Уничтожение двух предполагаемых террористов в Тюмени представлено как показательная контртеррористическая операция (КТО). Она прошла без сучка и задоринки, если не считать незапланированной инициативы любознательных граждан, которые пытались вести интернет-трансляцию событий. За что губернатор Тюменской области Александр Моор уже наговорил много неприятного местным видеоблогерам, комментаторам и пользователям соцсетей.

В пятницу вечером силовики оцепили территорию, примыкающую к Амурской улице в Тюмени. По их словам, в одном из частных домов на этой улице засели два террориста из ИГИЛ. На оцепленной территории был официально введен режим контртеррористической операции. Из зоны оцепления принудительно эвакуировали около ста местных жителей. Насколько эвакуация была проведена незаметно для предполагаемых террористов - вопрос, я думаю, излишний. Вероятно, если бы террористы были настоящими и сама операция рискованной, а не учебно-постановочной, то силовики постарались бы использовать фактор внезапности. Но нет, сначала вывезли из соседних домов всех возможных свидетелей, а уж потом взялись за "террористов".

Двух человек, объявленных террористами, конечно, убили. Их одноэтажный деревянный домик наполовину выгорел. Это и понятно - пожар неплохо уничтожает улики. Следственный комитет сообщает о найденных в доме двух автоматах, двух взрывных устройствах и религиозной литературе. Ну и, конечно, оружие XXI века - носители электронной информации. Джентльменский набор современного террориста!

Улики от пожара почему-то не пострадали: взрывные устройства не взорвались, религиозная литература не сгорела, смартфоны не расплавились. Если вспомнить, как во многих других случаях силовики подбрасывают "подозреваемым" оружие и наркотики, то удивляться нечему - нужные следствию "улики" обязательно станут вещественными доказательствами. А ненужные не станут.

Кем были эти двое убитых, наверное, станет известно в ближайшие дни. Кто-то их знал, кто-то о них расскажет. Силовики называют их террористами, но уголовное дело возбуждено не по террористическим статьям, а за "приготовление к убийству" и "посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов". Это странно, как и то, что операцию проводила ФСБ, а следствие ведет СК РФ.

Следственный комитет и ФСБ утверждают, что "террористы" принадлежали к ИГ и готовили массовое убийство граждан. Никаких подробностей и даже самых общих обстоятельств дела не сообщается. Нам предлагают верить на слово. Кому? СК и ФСБ? После "рязанского сахара", убийства Литвиненко, покушения на Скрипалей и многих других подвигов чекистов о доверии общества к ним они могут даже не мечтать.

Тюменские "террористы" обвиняются в приготовлении к совершению преступления (статья 30 УК РФ). Они ничего не успели совершить. Но их уже лишили жизни. Заодно лишили и возможности оправдаться, доказывать в суде свою невиновность.

Возможно ли, что это были настоящие террористы и их ликвидация была необходима ради безопасности окружающих? Конечно, возможно! Но, с другой стороны, разве не знаем мы множество случаев, когда органы госбезопасности сами провоцировали уголовные дела, а потом уничтожали "подозреваемых", заметая следы не столько их преступлений, сколько своих собственных? И речь идет не только о чекистской практике НКВД, но и о событиях двух последних десятилетий, особенно на Северном Кавказе и в Дагестане.

Один из самых показательных примеров из этого ряда - дело о захвате Театрального центра на Дубровке в 2002 году. Тогда в ходе освобождения заложников силовики убили всех террористов - 36 человек. Причем большинство из них были убиты выстрелом в затылок, когда находились в бессознательном состоянии под воздействием отравляющего газа, пущенного в зал спецназом. Таким образом избавились от подсудимых и судебного процесса, на котором могли бы обнаружиться компрометирующие власть подробности этой истории.

Нынешняя власть, наследуя старым советским традициям, стремится вести втайне от общества любые дела против явных и мнимых противников режима. Это относится и к тем, кто выступает против нее с оружием в руках; и к тем, кто противостоит режиму словом; и к тем, кто становится случайной жертвой обдуманных провокаций силовых ведомств. Журналистов не допускают в зону КТО, нежелательных свидетелей уничтожают, с адвокатов берут подписку о неразглашении, судебные процессы закрывают от публики.

В результате мы не можем составить надежное суждение о виновности того или иного человека. Однако мы хорошо знаем, что произвол и беззаконие любят тишину и не любят гласность. Мы это уже проходили. Поэтому в каждом случае тайной операции, при каждой ликвидации "преступников" и свидетелей, при каждом проведении закрытых судов у нас есть все основания подозревать силовиков в провокации, недобросовестности и подтасовках.