Дословно

Из последнего слова в процессе. Шалинский горсуд Чечни, 11.03.2019

Я хотел бы поблагодарить своих коллег и друзей за ту работу, которую они проделали за эти 14 месяцев. У меня отличные друзья и коллеги. Спасибо адвокатам - они показали, что это обвинение, фабрикация, стоит так же, как эта бумага, макулатура. Благодарю политиков, которые говорили о фабрикации дела, президента Франции, который общался на эту тему с Путиным. Григория Явлинского, Ксению Собчак, которые приезжали в Чечню и выступали в мою поддержку. Журналистов, которые приезжали сюда и освещали процесс, европейские институты, которые обращали внимание на процесс. И всех, кто подавал свои голоса против этой фабрикации, - это десятки, сотни тысяч голосов. Спасибо тем, кто писал мне письма, - я не могу их сосчитать. Я получал их сотнями.

Хочу извиниться перед близкими за те страдания, которые они перенесли из-за меня. Им намного труднее, чем мне. Благодарю их за терпение и выдержку.

Адвокат Новиков говорил, что процесс наш побил рекорд - и это был не один рекорд. Уверен, что этот процесс побил рекорд по лицемерию и цинизму. Мы были готовы к этому.

Я, Титиев Оюб Салманович, 9 января 2018 года по воле Всевышнего оказался за решеткой. Я с благодарностью принимаю это испытание. Я отец четырех детей. Надеюсь, они выдержат испытания, посланные нам Всевышним.

С детства я живу в селе Курчалой. Прошел уже 61 год. За это время произошло много изменений, менялась власть, социализм ушел в прошлое, на смену пришла демократия. У нас в стране странная демократия - в демократических странах не сажают за один клик в интернете. Госдума очень старается - ежедневно штампует законы, ограничивающие свободу.

В октябре 2017 года мы были в Молдавии - я был в группе правозащитников и юристов, мы проводили встречи с госчиновниками и организациями. Встречались с Министерством юстиции. Там за решеткой сидят всего 8 тысяч человек - а население больше 4 миллионов. Это небольшая цифра в такой стране.

Законы там гуманные к народу, но жестокие к чиновникам. Они отправили за решетку двух премьер-министров и больше трех десятков прокуроров и судей. В нашей стране такого не увидишь. Более миллиона человек у нас сидит за решеткой, и, чтобы содержать эту армию, государство тратит огромные деньги - наверное, в несколько раз больше денег, чем идет на армию.

Уже 14 месяцев я нахожусь за этой решеткой и не могу реализовать свое право на свободу. Я обращался к президенту страны 12 января 2018 года и до сих пор не получил ответа. Дважды в мою поддержку выступал Григорий Явлинский, он потом разговаривал с президентом страны и говорил о фальсификации дела. Нет никакой реакции. Вообще - кто я такой? Один голос в избирательной урне. Таких как я, - миллионы. Другой ценности люди в этой стране не представляют. А я, получается, вредитель - пытался привлечь внимание власти, чтобы она не смотрела на граждан как на избирательные голоса.

Ответ я получил из Чеченской Республики - там было две строчки. Говорили, что слова мои не подтвердились, значит, я соврал. Правду говорят, что народ нашей стране нужен только в Новый год. Но вера в доброго царя у нас в народе до сих пор сохраняется.

Приходит на память анекдот. Старик каждый день ходил к Стене Плача, и журналист решил его спросить, зачем он это делает. Он рассказал, что 40 лет уже просит для народа благ, лучшей жизни и так далее. И какое ваше ощущение, спросил он? Как будто я 40 лет разговариваю со стеной - такой был ответ.

Летом 2001 года в нашем селе произошла зачистка, более 100 человек подверглись пыткам, пятеро моих односельчан были взорваны. Тогда я написал материал о военных бесчинствах. Односельчане собрали подписи. Мы наивно думали, что подписи кого-то волнуют, и отдали депутатам. Депутат написал в ответ три строчки в газету, которую он сам, кажется, финансировал - что была зачистка и было убито 5 человек. Не было даже имен, хотя я описал все на двух страницах.

Совсем скоро приехали мои нынешние коллеги из "Мемориала", среди них была и Наташа Эстемирова. Я возил их по больницам, по людям, домам пострадавших. Им нельзя было оставаться на ночь, потому что тогда был комендантский час, но Наташа осталась и помогла закончить нашу работу. После этой зачистки было похищено еще 8 людей. Я обо всем сообщил коллегам.

После того, как "Мемориал" проделал необходимую работу, через несколько недель эти люди были освобождены. Их поочередно выкинули в разных местах в Гудермесском и Курчалоевском районе. Семеро были освобождены, восьмой не найден, но вместо него освободили другого. Дело до сих пор как следует не расследовано.

Тогда мне предложили работать, и с тех пор я в "Мемориале". Я 17 лет работаю в этой организации, и если мы смогли спасти хотя бы одного человека, то, думаю, мы работали не зря. Все эти годы я мало внимания уделял семье, мог дать им только прожиточный минимум. Мог бы, конечно, как один известный человек, называющий себя правозащитником, оформить у себя всю свою родню, а мог бы, как другая правозащитница, продавать информацию родственникам похищенных. Но это если забыть о чести и совести, а главное - о Всевышнем, об исламе.

Мне подбросили наркотики два сотрудника ГБР (группы быстрого реагирования. - Ред.), значительно младше меня. Третий отнесся к этому безучастно, но он все равно поступил бесчестно. В то утро сотрудники ждали меня на всех выездах из села, но повезло только тем. Наверное, они получили награду за эту блестящую операцию. Обязательно узнаю их имена и сообщу родне и односельчанам - пусть гордятся.

Организовал это преступление начальник угрозыска Джабраилов Дени. Следующие фигуранты - Хутаев, Гараев, Данчаев. Далее в дело вступил оперуполномоченный Андрей Манджиков и следователь Азрет Муратов. Они прикомандированы, зачем это им нужно - непонятно, могли бы уехать домой. Видимо, материальные ценности для них выше чести.

Следующим выступил односельчанин Магомадов Эми. Нагло и цинично врал на допросе - в целом как и все участники процесса. По неопытности он допустил много ошибок - пытался подделать мои подписи, писал массу рапортов. Если кто знает нашу историю, то по таким доносам 31 июля 1937 года, как писал Магомадов, были когда-то арестованы 14 тысяч чеченцев, потом многие были расстреляны.

Следователь Саламов превзошел всех - он сфабриковал это дело за 25 дней. Много допустил ошибок, у него слабая квалификация, но, видимо, он протеже высокопоставленного чиновника. Следователь Хадукаев Ибрагим потом корректировал и исправлял это 4 месяца.

Далее вступает в дело прокуратура. Не нужно иметь образования, чтобы понять, что обвинение абсурдное. Но 8 месяцев прокуратура пытается обмазать меня грязью. Доказать, что показания сотрудников силовых структур - истина в последней инстанции.

Свидетель Басханов вообще был шедевром. Я представить не мог, что обвинение опустится до того, что приведет в суд свидетеля, накачанного наркотиками. И никогда бы не подумал, что судья не остановит эту позорную выходку. У него началась тут ломка, это позорно. Это плевок в наше правосудие.

Прокурор Байтаева прекрасно знает, что это фабрикация, но почему-то поддерживает. Наверное, ее работа стоит того, чтобы ради нее стать грешницей. Ведь верующий не может отрицать истину.

Я задавался вопросом, почему люди врут, и нашел две причины: получение выгоды или страх. Обе эти причины унизительны.

Те, кто фабриковал это дело, думают, что у них есть оправдание - приказ сверху. Не было никакого приказа сверху (по поводу задержания ТитиеваРед.). Возможно, было пожелание, указание, но все двинулись его исполнять, предвкушая дивиденды. 15-20 лет назад никто бы не поверил, что в нашей республике возможен такой процесс, как этот. Боюсь себе представить, что будет через 20 лет. Думаю, я не доживу до этого.

У меня нет иллюзий - приговор будет обвинительным. По стране в целом нет оправдательных приговоров. Это говорит о полном контроле прокуратуры над судебной системой страны.

Я уповаю только на Всевышнего. Если он считает, что мне дальше надо оставаться за решеткой, я приму это с покорностью. Но Аллах предписывал нам бороться с несправедливостью, поэтому мы будем бороться до конца, до полного признания невиновности.

Сколько можно убивать и сажать за решетку правозащитников? Когда наконец власти обратят внимание? Обращаюсь к коллегам из европейских стран: изыскать возможность применения универсальных юрисдикций и других санкций к фигурантам этого дела, так как в нашей стране в расследовании отказывают. Если бы в нашей стране не было чиновников, готовых мать свою продать, преступлений было бы гораздо меньше.

Я мусульманин и не собираюсь это доказывать. Все, кто выступал со стороны гособвинения, считают себя мусульманами, но никто не стремился к восстановлению истины. Мне, мусульманину, стыдно за вас. Стыдно видеть людей, называющих себя мусульманами, так низко павших.

18.03.2019 Титиев осужден к 4 годам колонии-поселения

Уважаемые господа!

Позвольте вас поблагодарить за номинацию на столь высокую премию, носящую имя Вацлава Гавела, - борца за свободу, писателя и философа. Вряд ли мое краткое выступление сможет соответствовать его текстам. Разве что по уровню абсурда ситуации: сам я по известным причина, не могу присутствовать в этом зале. Но я надеюсь, что мои друзья и коллеги донесут до вас это мое послание.

Впрочем, это уже традиция — кажется, трое из числа гавеловских лауреатов прошлых лет, оказавших мне честь и доверие и номинировав на премию, в свое время также не могли получить ее лично. Они тоже находились в тюрьме. Согласитесь - это ли не абсурд, ставший уже традицией! Пан Гавел грустно нам улыбается…

Меня арестовали в январе этого года чеченские полицейские. Меня обвинили в хранении наркотиков, которые они сами же и подбросили. Правда, чеченский правитель Рамзан Кадыров уточнил: на самом деле в Чечне нет места для моей, для нашей работы - нельзя защищать права тех, с кем они борются; нельзя сообщать что-либо наружу - только властям; а кто так делает - "враг народа". Теперь, в суде, десятки полицейских выполняют волю власти и лжесвидетельствуют против меня, "врага народа". Пытаясь доказать фальшивое обвинение, большинство делает это с видимым неудобством, а некоторые - с удовольствием. Все они путаются, противоречат друг другу и сами себе. Этому их абсурдному творчеству сам Гавел мог бы позавидовать. Впрочем, и вы можете поприсутствовать на этом спектакле, - в суде маленького чеченского города Шали, каждые понедельник и вторник. Представление продолжится еще несколько недель. Зал маленький, но я приглашаю!

Отталкиваясь от моих собственных обстоятельств, мне легко перейти к главному - к работе за последние 18 лет, к работе "Мемориала" и всех тех, кто не просто называет себя "правозащитником", а пытается действовать.

На моей родине, в Чечне, давно уже стали нормой незаконные аресты и фабрикация уголовных дел. Мое дело - тому пример, и, поверьте, не самый страшный: как правило, фабрикация дел сопровождается угрозами и пытками.

Порою так мстят журналистам и общественным активистам - мое дело "о наркотиках" в Чечне не первое. Но вообще-то фальсификация уголовных дел давно стала системой. А условия в российской пенитенциарной системе такие, что их не заслужили и те, кто, возможно, виновен. Мы, как могли, собирали и обнародовали сведения об этом, пытались помочь жертвам пыток и фальсификации уголовных дел.

Но все это — не самодеятельность чеченской полиции и властей, хотя они и подходят к делу весьма творчески.

Лет пятнадцать назад российская федеральная власть делегировала властям Чечни полномочия применять незаконное насилие, чтобы победить в войне.

В войне, в которой с середины 1990-х погибли многие десятки тысяч жителей Чечни, а многие тысячи исчезли. "Исчезли" - значит, стали жертвами созданных властью "эскадронов смерти": были незаконно арестованы, помещены в секретные тюрьмы, подверглись пытками, были убиты, а тела спрятаны или захоронены в безымянных могилах. По нашим оценкам, таких с 1999 года — от 3 до 5 тысяч человек.

Их поисками занималась моя коллега Наталья Эстемирова, которая и привела меня в "Мемориал". 15 июля 2009 года она сама стала жертвой этой системы, была похищена и убита.

Но эта работа — поиск "исчезнувших", поиск тайных захоронений, поиск справедливости и правосудия, наказание виновных, - продолжается. К сожалению, в России это получается не очень хорошо. На тысячи насильственных исчезновений — четыре приговора виновным. Безнаказанность — 99,9 процентов. В Страсбурге — чуть лучше: там рассмотрено более 250 "чеченских" дел об исчезновениях. Но Европейский суд по правам человека не называет виновных, он только обязывает государство сделать это. А ни одно из этих 250-ти страсбургских расследований не привело к наказанию виновных.

Отсутствие справедливости, основанной на законе, уважения к закону, — будь то Европейская конвенция, российское право, шариат или неписанные горские законы, адаты, - одна из наших главных проблем. Сегодня вместо этого господствует право силы и решения правителей, не основанные на законах.

В Чечне, в России действует не просто система безнаказанности. Рискну назвать это цепью безнаказанности: те, кто не понес наказание за преступления, совершенные на одной войне, участвуют во все новых войнах и совершают все новые преступления.

И теперь порою задержанные в Чечне люди "исчезают". Позапрошлой зимой "исчезли" десятки человек. Мы уверены, что они были тайно и бессудно казнены. Власти утверждают, что они бежали на войну в Сирию.

Не знаю, какое из наших расследований послужило поводом для моего ареста. Теперь наш грозненский офис закрыт. Офис "Мемориала" в соседней Ингушетии был сожжен через полторы недели после моего ареста. Спустя несколько недель был жестоко избит руководитель нашего дагестанского офиса.

Но я знаю одно: работа по защите прав человека в Чечне, в России должна быть продолжена. И международная солидарность может этому помочь.

Теперь в суде я вижу десятки лиц моих товарищей и коллег, которые прилетают издалека, чтобы меня поддержать. Они движимы тем же девизом — "за вашу и нашу свободу" — что и советские диссиденты, полвека назад выступавшие против ввода войск в Чехословакию.

И надо что-то делать. Делать, чтобы исчезнувшие были найдены, и у каждого была своя могила, на которую смогут прийти родственники. Чтобы причастные к преступлениям против человечности были наказаны. Чтобы невиновные были освобождены.

И последнее. Все когда-нибудь кончается. Я читал, что в Чехословакии, на родине Вацлава Гавела, была поговорка про власть коммунистов: "На вечные времена. Но ни днем больше!" Я надеюсь еще сам появиться в этом зале и поблагодарить всех.

08.10.2018 Титиев награжден премией Вацлава Гавела