Растянувшееся на несколько дней прощание с Исламом Каримовым возвращает нас к почти забытому жанру сталинских похорон. В первые дни марта 1953 года каждому было ясно, что диктатор при смерти, что просто так медицинские бюллетени публиковать не будут, - но большая часть населения (именно населения, а не дежурных пропагандистов Кремля) отчаянно не хотела верить в саму возможность смерти вурдалака. А затем, когда о смерти все же сообщили, погрузилась в страх, истерию и слезы и бросилась в новую московскую "ходынку", чтобы в последний раз увидеть еще не забальзамированное тело.

В Узбекистане сейчас происходит практически то же самое. Любому здравомыслящему человеку понятно, что медицинское заключение о болезни Каримова не опубликуют просто так: потому что ранее никогда ничего не сообщали, а президент не отличался крепким здоровьем на протяжении практически всего своего правления. Такие документы обнародуются только тогда, когда элита понимает, что прощание с диктатором неизбежно, - и начинает готовить к нему население, попутно определяясь с преемником. Но при этом огромное количество людей - социальные сети и дискуссии комментаторов связанных с центральноазиатской тематикой интернет-изданий дают об этом представление - упрямо не хочет верить в саму возможность смерти Каримова. Нет, конечно, враги будут посрамлены, он выздоровеет и будет править еще долго-долго на зависть шакалам. И это о 78-летнем человеке, чье неважное физическое состояние в последние годы было заметно невооруженным глазом.

Даже когда вполне расположенные к Каримову комментаторы позволяют себе усомниться в том, что он жив, или публикуют фотографии срочной "зачистки" и уборки Самарканда - родного города президента и места захоронения его родственников - они моментально причисляются другими читателями к "врагам народа" и провокаторам. Можно, конечно, решить, что это официальный Ташкент организует армии троллей для поддержания мифа о жизнеспособности и скором выздоровлении Каримова. Но, думаю, официальному Ташкенту не до фейсбука.

Нет, это обычный летаргический сон. Это упрямое нежелание просыпаться. Это то состояние, в которое Сталин погрузил Советский Союз и в которое Каримову удалось погрузить Узбекистан. Когда ты находишься внутри этого сна, тебе кажется, что его окончание - то есть смерть правителя - означает твою собственную смерть. Ты так отчаянно путаешь смерть с жизнью, что можешь и в самом деле спутать начало оттепели с наводнением, ты боишься захлебнуться, ты настолько привык к мертвечине, что жизнь кажется тебе зловонием.

И ты не веришь, что это чужая смерть. Ты думаешь, что твоя. Единственное, на что ты надеешься, - это на то, что он не умрет, в очередной раз посрамит врагов и будет и дальше держать тебя и всех остальных за горло железной рукой. И если уж окажется, что он смертен, ты будешь надеяться, что следующий так быстро ухватит тебя за горло, что ты не сумеешь вдохнуть полной грудью.

Только бы не вдохнуть! Именно поэтому умершие со Сталиным так ненавидели Хрущева, понапрасну надеялись на Брежнева, презирали Горбачева с Ельциным - и только с появлением Путина даже уже не они, а воспитанные ими в мечте о страхе дети и внуки начали, наконец, погружаться в спасительную летаргию. Тот, кто сегодня умирает с Каримовым, тоже надеется только на одно - на то, что никогда ничего не будет меняться, что следующий тоже будет "родным отцом", что можно будет так же счастливо и преданно проспать до следующего медицинского заключения.