Меж ишаком и шахом

Когда власть имущие откладывают проведение важнейших реформ, заменяя санацию социально-экономического организма мелкими подачками, они исходят из того, что все и так как-нибудь уладится. Или шах, или ишак - кто-нибудь да помрет.

Страховая кампания

Главная надежда Касьянова - на враждебный агитпроп. Он отказывается распространяться о своих приобретениях и осуждает политику Кремля. Тактика верная: главное - не оправдываться и не пытаться договориться.

Московские старости

Замороженный конфликт Лужкова с центральной властью имеет значение только для судеб участников конфликта. Никаких принципиальных для развития страны проблем в нем не решается, никаких значимых противоречий не наблюдается, никакой новой идентичности не создается.

Бессрочная шарашка

"Продолжения банкета", подобно управдому, попавшему на царский трон, завклубом не хочет. Но не сделано главное, ради чего все затевалось, - не будет гарантий сделанных приобретений (как вещественных, так и статусных), если действовать в соответствии с Конституцией.

Бокс идет святой и правый

Это неважно, кто искалечил польского дипломата в Москве. Ответственность за снижение уровня внешней политики России до мордобоя несет глава государства и те, кто насоветовал ему выступить по этому поводу.

Милость к падшим

Обличать подписантов письма против МБХ не стоит. Надо их поблагодарить за совершенную глупость. Она общественно полезна. Что же касается отношения к этим людям, то мотивы их поступка понятны. И, поскольку человеку свойственно ошибаться, исправить совершенную ошибку всегда можно.

Кланирование России

Российская Федерация после 1991 года прошла немалый путь развития, но национальным государством так и не стала, хотя и приближалась порой к нему. Но устройство страны осталось клановым. Суд над Ходорковским – триумф кланового принципа. Один клан полностью подчинил себе институты национального государства.

Жертвы революции

Путин и его приближенные остановились в своем развитии в прекрасную эпоху Брежнева, когда можно было подписать Хельсинкский акт и не соблюдать его. Но политическая пошлость 1970-х годов спустя тридцать лет непригодна к употреблению.

Дети поражения

Ощущение позора и унижения - национального позора и национального унижения - сопровождает этот юбилей. По существу, власть устраивает одну большую провокацию, причем сама побаивается ее последствий.

Посткатастрофический синдром

Послание Путина полно лицемерных фраз насчет экономических свобод, прав человека и демократии. Однако президент был искренен, когда назвал распад СССР "крупнейшей геополитической катастрофой XX века". В этом сказывается психологическая ущербность, присущая путинской элите.