работая кулаками и дубинками, пытаясь отсечь еще некоторую часть людей. Полицейские сдавливают и так плотно стоящую толпу. В давке происходят локальные стычки между митингующими и полицейскими.

Полагаю, что именно в этот временной период произошли события, вменяемые следствием Барабанову А.Н. как применение насилия в отношении потерпевшего Круглова. Это согласуется с показаниями самого Барабанова, показаниями потерпевшего Круглова и показаниями свидетеля обвинения Лузянина, который сбил с ног и уронил на землю Круглова.

В 19:56:15 – ОМОН работает дубинками.
В 19:56:42 – полицейские задерживают Барабанова.
В 19:58:00 – оставшихся стоять демонстрантов выдавливают полицейские в сторону М.Каменного моста.
В 20:00:20 – оставшихся на пятачке людей задерживают и бьют дубинками. Несколько митингующих выдвигают три опрокинутые туалетные кабинки.
В 20:03:40 – последние демонстранты покидают набережную.
В 20:06:16 – полиция выдавливает людей с Кадашевской набережной.

Таким образом, из событий, отраженных на видео, где находился Барабанов, следует, что имеют место не активные противоправные действия митингующих, как это указано в протоколе осмотра видео, описанного следователем Гуркиным, а разгон митингующих сотрудниками полиции в жесткой форме с применением спецсредств ПР. Барабанов не только не участвовал в так называемых массовых беспорядках, а сам оказался потерпевшим от незаконных действий сотрудников полиции.

Из сказанного можно сделать только один вывод: органы уголовного преследования в результате длительного досудебного производства по настоящему уголовному делу так и не смогли разобраться в сути сконструированного ими ложного обвинения, равно как не смогла разобраться и сторона обвинения в ходе судебного следствия. Как следствие, Барабанов и другие подсудимые при одних и тех же фактических обстоятельствах, с одной стороны, обвиняются в совершении массовых беспорядков без описания инкриминируемых ему в этой части действий, с другой – при повторении одних и тех же доказательств в совершении инкриминированного ему преступления, предусмотренного ч.1 ст.318 УК РФ.

Такая откровенно противоправная уловка предпринята следствием с целью максимально затруднить защиту обвиняемых путем размывания существа обвинения, а также «подстраховать» полностью безосновательное «основное» обвинение замаскированным предложением суду различных незаконных «альтернатив».

Расцениваю показания свидетелей стороны обвинения Рябинина, Ухина, Горышина и Киселева в отношении Барабанова как необоснованное намерение следствия обосновать правомерность обвинения в совершении Барабановым инкриминируемого ему деяния, предусмотренного ч.2 ст.212 УК. Поскольку Барабанов не мог совершать тех действий (бросание арматуры, камней, кусков асфальта), которые описывают указанные свидетели, поскольку местоположение Барабанова относительно данных свидетелей и временной промежуток с момента совершения им действий в отношении потерпевшего Круглова не соотносимы с описываемыми ими действиями. Особо хотела бы обратить внимание суда на необоснованность ссылки стороны обвинения на показания свидетеля Киселева, который дает показания о применении насилия к потерпевшему Маркову. Согласно обвинительному заключению Барабанову конкретно вменяются действия только в отношении потерпевшего Круглова. Сторона обвинения вправе оценивать действия каждого из подсудимых только в рамках предъявленного им обвинения и не вправе выходить за объем предъявленного обвинения.

Тем более что показания потерпевшего Маркова не были оглашены в судебном заседании, потерпевший Марков не допрашивался в качестве потерпевшего в ходе судебного следствия.

Сторона обвинения и не ставила задачей выяснение объективной истины о событиях 6 мая 2012 года по уголовному делу в отношении Барабанова и других подсудимых. Односторонняя оценка событий на месте проведения согласованного мероприятия митинга 6 мая 2012 года при исследовании в судебном заседании доказательств стороны обвинения и защиты была очевидна, свидетельствовала о том, что все собранные стороной обвинения доказательства направлены на то, чтобы придать видимость законности действий сотрудников полиции в событиях 6 мая 2012 года в отношении митингующих, т.е. следствие фактически действовало не в рамках закона, а по предполагаемым понятиям о законности действий.

Очевидность односторонней оценки стороной обвинения не будет более полной без реальной оценки событий, происходивших 6 мая 2012 года на согласованном митинге.

Организация любого публичного массового мероприятия требует согласованных действий как со стороны организаторов такого рода мероприятий, правоохранительных органов, так и органов муниципальной власти.

Фабула происходивших событий свидетельствует о том, что рядовые сотрудники полиции и участники, пришедшие на митинг, фактически оказались заложниками ситуации именно из-за ненадлежащей организации проведения данного мероприятия, что выразилось в следующем:

1. Несоответствие информации о согласовании места проведения митинга 6 мая 2012 года, согласованного организаторами митинга с мэрий г. Москвы и выложенного на сайте ГУВД г. Москвы, с фактическим местом, отведенным для данного мероприятия, поскольку все митингующие, пришедшие на митинг, в том числе и организаторы предполагали включение в территорию проведения митинга Болотную площадь, которая фактически оказалась отсеченной сотрудниками правоохранительных органов. В свою очередь, до рядовых сотрудников полиции их руководством не была доведена информация о реальных границах территории проведения данного публичного массового мероприятия, ни время его проведения, что в конечном итоге привело к взаимному непониманию между сотрудниками полиции и митингующими.

2. Отсутствие координации действий между организаторами проведения митинга и ответственными за проведение митинга 6 мая 2012 года со стороны правоохранительных органов и муниципальной власти.
Как свидетельствуют события 6 мая 2012 года, организаторы проведения митинга 6 мая 2012 года (Удальцов, Немцов и Навальный), одновременно являющиеся выступающими на митинге 6 мая 2012 года, в отсутствие законных оснований были задержаны сотрудниками правоохранительных органов, фактически так и не дойдя до места проведения митинга, что безусловно дезорганизовало митингующих, внесло хаос и беспорядок в предполагаемый ход событий.

3. Несоответствие действий сотрудников полиции требованиям тактико-специальной подготовки и Закона «О полиции» при проведении массового публичного мероприятия, каковым являлся митинг 6 мая 2012 года на Болотной площади.
Руководство действиями сотрудников полиции, на митинге 6 мая 2012 года проводилось без учета возможного развития событий и в нарушение положений Закона «О полиции». С учетом материалов и документов можно сделать вывод о том, что сотрудники полиции, находившиеся в группах изъятия, выполняли приказы по бессистемному (количественному) задержанию. Будучи неправильно подготовленными по грамотному проведению данных действий, многие сотрудники проявляли излишнюю жесткость, чем только провоцировали граждан. Угрожающее поведение сотрудников полиции (бег «боевых групп», замахи ПР, угрожающие выкрики и нецензурные выражения) при входе в толпу граждан для задержаний являются неоправданными противоправными действиями на данном конкретном мероприятии.

Согласно схеме расстановки нарядов, исходя из имеющегося в материалах уголовного дела видеоматериала, сотрудники полиции нерационально выставили заградительные «цепочки» на Малом Каменном мосту. Нецелесообразно перекрыли траекторию движения участников, двигавшихся в колонне, по прямой линии от левого (по направлению движения граждан) края моста к правому краю сквера. Тем самым сотрудники полиции искусственно создали тактическое сужение (узкое место) при повороте на Болотную набережную. От правого края Малого Каменного моста до цепочки сотрудников было создано узкое пространство (менее половины ширины моста), по которому двигались граждане.
Такое построение сотрудников полиции могло привести только к лобовому столкновению граждан с сотрудниками полиции, иначе это не могло завершиться, что фактически и произошло.

Действия, в которых граждане вынуждены прикладывать силу для продвижения по наименее опасному маршруту для ухода из опасной зоны, не должны считаться беспорядками. На данном мероприятии сотрудники полиции целенаправленно «сжимали» граждан, чем могли спровоцировать их падения, получение травм и возможную гибель в образовавшейся давке.

Эти действия были особенно опасными в связи с тем, что «сжатие» граждан происходило в сторону ограждений моста и набережной.
В случае слабой ответной реакции граждан и естественного отхода от напора сотрудников полиции участники мероприятия (граждане) подвергались опасности, т.е. могли быть сброшены в воду и последствия могли стать еще более трагическими. Данные обстоятельства оценены не были. Как свидетельствуют события, фактически произошло выдавливание некоторых граждан из-за состоявшегося столпотворения на Малом Каменном мосту.

Произошедшие в результате неправильных действий сотрудников полиции столкновения в данном случае – вынужденная реакция граждан для защиты своего здоровья и жизни.
Отдельные случаи целенаправленного поведения некоторых участников мероприятия (захваты за форму, удары и броски предметов) можно считать ответной реакцией на жесткие действия сотрудников, но ни в коем случае не массовыми беспорядками.

Перед началом мероприятия командиры подразделений полиции обязаны были проверить экипировку своих сотрудников. Все шлемы должны быть крепко застегнуты. Вся нательная защита хорошо пригнана и закреплена. Все средства активной обороны (ПР) иметь крепления. Радиостанции должны быть только у командиров групп руководящих действиями, а не у тех, кто проводит «силовую» работу. Указанные действия предотвратят утерю экипировки сотрудниками полиции.
В данном случае указанных действий не было проведено, что в результате повлекло УТРАТУ БОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА ЭКИПИРОВКИ, в чем нет вины подсудимых.

В связи с тем, что сотрудники групп изъятия не имели надлежащей подготовки и действовали неправильно в вариантах проведения задержания в большой «группе правонарушителей». На Болотной набережной сотрудники полиции совершенно не заботились о том, что их могли отсечь от основных сил и травмировать, при этом они еще и совершали явно противоправные действия в отношении граждан, которые находились на площади.

Сотрудники полиции, как видно из многочисленных видеоматериалов, имеющихся в данном уголовном деле, часто необоснованно наносили удары гражданам, которые были поставлены перед выбором – «вдавиться» со стороны сотрудников полиции (это, конечно, называется «прорыв») или быть «раздавленными».
Применение ПР (палки резиновой) также не было необходимостью, тем более что применение спецсредств, к которым относится и ПР, не должно проводиться при пресечении митингов, демонстраций и шествий, если со стороны граждан нет угрозы работе предприятий, работе транспорта и нет попыток перекрытия улиц и так далее. В данной ситуации ничего подобного не происходило.

У сотрудников полиции существовало много простых и эффективных способов самим избежать ответного нападения, в случае если таковые бы последовали, что, конечно, не было на Болотной площади.
Сотрудники полиции действовали в нарушение требований Закона «О полиции», в соответствии с которым запрещается наносить удары по человеку, пытающемуся покинуть место события, если отсутствует его последующее задержание. В данном мероприятии таких случаев множество.

Несоответствие действий сотрудников полиции требованиям тактико-специальной подготовки наглядно отражено в видеоматериалах, имеющихся в материалах уголовного дела, в частности:
MinaevLive:
- На видео, снятом с высокой точки («Ударник»), хорошо видно то, что сотрудники МВД построили тактику встречи участников мероприятия таким образом, что лобового столкновения избежать будет невозможно.
Большая масса людей, заполнившая весь мост, при всем желании не имела возможности повернуть в маленькое пространство с правого края и без столкновения с образованным препятствием в виде сотрудников МВД переместиться к месту назначенного им митинга.
Папка 2742:
(Disk 3 из прорыва.mp4)
- 04:18 – захваты сотрудниками МВД участников митинга за волосы (разрешено только при задержании активно сопротивляющихся граждан с обязательным проведением задержания); бессистемные задержания, приводящие к ответной агрессии; сдавливание толпы в плотную массу и провоцирование к противодействию или иным ответным действиям; не удалены посторонние из тыловой зоны сотрудников МВД (нарушение мер личной безопасности).
- 07:15 – не удалены граждане с детьми с территории действий сотрудников МВД (нарушение мер гражданской безопасности); отсутствуют машины скорой помощи в непосредственной близости к митингу (нарушение мер гражданской безопасности).
(Disk 5 Захват.mp4)
- отсутствие скорой помощи; отсутствие у сотрудников МВД навыков задержания и тактики работы в толпе (отсутствие мер безопасности); неоправданно жесткая фиксация не оказывающих сопротивления граждан (запрещено применение физической силы по отношению к несопротивляющимся гражданам); нецензурная брань сотрудников МВД (неправомерное поведение).
- 07:54 – неоказание помощи пострадавшим.
- 08:06 – неправомерное применение ПР (yеконтролируемые удары, говорящие о неподготовленности сотрудников МВД).
- 11:50 – шлемы не застегнуты, что приведет к их утрате. Обмундирование должно крепиться на все крепления, так же как и ремешок у шлема, это предусмотрено конструктивной особенностью шлема, который изготавливается по ГОСТ или ТУ (техническим условиям), к каждому обмундированию прилагается инструкция по использованию и области его применения (это указывает на то, что сотрудники не подготовились к столкновению и сами могли утратить свою экипировку в процессе последующих задержаний).
- 12:80 – запрещенные неконтролируемые удары ПР по головам участников митинга.
- 21:07 – переворачивание «туалетов», в данной ситуации являющееся отдельными защитными действиями отдельных, граждан в зависимости от восприятия ими ситуации.
(Lutskevitch_Bolotnaya.mpg)
- Участников митинга, севших на проезжую часть, с тактической точки зрения нецелесообразно растаскивать и «задерживать». Их необходимо отделить от толпы и «оставить в одиночестве», организовав дополнительную территорию для прохода остальных участников к месту проведения мероприятия.
(Video-9.mp4)
- 01:37 – сотрудники МВД наносят удары по уже задержанным гражданам (что запрещено).
(Video-10.mp4)
-00:52 – сотрудник МВД бросает горящий предмет в толпу граждан (нападение с целью причинить вред).
(диск 4.mp4)
- 40:05 – сотрудник МВД наносит удары кулаком по лицам граждан, без последующего проведения приемов задержания (разрешается проведение расслабляющих ударов, в процессе проведения боевых приемов борьбы и последующего задержания).
Папка 6322
(986W3eJ4gko.flv)
- 03:13 – сотрудники МВД избили и бросили молодого человека (оставление в беспомощном состоянии).
(js9ol38OBms.mp4)
- бессмысленные и ненужные задержания (возможные необоснованные задержания участников шествия).
(RkDQm0R8DlM.mp4)
- драка с участниками митинга, что создает неправильное восприятие сотрудников МВД (запрещено сотрудникам МВД вступать в силовое противостояние без последующего задержания лиц).
(Оппозиция нападает на полицию.mp4)
- граждане не нападают, а противостоят, с учетом окружающей обстановки, действиям сотрудников МВД.
Папка 8792
(VTS_01_1)
- бессмысленное упорное сдавливание граждан, вынуждающее их к ответному напору и попытке прохода в наименее опасном направлении — в сторону Б.Каменного моста. Назад повернуть возможности нет.

Сторона защиты в рамках оценки действий сотрудников полиции считает необходимым оценить план общественного порядка и безопасности в г.Москве 06.05.2012, утвержденный начальником полиции ГУ МВД России по г.Москве от 05.05.2012, по месту проведения митинга. Данный план не является планом обеспечения общественного порядка, так как в нем отсутствует позиционность сотрудников полиции, а именно расстановка сил и средств на Болотной площади – создание цепочек по направлению движения, фильтрационные коридоры, расположение рамок металлоискателей, сосредоточение и расположение резерва, схема расположения нарядов и так далее.

Фактически план, имеющийся в деле, – это план сосредоточения сил и средств, которые были выделены для несения службы, при этом непонятно, что конкретно те или иные подразделения должны были делать в рамках плана, как действовать в случае нештатной ситуации, а также где конкретно должны были выставляться на позиции. Поэтому оценить подготовку сотрудников полиции к массовому мероприятию невозможно, обстоятельства правильности их действий и правильности принятого решения по выставлениям цепочек оценить невозможно, – получается, что сотрудники полиции могли действовать, как им заблагорассудится.
Таким образом, защита полагает, что неправильные правовые и тактические действия сотрудников полиции, обусловленные неконкретизацией плана, привели к неправильным действиям сотрудников полиции и провоцированию ситуации, в которой пострадало множество граждан, что подтвердили в судебном заседании свидетели стороны защиты и сами подсудимые при даче показаний.
Участники массового шествия и предполагаемого митинга были поставлены перед выбором (действиями сотрудников МВД): или получить травмы, а возможно и «погибнуть», или остаться живыми, предприняв определенные действия – устроив «выдавливание», в силу вышеописанных обстоятельств.

4. Полагаю, что конфликт, произошедший между митингующими и сотрудниками полиции, обусловлен и нашим российским менталитетом. Для русского человека справедливость выше закона, поскольку закон в понимании русского человека должен быть идентичен понятию социальной справедливости. Сотрудник полиции, по мнению большинства населения, должен защищать интересы народа, служить народу. Поскольку в сознании россиян сотрудники полиции такие же русские, как и все остальные, поэтому должны поступать по справедливости. Да и наименование “полицейские” появилось относительно недавно, ранее мы называли их милиционеры. Милиция (от лат. militia — «воинство», «служба», «поход», «дороги», «рыцарство», «народное ополчение») – название органов правопорядка (эквивалент полиции) в России (в том числе в Советской России, СССР, а потом и в Российской Федерации). Милиция на заре ее становления пользовалась авторитетом среди нашего народа, поскольку служба в милиции еще в советское время была честью, которой удостаивались далеко не каждые. Да и в годы Великой Отечественной войны сотрудники милиции плечом к плечу со всем нашим народом защищали Родину, поэтому в понимании большинства населения России полиция ассоциировалась с бывшей милицией и, соответственно, русским народом, под которым я подразумеваю всех россиян, независимо от национальности.

Полагаю, что события 6 мая 2012 года в корне изменят отношение к сотрудникам полиции, которые после этих событий не будут восприниматься как защитники народа, а скорее наоборот. Авторитет правоохранительных органов после событий 6 мая 2012 года пал окончательно, уважения народа к сотрудникам полиции нет. Да и сама структура полиции с началом реформ МВД в 2011 году существенно изменилась (изменение направления деятельности – ликвидация массовых беспорядков, а не организация охраны общественного порядка, новый устав).
Таким образом, именно исходя из позиции незаконности действий сотрудников полиции в событиях митинга 6 мая 2012 года следует оценивать действия Барабанова и других подсудимых в части инкриминируемого ему и остальным подсудимым деяния, предусмотренного ч.1 ст. 318 УК РФ.

Диспозиция ст. 318 УК РФ предполагает применение насилия в отношении представителя власти. В данном случае Барабанову вменяется применение насилия в отношении сотрудника полиции Круглова. Как следует из исследованного в судебном заседании видеоматериала о действиях Барабанова в отношении потерпевшего Круглова, в деле отсутствуют доказательства причинения вреда здоровью Круглова. Барабанов ни рукой, ни ногой фактически не достал до тела Круглова, за оказанием медицинской помощи Круглов не обращался, факт наличия телесных повреждений не нашел своего подтверждения. Нахождение Круглова на земле обусловлено действиями свидетеля Лузянина, который подтвердил это как в ходе предварительного следствия, так и в суде, когда был допрошен в ходе судебного следствия. Факт совершения действий Барабановым в отношении Круглова в условиях, воспринимаемых им как угроза жизни и здоровью со стороны сотрудников полиции, подтверждается заключением специалиста в области юридической психологии Рубашного В.А., подполковника внутренней службы в отставке, обосновавшего в своем заключении мотивацию поведения Барабанова в отношении потерпевшего Круглова. В частности, в данном заключении указано, что
«человек, находящийся в экстремальной ситуации, не может в полной мере адекватно ее оценивать. У него возникают ошибочные представления о происходящем, искажения в оценке ситуации, «захваченность» несущественными элементами происходящего, необъективные обобщения и выводы, некритичное поведение, импульсивность и т.д.

Несомненно, что перечисленные выше психические состояния и реакции имели место и у обвиняемого Барабанова А.Н., оказавшегося в ситуации, описанной в материалах уголовного дела, которая существенным образом повлияла на его способность контролировать и критично оценивать свое поведение.
Для объективного ответа на поставленный выше вопрос было проведено психологическое обследование обвиняемого Барабанова А.Н. с целью изучения его индивидуально-психологических особенностей (см. Приложение).
В ходе проведенного исследования установлено, что у Барабанова А.Н. не выявлено каких-либо патопсихологических нарушений или психических аномалий, а также писихопатизации, создающей предпосылки для импульсивного и агрессивного поведения. Показатели индекса уровня агрессивности и враждебности являются нормативными.

Однако у испытуемого возможно возникновение отклоняющегося поведения в острой стрессовой (психотравмирующей) ситуации, которая проявляется в неустойчивости эмоционального состояния, высокой склонности к аффективному реагированию, импульсивности, раздражительности, напряженности, пониженном самообладании. В трудных, эмоционально насыщенных ситуациях возможна спонтанность поведения, или ведомая активность вслед за большинством или лидирующей личностью. Высокий уровень невротичности – характеризуется чрезвычайно сильными реакциями по отношению к вызывающим их стимулам, отличается крайней эмоциональной лабильностью, недостаточной уравновешенностью нервно-психических процессов, гиперактивностью и медленным возвратом к исходному состоянию после эмоциональных переживаний. Испытуемый чрезвычайно восприимчив к настроениям и переживаниям других людей.

Как было показано выше, ситуация, описанная в материалах уголовного дела, в которой находился Барабанов А.Н., субъективно оценивалась им как экстремальная, жизнеопасная и выраженно психотравмирующая. Ввиду индивидуально-психологических особенностей Барабанова А.Н. указанная ситуация вызвала у него специфическое психическое состояние, которое в свою очередь отразилось на психоэмоциональной реакции. Ощущение страха за свою жизнь и возникшая паническая реакция, сопровождавшаяся резким ослаблением волевого самоконтроля, актуализировавшая эволюционно-примитивные потребности, связанные с физическим самосохранением, выразились в проявлении импульсивной агрессивности, направленной на источник опасности».

В Постановлении Пленума ВС РФ № 19 от 27 сентября 2012 года в п.6 четко указано, что применение насилия сотрудником полиции не может вызывать состояние необходимой обороны только в тех случаях, когда действия сотрудника являются законными. В рамках данного уголовного дела в отношении Барабанова и других подсудимых действия сотрудников полиции в отношении них были незаконны, поэтому действия Барабанова в отношении сотрудника полиции потерпевшего Круглова в рамках инкриминируемого ему деяния, предусмотренного ч.1 ст.318 УК РФ, следует расценивать именно с этой точки зрения, что Барабанов совершал действия в отношении потерпевшего Круглова с целью самозащиты, поскольку воспринимал действия сотрудников полиции как угрозу своей жизни и здоровью.

При таких обстоятельствах, исходя из диспозиции ст. 318 УК, действия Барабанова не образуют состав инкриминируемого ему деяния. Бессмысленное упорное сдавливание граждан сотрудниками полиции, совершение неконтролируемых ударов палками, бессистемные задержания, отсутствие возможности обеспечения ухода с места событий, безосновательное вклинивание в толпу, в результате чего граждане были поставлены перед выбором «сопротивляться» или быть «раздавленным» сотрудниками полиции… Именно в таких условиях оказался Барабанов на месте событий на Болотной набережной 6 мая 2012 года, что подтвердили в судебном заседании Барабанов и свидетели стороны защиты: Трусевич, Миншарапова, Алексеев, Сергеева, Зыков, Богданова, Мирза и другие.
Кроме того, считаю, что Барабанов понес судебную ответственность за инкриминируемое деяние. Постановлением мирового судьи Барабанов был привлечен к административной ответственности за неповиновение сотрудникам полиции, которое было оглашено в судебном заседании, и иная квалификация тех же по сути деяний тут не имеет никакого значения.

Исходя из изложенного полагаю, что уголовное преследование в отношении Барабанова подлежит безусловному прекращению уже только по тому основанию, что обвинением нарушен конституционный принцип справедливости. В соответствии с требованием ч. 2 ст. 6 УК РФ, основанным на аналогичных нормах Конституции РФ (ч. 1 ст. 50) и Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод (ст. 4 Протокола № 7), никто не может нести ответственность дважды за одно и то же преступление.

В международной правовой практике данная норма понимается в том числе как запрет на повторное уголовное преследование за деяние, которое уже было предметом исследования и оценки судом, независимо от того, совпадает ли юридическая оценка этого деяния в каждом случае. Так, согласно ч. 2 ст. 4 Протокола № 7 Европейской Конвенции, повторное рассмотрение дела допускается в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела. Таким образом, Европейская Конвенция не допускает повторного привлечения к ответственности (пусть и с другой квалификацией) в ситуации, когда какие-либо новые факты отсутствуют.

Такую же правовую позицию сформулировал и Президиум Верховного Суда РФ в Постановлении от 3 октября 2007 г. N 241-П07, указав следующее:

«В силу ч. 1 ст. 50 Конституции Российской Федерации никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление. Как указано в п. 7 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом страны».

Факт повторного судебного преследования Барабанова за одни и те же деяния лежит на поверхности. Доказательства этого даже приобщены органом расследования к материалам уголовного дела. Это копии процессуальных документов, которые свидетельствуют о том, что Барабанов привлекался к судебной ответственности по ст.19.3 КоАП РФ (неповиновение сотруднику полиции в связи с исполнением им обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности) именно в связи с событиями, имевшими место на Болотной площади 6 мая 2012 года. А, как известно, с точки зрения доктрины уголовного права и судебной практики, именно такое неповиновение является неотъемлемой составной частью массовых беспорядков, участие в которых и инкриминируется моему подзащитному.

К изложенному следует добавить, что незаконное повторное предание суду не подразумевает обязательного полного совпадения объемов обвинений или же правовой квалификации инкриминируемых деяний: достаточно установить, что речь идет об одних и тех же фактических обстоятельствах. Именно такова правовая позиция Европейского Суда по правам человека.

Особо хотелось бы отметить схожий характер обстоятельств дела Барабанова и дела Золотухина. Из Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу «Золотухин против России» видно, что Золотухин сначала был привлечен российским судом к административной ответственности по ст.158 КоАП РСФСР за мелкое хулиганство, а впоследствии осужден за те же действия по ст.213 ч.2, 318 и 319 УК РФ. Европейский Суд счел, что осуждение по «административной процедуре» должно быть отнесено к «уголовной процедуре» в рамках «автономного смысла этого термина в Конвенции о защите прав человека и основных свобод», поэтому в деле Золотухина имело место нарушение ст.4 Протокола № 7 к Конвенции.

Отдельно также хотела бы остановиться на рассмотрении обстоятельств в рамках обвинения по ст.318 ч.1 УК РФ в отношении Луцкевич.

Оценивая все доказательства (видеофайл «00795» т.27 л.д.1-249, т.28 л.д.1-148) в совокупности, что усматривается из видеозаписи и показаний Луцкевича Д.А., защита пришла к выводу, что сотрудник полиции Троерин производил избиение граждан, в какой-то момент граждане схватили Троерина и дернули в сторону, у него слетел шлем, который не был закреплен на подбородке надлежащим образом, сотрудник полиции Троерин удержал шлем в руке за подбородочную лямку, далее потерял равновесие и начал заваливаться на спину. Рядом с подсудимым стоял мужчина, пнувший шлем сотрудника полиции Троерина, когда тот падал. Луцкевич к событиям отнятия шлема не имеет никакого отношения.

В ходе судебного заседания стороной обвинения, как считает защита – в нарушение ст.281 ч.2 УПК РФ, были оглашены показания свидетелей – сотрудников полиции Мухина Д.Ю. (т.16 л.д.112-117), Попова Р.А. (т.17 л.д.164-168, т.18 л.д.123-125), Тушенцова Н.Е. (т.18 л.д.126-129). Данными показаниями сторона обвинения пытается доказать вину моего подзащитного, однако показания не соответствуют ст.73 ч.1 УПК РФ.

В показаниях свидетеля Мухина Д.Ю. указывается, что он непосредственно видел обстоятельства происходящего на Болотной площади. В конце допроса ему демонстрируется видеозапись, где он опознает мужчину с голым торсом, который в обвинительном заключении уже следователем указывается как Луцкевич Д.А., при этом следственных и судебных действий в соответствии со ст.ст.193, 289 УПК РФ не проводилось. Показания свидетеля не конкретизированные, не установлено место, время и обстоятельства, при которых он видел Луцкевича, в какой момент кидался какой-то предмет, не объясняет, почему именно кусок асфальта. В протоколе не указывается, при каких технических условиях ему предъявляется видеозапись, на каком носителе, на каком оборудовании воспроизводится, что за видеозапись, откуда получена, в связи с чем протокол допроса в соответствии со ст.75 УПК РФ должен признаваться недопустимым доказательством, а по своим фактическим данным не должен использоваться судом в качестве доказательства по основаниям, указанным по опознанию и условиям проведения допроса свидетеля.

По материалам уголовного дела, а именно по показаниям свидетеля – сотрудника полиции Попова Р.А. от 20 июня 2012, которые представлены в обвинительном заключении, следует, что он запомнил подсудимого Луцкевича Д.А., который нападал на потерпевшего Троерина, хотя ранее в своих показаниях от 19 мая 2012 он указывал, что никого не запомнил, никого описать не может. Поэтому я считаю, что к показаниям свидетеля Попова Р.А. нужно относиться критически и признать их недопустимым доказательством, так как в протоколах допроса имеются противоречия, которые не были устранены в судебном заседании, в силу неправомерного оглашения в нарушение ст.281 ч.2 УПК РФ, а также расхождения по обстоятельствам увиденного и описанного свидетелем. Свидетель не сообщил, с какого расстояния он видел подсудимого, при каких обстоятельствах, как он узнал потерпевшего Троерина. Защита была лишена возможности непосредственно допросить свидетеля и установить значимые обстоятельства в соответствии со ст.73 ч.1 УПК РФ.

Показания свидетеля – сотрудника полиции Тушенцова Н.Е. от 21 июня 2012 полностью копируют показания свидетеля – сотрудника полиции Попова Р.А. до мельчайших деталей. Кому из свидетелей был скопирован текст осталось неизвестным. Фактически показания Тушенцова Н.Е. и Попова Р.А. написаны под копирку, то есть дублируют друг друга в мельчайших деталях – абзацах, построении фраз и окончаний фраз, индивидуальным описанием Луцкевича Д.А. и действий Луцкевича Д.А. Защита была лишена возможности исследовать обстоятельства дачи показаний данным свидетелем, узнать, как получилось, что показания обоих свидетелей до мельчайших деталей соответствуют друг другу, так как в нарушение ст.281 ч.2 УПК РФ был оглашен протокол допроса свидетеля и защита была лишена возможности задать вопросы по обстоятельствам уголовного дела свидетелю.

Защита считает, что при указанных обстоятельства показания свидетелей Тушенцова Н.Е. и Попова Р.А. должны признаваться недопустимыми доказательствами в соответствии со ст.75 УПК РФ и не могут быть положены в основу обвинения моего подзащитного.

Оценивая показания потерпевшего – сотрудника полиции Троерина А.Ф. от 06.05.2012, 22.05.2012 (т.8 л.д.1-13) и показания, которые давал потерпевший в суде, защита пришла к выводу, что показания потерпевшего непоследовательны и противоречивы. В первоначальных показаниях от 06.05.12 потерпевший не указывает на лиц, которые ему причинили повреждения, а также – как на него нападали, кто его бил или осуществлял иные насильственные действия, так как он сгруппировался и закрыл лицо руками и за окружающей обстановкой не наблюдал. Впоследствии, при допросе потерпевшего от 22 мая 2012, Троерин А.Ф. указывает, что он все видел, дает описание одного из лиц, которое на него напало, а именно Луцкевича Д.А., а также дает описание иных лиц, рассказывая, как поворачивал голову и в течение секунд засекал лиц, которые совершают в отношении него противоправные действия. Указанные показания полностью опровергаются видеозаписью, которая имеется в материалах уголовного дела и по которой видно (видеофайл «00795» т.27 л.д.1-249, т.28 л.д.1-148), что потерпевший Троерин давал первоначальные показания правдиво и они соответствуют материалам уголовного дела. В ходе судебного заседания потерпевший Троерин подтвердил фактически только показания от 22 мая 2012, при этом опроверг и полностью не подтвердил показания 6 мая 2012. Такие противоречия, как следует из показаний допрошенного в ходе судебного заседания специалиста Рубашного В.А., могли возникнуть исходя из психотравмирующей ситуации, в которой оказался потерпевший.

Защита считает, что показания от 22 мая 2012 были самостоятельно сформированы следствием потерпевшему Троерину, который дал первоначально правдивые показания, а потом уже фабриковались материалы уголовного дела в отношении Луцкевича Д.А, при этом на видеозаписи видно, что потерпевший Троерин при действиях в отношении него граждан постоянно находится с закрытыми глазами, голову, чтобы разглядеть нападавших, не поворачивает, за окружающей обстановкой не следит, закрывает лицо руками, не оказывает каких-либо активных действий (поворотов головы или туловища), чтобы наблюдать за лицами, совершающими в отношении него активные действия.

При указанных обстоятельства, вследствие неустранимости сомнений в объективности и достоверности показаний потерпевшего, которые между собой не согласуются и, возможно, являются заведомо ложными (показания потерпевшего от 22 мая 2012), они не должны приниматься судом и не могут быть положены в основу приговора, кроме показаний от 06.05.2012, которые согласуются с приобщенной в качестве доказательства видеозаписью.

Заведомая ложность показаний Троерина подтверждается показаниями свидетеля Сопруновой С.С., которая показала в судебном заседании, что она работа в журнале «Эсквайр» и брала интервью у потерпевшего Троерина в октябре-ноябре 2012 г. Потерпевший в ходе интервью показал, что он никого из нападавших на него не видел, кто на него нападал – не знает.

Исходя из всей оценки представленных стороной обвинения доказательств усматривается, что подсудимый Луцкевич Д.А. преступления, предусмотренного ст.318 ч.1 УК РФ, не совершал и должен быть оправдан в рамках данного обвинения.

Защита отдельно хотела бы указать суду на то, что Луцкевич Д.А. по своему поведению не является какой-либо криминальной или общественно-опасной личностью, что следует из показаний специалиста в области психологии Рубашного В.А., а именно:
Луцкевичу Д.А. присуще нормативное поведение, склонность к «законопослушанию». Он является социально конформным в повседневной жизни. Отклоняющееся поведение маловероятно. Установки личности противоречат открытому антисоциальному поведению, низкая склонность к противоправному поведению.

В межличностном общении присущи социабельность и чувствительность к другим людям, установка на неконфликтные отношения с окружающими, некоторая зависимость от мнения большинства. Свойственно чувство сопереживания, выраженная зависимость от объекта привязанности. Отличается развитым чувством ответственности, обязательностью, характерна избирательность в контактах, субъективизм в оценке людей и явлений окружающей жизни, высокая потребность в актуализации своей индивидуальности.

Самосознание и самооценка адекватные. Присуще определенное стремление отрицать существование эмоциональных проблем и социальных затруднений.
Имеет хорошие интеллектуальные способности, широкий круг интересов, изобретателен, предприимчив, многосторонен и находчив, ясно мыслит, рационально и систематично подходит к проблемам. Сообразителен, обладает ясным умом, организован и логичен, демонстрирует хорошую рассудительность, любознателен и может проявлять высокие творческие способности, обладает богатым воображением, демонстрирует индивидуальный подход к проблемам. Имеет тенденцию к сотрудничеству. Проявляет большой интерес к социальным вопросам.

У Луцкевича Д.А. не выявлено каких-либо патопсихологических нарушений или психических аномалий. Психопатизации, создающей предпосылки для импульсивного и агрессивного поведения, не выявлено. Показатели индекса уровня агрессивности и враждебности являются нормативными.

Луцкевич Д.А. ранее не судим, имеет исключительно положительные характеристики, ни разу не привлекался к какой-либо ответственности, на профильных учетах не состоит, из показаний свидетеля Калинкина и по характеристике личности в Университете характеризуется положительно, по местам учебы характеризуется положительно, служил в армии, среди армейских товарищей пользуется заслуженным авторитетом, участвовал в параде в честь Дня Победы, по месту жительства также характеризуется положительно. При всех своих характеристиках, Луцкевич Д.А. не мог совершить преступление, в котором его обвиняют.

В отношении остальных подсудимых – Духаниной А.И., Зимина С.Ю., Полиховича А.А. и Савелова А.В. – по обвинению в совершении инкриминируемого деяния, предусмотренного ч.1 ст.318 УК РФ, я поддерживаю доводы, высказанные в их защиту моими коллегами в ходе прений.
Таким образом, оценивая все доказательства в совокупности по ст.ст.212 ч.2, 318 ч.1 УК РФ, защита просит Барабанова Андрея Николаевича, Луцкевича Дениса Александровича и других подсудимых оправдать по всем статьям обвинения.