Фильм Российского телевидения, приуроченный к 20-летию со дня смерти Андрея Дмитриевича Сахарова, называется "Исключительно наука. Никакой политики". Авторы стремятся показать нам гениального ученого, который только волею обстоятельств вынужден был заниматься борьбой за права человека. Актер Алексей Баталов даже называет Сахарова главным козырем нашей страны на мировой арене. Непонятно, правда, козырем в какой игре.

Сахаров предстает перед зрителями в первую очередь как творец советской водородной бомбы, осознавший весь ужас применения ядерного и термоядерного оружия и потому начавший бороться за мир, а уже в ходе этой борьбы занявшийся правозащитной деятельностью. А то, что Андрей Дмитриевич был нравственным лидером правозащитного движения в СССР, проходит только по касательной. Главный упор на противостоянии, точнее, непонимании между ученым и властью. Даже ссылка в Горьком, где Сахаров был почти что под арестом и подвергался жестоким притеснениям, показана главным образом в сопоставлении с его 18-летним пребыванием в сверхзакрытом "Арзамасе-16".

Помимо знавших Сахарова физиков в фильме есть две основные "говорящие головы" - бывший член горбачевского Политбюро Вадим Медведев и бывший диссидент Рой Медведев, ныне удобно сочетающий умеренную левую оппозиционность с восторженным отношением к Путину. (Андрей Дмитриевич, кстати сказать, в последние годы жизни отзывался о Рое Александровиче весьма нелицеприятно.) Оба они выражают искреннее сожаление, что власть к Сахарову не прислушалась. Вот если бы прислушалась, тогда Советский Союз можно было бы сохранить, реформировать и построить социализм с человеческим лицом. Вадим Медведев даже удивляется, почему Андропов, когда пришел к власти, не освободил Сахарова и не взял на вооружение его идеи. Так и представляешь себе Юрия Владимировича, трепетно ловящего сахаровские мысли в дружеской беседе за чашкой чая. При этом оба Медведева настаивают, что Сахаров отнюдь не был противником социализма, но забывают сказать, что он был сторонником конвергенции, то есть постепенного слияния социализма и капитализма в нечто третье, новое по качеству.

Рой Медведев подчеркивает, что Сахаров создал водородную бомбу, причем лучше американской, и внес в обеспечение безопасности СССР такой вклад, какого не внес ни один другой человек. В фильме настойчиво звучит мысль о том, что делом жизни Сахарова была исключительно физика.

Анекдотически выглядит прозвучавшее в фильме утверждение, будто давняя (1967 года) статья Сахарова о барионной асимметрии Вселенной якобы спасла его от заключения в лагерь или даже убийства и все ограничилось ссылкой в Горький. Дескать, как раз в 1979 году Нобелевская премия по физике была присуждена группе ученых, развивших именно эту сахаровскую идею, и мировое научное сообщество возмутилось – как можно преследовать предтечу свежеиспеченных нобелевских лауреатов. Авторы будто бы не ведают о том, что в момент своей ссылки в Горький Андрей Дмитриевич был известен в мире в первую очередь как борец за права человека в СССР и идейный вдохновитель всего правозащитного движения. И выступления в его поддержку были прежде всего связаны с этой его деятельностью, а не с научными достижениями.

Собственно правозащитная деятельность Сахарова в фильме блистательно отсутствует. Упоминается только, что с Еленой Боннэр он познакомился в Калуге на суде над одним из диссидентов (над кем именно, не сообщается). Сама Елена Боннэр появляется на экране только на кадрах оперативной съемки КГБ. О том, как Сахаров боролся за права конкретных людей, против преследования конкретных инакомыслящих, в фильме не рассказывается вообще.

Несомненно, это сделано для того, чтобы не возникало опасных ассоциаций с современной Россией, где правозащитникам порой приходится так же тяжело, как в советские времена. И, конечно же, авторы фильма забывают сказать, что нынешняя российская власть не имеет ничего общего с тем будущим, о котором мечтал для нашей страны Сахаров. Поэтому сознательно скомкан финал фильма - последние годы жизни Сахарова в эпоху перестройки. Подчеркивается только, что он чувствовал себя своим только в академической среде, а в политике будто бы так и не нашел себя, оттого и подвергался обструкции на Съезде народных депутатов. А ведь можно не сомневаться, что, доживи Андрей Дмитриевич до наших дней, такой же обструкции он подвергся бы и на заседании Думы - слишком уж контрастируют его идеи с российской реальностью. Для тех, кто правит страной сегодня, видимо, имеют значение научные заслуги Сахарова, и они не прочь использовать в своих целях его моральный авторитет. Но память о нем как о великом борце за права человека в стране и мире им ни к чему.