Надо отдать должное нынешней власти: сделав День Конституции рабочим, превратив его в неполноценный праздник, она поступила честно. Сейчас ее действия и устремления прямо противоположны тем, что привели к появлению в России Основного Закона посттоталитарной эпохи. Самоидентификация нынешнего политического режима происходила и происходит в противопоставлении девяностым годам, в их очернении, в исторической лжи. Среди великих событий того десятилетия – крах ГКЧП (вспомним недавнее награждение Язова), мирная ликвидация Советского Союза в 1991 году и силовое устранение советской власти в 1993-м. И, разумеется, принятие Конституции, утвердившей новую российскую государственность.

Ах да! Расстрельная Конституция. Как же, как же. А то, что в 93-м было два референдума – апрельский о поддержке политики Ельцина и декабрьский, совмещенный с выборами в Думу, об одобрении нового Основного Закона – этого почему-то не помнят. Как и то, что эпоха Ельцина, вот эти самые поганые девяностые, - это время свободных выборов и референдумов.

Ельцина ничто не вынуждало проводить выборы и референдум сразу после подавления мятежа Верховного совета. Ничто, кроме необходимости не допустить развития событий по силовому сценарию и эволюции политического устройства в сторону силовой модели. Хотя внутриполитическая ситуация подталкивала именно к этому.

Но был проведен референдум и принят Основной Закон, окончательно закрепивший конец тоталитарного периода русской истории и остановивший – теперь это уже ясно – возможную гражданскую войну. Как за два года до этого Беловежские соглашения остановили возможную войну между Россией и другими республиками бывшего СССР.

По одному из телеканалов недавно показывали документальный сериал "Кровавый развод". Не про Югославию – про бывший СССР. Вот как интересно: одного названия достаточно, чтобы разглядеть явную агитпроповскую фальсификацию.

История действительно повторяется. Как известно, Сталин выдвинул тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму и устроил большой террор в тот момент, когда обстановка в стране стабилизировалась и ничто его власти не угрожало. Просто мало ему было такой власти. Так и сейчас. Становление силового государства (термин, предложенный Андреем Илларионовым) происходит в условиях, совершенно несопоставимых с теми, что были в 93-м. Нет никаких объективных предпосылок к ограничению прав и свобод граждан. Но чем спокойнее и надежнее положение дел, тем отчаяннее люди такого сорта, как нынешняя правящая элита, цепляются за власть.

Терроризм? Конечно, конечно. Но какое отношение к гибели детей Беслана имела отмена губернаторских выборов и переход к формированию состава Думы исключительно по партийным спискам - это вопрос без ответа. Как и то, почему, поминая жертв той трагедии, Путин сделал абсурдное заявление о распаде СССР как величайшей геополитической катастрофе.

Можно много говорить о том, как ведется наступление на Конституцию. Это и фактическое повседневное ее нарушение на низовом уровне управления – граждане России по существу лишены права свободного передвижения по стране, без которого, кстати, невозможна никакая модернизация. Это и обход Конституции при расширении прав президента как верховного главнокомандующего. Это и внесение изменений в Основной Закон с целью увеличения срока президентства.

Но общую оценку происходящему разумнее всего дать, прибегая к понятию "силовое государство". В таком государстве все сколь-нибудь значимые институты становятся силовыми. И все законы, начиная с Основного, должны создавать механизмы силового решения всех проблем, исключая любую возможность влияния общества на власть.

Силовым ведомством стал Центризбирком с назначением Владимира Чурова. В силовой институт превратился Конституционный суд с приходом Валерия Зорькина. Не так давно он сделал заявление о необходимости пересмотра итогов приватизации и отказа от "либеральных правовых технологий". По существу это призыв к отказу от конституционных гарантий частной собственности.

Ну а кадровую чистку в Конституционном суде адвокат Михаила Ходорковского Роберт Амстердам справедливо оценил как свидетельство того, что в России "правовой нигилизм достиг небывало высокой точки".

Суть нынешнего режима - в прозвучавших как-то словах "при помощи закона". Все законы, в том числе и Конституция, являются для власти не нормативными документами, а инструментами осуществления собственных целей. Не государственных, а именно собственных. В правовом государстве политик любит власть в себе – это нормально, невластолюбивый человек политикой не занимается, как не становятся актерами без склонности к демонстративному поведению. Тоталитарные властители любят себя во власти. И совершенно неважно, аскеты они или жуиры, мрачные садисты или добрые дядюшки, постепенно становящиеся дедушками. Будут тандемократы и дальше переписывать Конституцию или просто не будут ее замечать – это вопрос технический. Им тесно не столько в конституционных рамках, сколько в рамках мирного развития страны.

Сознательное поощрение властью экстремизма и дальнейшее расширение толкования этого понятия – то, что нас ждет во внутренней политике. Но главным и лучшим способом закручивания гаек остается война – недаром же Медведев так заботится о расширении военных полномочий президента. Где тонко, там и рвется – где выборы, там и надо ждать кризисов, которые могут быть использованы для российского военного вмешательства. Сейчас выборы ожидаются на Украине и в Абхазии.

Не дай Бог, конечно, но они уже понюхали крови.