Леонида Михайловича Баткина люди моего поколения застали в те еще глубоко доперестроечные времена, когда в нем вновь, после многих десятилетий зажима, встрепенулась общественная душа, которую, казалось, навсегда забили репрессии и страх перед возможным их повторением - бегство из Харькова, пятый пункт и прочие особенности нашего безумного городка. Он развернулся в "ренессансной" комиссии Академии наук, с головой окунулся, как тогда писали, в обсуждение остро стоявших тем - "классика и мы", "сколько чертовщины и буржуазной пошлости в эпохе Возрождения". Леволиберальное крыло интеллигенции против новой почвеннически-клерикальной волны.

Многим из тех, кто разделял подход Баткина, казалась или могла казаться странной его манера приближать чужую эпоху к нашему времени. На самом деле Баткин с оттепельных времен просто-напросто зажил в своем времени как в историческом. Иначе говоря, не в безвременье "позднего совка", от которого так сладко было бежать в античность, средневековье, в "серебряный век" или к импрессионистам, а наоборот, в свое время, но - со своим знаточеством наперевес.

Потом наступила "перестройка", и Баткин оказался на своем месте в эту новую историческую эпоху. В одной политической лодке с такими не похожими друг на друга людьми, как А.Д. Сахаров или С.С. Аверинцев. Как ни относись к Троцкому, но тон дал самое точное определение русской интеллигенции - "щупальца Запада в политическом теле России". Многие ученые стали или остались политическими активистами. Надо было сделать так, чтобы Россия стала вполне частью Европы.

Он занимался этим в мире и в среде, которые знал и любил, - в университете, в академии. Целое десятилетие когорте ученых и общественников, получивших в перестройку второе дыхание после абортированной оттепели 1950-60-х, казалось, что дело в шляпе, что можно не беспокоиться так уж сильно о политике как таковой, потому что довольно новой академической среды. Есть студенты, есть новые живые силы, которые отныне и справятся с последствиями разрухи в умах и с пустыней в политической жизни.

Но настали "нулевые годы", и к этому новому времени Леонид Михайлович Баткин подошел с тем же чувством и прекрасным наивным умом политического человека, которое двигало им в конце 1970-х. Отсюда - и отчаяние наших дней. В последние два года мы окликали друг друга сквозь электрический шум так называемых социальных сетей.

29 августа 2016 года.
Поражен и крайне встревожен статьей… об окружении украинских границ российскими войсками. Я, конечно, и раньше читал об этой дислокации, но публицист приводит совершенно конкретные данные. На их фоне и в связи с фантастическим объявлением "боевой готовности" всей армии мнение Пионтковского о том, что вскоре В.В.П. начнет тотальную войну ради захвата Украины, кажется очень серьезным. До сих пор я не допускал такой бредовой возможности. А сейчас испытал леденящий ужас. Да, в конечном счете бредовая авантюра (означающая, помимо всех кровавых жертв и параллельного усиления внутреннего кризиса, вызов Западу и НАТО, после КРЫМНАШ - УКРАИНАНАША?) закончилась бы падением путинского режима. Но - "в конечном счете". На пути к нему происходило бы нечто страшное, несравненно страшней вторжения в Афганистан. Мне недостает воображения и разума, чтобы представить такое. А каковы были бы последствия этого безумия для россиян (не говоря уже о населении Украины)? "Лишь бы не было войны". И что, Россия сама может развязать большую войну? И наши армейцы, солдаты и офицеры, будут просто подчиняться приказу? Нет, я не в силах во все это поверить и по-прежнему считаю это невозможным. Но! Главное внимание гражданского общества (если оно у нас существует) должно быть обращено на эти войсковые перемещения, внезапные "проверки боеготовности" и т.п. Хорошо бы, чтоб эти очень затратные действия оказались блефом неадекватных правителей. Но в данный момент, прочитав Пионтковского, я - повторюсь - леденею".

Это пишет не только харьковчанин. Это пишет космополит, человек мира.
Переживания собственного старения и еще более стремительного дряхления политической России переплетаются все туже и туже.

А я забыл, увы, даже многие когда-то внимательно прочитанные книги, не смог бы сейчас предметно пересказать ни Платона, ни Вергилия, ни Гоббса, ни некоторые пьесы Шекспира, ни "Критику способности суждения" Канта, ни гегелевскую "Феноменологию духа", даже "Самосознание" Бердяева, вот, тоже стоящее под носом на полке, или - рядышком - всем тоже известный "Курсив мой" Берберовой, пьесы Блока (беру разномасштабных и просто разных авторов)... память отшибло. В частности - и только от этого мне иногда грустно - память визуальную, я очень плохо помню, например, исхоженные улицы Флоренции, самого "моего" города... Я их мысленно не вижу... Духом и впрямь только и можно как-то держаться. Но все же и плоть очень сильна - когда она расцветает и - совсем по-другому - когда она плачевно хиреет.

Вместе с Баткиным мы только в августе 2016 прочитали стихи, посвященные Леониду Михайловичу поэтессой и харьковской приятельницей Марленой Рахлиной (1925-2010):

Леня Баткин, зачем родились
и за что же мы жили со всеми
в то, истории чуждое время?
Словно как на дрожжах поднялись,
а потом цепенели, молчали,
неисторию изучали…
Поднатужились, поднапряглись,
изучили все ненауки
и, дипломы принявши в руки,
во все стороны разбрелись.
Жизнь кончается. У нее,
между прочим, такая рожа!
На себя самое похожа,
но бессильная, но старье!
Видно, было за что ее
Навсегда уродом ославить,
на высокий помост поставить:
ну, смотрите же, е-мое!
Ну, а все же, а все же, все ж,
и не то чтоб "борясь с судьбою",
были мы и сами собою,
потихоньку ломая ложь,
потихоньку долгие годы
уловляя свою свободу!
И помстится ж такой пустяк:
что, как старое золото Флинта,
наша смерть пусть будет конфликтна,
словно жизнь! И пусть будет так!

Написанные довольно давно, эти стихи оказались пророческими в том смысле, что смерть Баткина воспринимается сегодня, сейчас не столько как знак естественного хода времени, сколько как протест. Да, она "конфликтна" в высоком поэтическом смысле.

Еще в августе этого года Баткин шутил:
Сейчас развеселил себя, ненароком сказав, что "я в переходном возрасте - от старости к дряхлости.

Считал ли он себя счастливым человеком? Думаю, да. В том же августе он писал:
Очень хочется дожить до политических перемен и "уйти в мир иной" (которого нет) в более свободной России. Я думаю изредка, что некоторые очень близкие мне друзья (например, А.Л. Монгайт или Лина Туманова) не дожили до "перестройки" и падения "железного Феликса" с постамента.

Леонид Баткин - не дожил. Но как человек, за спиной которого столетия таких пертурбаций, он оставил таким же наивным, каким был и сам, повод для оптимизма.
Конфликтного, протестного, требующего жизни.

Слово "карусельщик" – главное слово момента – произнесено. "Человек, по подложным документам обходящий избирательные участки и, в сговоре с избиркомами, вбрасывающий в урны чужие избирательные бюллетени". Не расколись эти карусельщики, не вскрой журналисты главный выборный механизм так называемой партии власти - может, и не было бы ничего.

Но некоторые пытаются пугать друг друга и другой каруселью – исторической. Чем отличается то, что было в 1989-м, от того, что есть в 2011-м? Что появилось нового в этой стране? Такого, что и делает события неповторимыми? Наслушался всякого от 15-45-летних. От тех, кого не было на свете в 1989-м, до тех, кому тогда было чуть за двадцать. Тех, кто не помнит перестроечных массовых шествий, ради которых советские власти превращали в пешеходную зону Садовое кольцо. Ведь все было – и омоновцы, и БТРы, и тревога, что вдруг все-таки начнут давить.

Было во второй половине 1980-х и наивное представление, что лично твоя поддержка нужна главе государства. Что между тобой и главным перестройщиком – Горбачевым – есть уговор и даже сговор. Горбачев – ровесник моих родителей и их сосед по общежитию на Стромынке, где они сыграли свадьбу 7 ноября 1952 года. И из-за этого тоже у меня к нему была безотчетная симпатия. И вот прошло почти четверть века.

В юбилейном для Брежнева 1981 году говорили, что Леонид Ильич в свои 75 выглядит куда свежее, чем советская власть в свои 64. Год спустя Брежнев скончался в возрасте, до которого советская власть не дожила.

Для чего я это вспоминаю? Вот для чего: тандемная вертикаль и правление "Единой России" одряхлили Российскую Федерацию всего за четверть века куда сильнее.

И теперь эти не старые еще старички – от Грызлова и Жириновского до спавших с лица за последние дни Медведева и Путина – не знают, что предложить своей стране кроме пустых и опасных слов. Почему не знают? А вот почему: если бы знали, не стали бы фальсифицировать выборы!

Могли бы положиться на признательное за доброе и умное правление население. Ведь у тандема было десять лет! Вдвое больше, чем у Ельцина к 1996 году, году первой грандиозной постсоветской фальсификации выборов. Ельцинские младодемократы и березовские младоолигархи тогда подстраховались. Именно этот свой подстраховой полис общество оплачивает до сих пор.

Итак, между декабрем 2011-го и мартом 2012-го, возможно, лежит решающий для моего поколения отрезок истории России на ближайшие десятилетия.

(Читать полностью)

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

Мне легче назвать одно. Но в двух категориях.

А) Есть слова, произнесенные или не произнесенные людьми, но от этого не менее ключевые.

В России политически десятилетие определено выражением Путина "мочить в сортире", все остальные – производные, вплоть до шутливого "отлить в граните" его преемника.

Б) А словом не произнесенным, но висящим в воздухе, является "правоотступничество". Собственно, оно для меня одно ключевое на все это десятилетие.

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

А я ее и написал только что и назвал примерно "Двадцать десять", там как раз о нескольких десятках ключевых слов нулевых годов.

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Героями – убитых, изувеченных, посаженных за их работу журналистов, правозащитников, адвокатов.

Антигероями – журналистов и хозяев российского телевидения – за соучастие в добровольном массовом растлении населения.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Есть одно большое событие десятилетия – последовательное сокращение демократических прав и свобод граждан в обмен на сохранение целостности Российской Федерации.

У меня есть друг, который бойкотирует российское телевидение. Как телезритель. Понятное дело, телевидению от этого ни жарко ни холодно. Но он идет дальше, требуя от своих друзей абсолютного неучастия в телепередачах и с передающей стороны. И все мы, его друзья, неукоснительно соблюдаем данное обещание.

Но в телевизор все-таки поглядываем. Вот почти иностранный канал Euronews, а вот "Вести-24", канал "Погода".

Несколько дней назад на канале "Вести-24" в прямом эфире обсуждалась реформа милиции-полиции и правил дорожного движения. Участвовали депутаты Госдумы России. В своей тарелке чувствовал себя, пожалуй, только сам телеведущий, а вот о депутатах фракций "Единой России", КПРФ и "Справедливой России" этого сказать нельзя. Потому что ЛДПР представлял Андрей Луговой, разыскиваемый британской полицией по обвинению в убийстве своего бывшего коллеги Александра Литвиненко. Поскольку британской полиции и спецслужбам в России по понятным историческим причинам доверяют больше, чем своим собственным, настроение депутатов мне очень понятно.

Но одно высказывание господина Лугового сделало всю передачу настоящим гимном прямому эфиру. Когда речь зашла об эффективности управления дорожным движением, депутат Луговой воскликнул (передаю по памяти суть высказывания, порядок слов мог быть иным): "Но почему же в Лондоне 700 полицейских лучше справляются со своей работой, чем в Москве - 7 тысяч гаишников?!"

О, Лондон! Услышать это слово из уст предположительного опасного преступника, разыскиваемого полицией этого города, можно было, конечно, только в прямом эфире. На лица коллег г-на Лугового по депутатскому цеху стало так больно смотреть, что я выключил телевизор и продолжения дискуссии не видал.

Так вот, что бы заметил и немедленно изъял из записи цензор? Разумеется, упоминание города Лондона. Ведь если сам Андрей Луговой, которого, как предполагают, и сделали депутатом Госдумы для спасения от британской Фемиды, заявляет, что полиция этой страны работает лучше, чем соответствующие службы той, в которой он наделен депутатскими полномочиями, то не означает ли это косвенного признания господином Луговым своей причастности к убийству господина Литвиненко, как на том настаивают специалисты из города Лондона?

Вопрос риторический. Он же – необходимое и достаточное разъяснение, почему вменяемые граждане этой страны вынуждены избегать общения с телевидением. С обеих сторон. Из соображений личной гигиены и общественной безопасности.